Несколько мгновений все стояли не шевелясь, не в силах вымолвить ни слова. Марта что–то шепнула на ухо Джиллиан.
— Это моя свадьба, мой особенный день, — возмутилась она, бросив на Марту свирепый взгляд. Она откинула назад свои жесткие, похожие на солому волосы. — Эти люди пришли, чтобы увидеть меня, стать свидетелями моей свадьбы и вечной любви к Тони Таттертону. Я знаю, что он останется верен своей любви ко мне. — Внезапно силы покинули ее, и ей пришлось даже опереться на руку Марты.
— Мисс Джиллиан, прошу вас, — ласково проговорила Марта, пытаясь ее увести.
Все молчали, словно громом пораженные. Тони взял себя в руки и снова вернулся к микрофону, как будто ничего особенного не произошло.
— Леди и джентльмены! — продолжил он. — Поднимем бокалы за мистера и миссис Логан Стоунуолл.
— Ваше здоровье, — подхватил хор гостей–мужчин, старавшихся скрыть свое замешательство, и более четырехсот человек выпили за наше здоровье и счастье.
— Хевен и Логан, я желаю вам счастья и долгих лет жизни и в качестве дополнения к этому пожеланию я дарю вам вот это.
Тони поднял руку и подал сигнал. Все мы устремили свои взгляды туда, куда он указывал, и перед нами предстал обвязанный лентами роскошный серебристый «роллс–ройс». Раздался всеобщий вздох восхищения. Автомобиль подъехал к нам. Я взглянула на Тони: лицо его выражало решимость.
Мне подумалось, что в своем стремлении завоевать мою любовь он не знал преград. Его любовь ко мне была безжалостной и безграничной. И снова, как и во время танца, я почувствовала приступ страха. На мгновение мой красавец–отец показался мне воплощением дьявола. И перед этой мощью, богатством и несокрушимой любовью я почувствовала себя беспомощной.
Я обернулась к Логану, чтобы увидеть его отношение к происходящему. Лицо Логана сияло от счастья, щеки раскраснелись, глаза сверкали, у него даже рот приоткрылся от восторга. Он сжал мне руку, потом резко отпустил и вышел вперед, чтобы полюбоваться сверкающим на солнце необыкновенным подарком Тони. И столько счастья было на его лице, что я чуть не расплакалась.
— Ах, Хевен, не знаю, можно ли быть еще счастливее, чем я сейчас!
— Надеюсь, Логан, — ответила я, — надеюсь. — Его лицо просто сияло от радости. Мне подумалось, как мало ему нужно, чтобы стать счастливым, и как легко угодить Логану. Его счастье никогда не омрачали подозрения, как это всегда происходило со мной. Мне необходим был именно такой человек, чтобы я чувствовала себя спокойной в его объятиях. — Ах, Логан, я люблю тебя. Люби меня всегда так, как любишь сейчас, — горячо попросила я и бросилась в его объятия.
— Обещаю, что так и будет, — ответил Логан.
Мы стали целоваться, позабыв обо всем на свете. Потом снова раздались приветствия, праздник продолжался. Логан и его новые знакомые принялись рассматривать «роллс–ройс», а я повернулась к Тони, чтобы поблагодарить его. В это время вновь заиграла музыка. Тони пошел ко мне навстречу, но тут к нему бросилась Джиллиан…
— Ах, Тони, — крикнула она, — ты правда меня любишь? Какая замечательная перемена!
Гости стали останавливаться и прислушиваться.
— Да, Джиллиан, — Тони обнял ее и повел к столику. Она откинулась назад и, глядя через плечо, обратилась к собравшимся вокруг гостям:
— Прошу вас всех продолжать веселиться.
Я видела, как Тони усадил Джиллиан, а Марта принесла ей что–то из закусок. Затем Тони направился ко мне. Я не могла не пожалеть Джиллиан: все смотрели на нее и перешептывались.
— Почему ты это допустил? — потребовала я ответа у Тони, когда мы отошли в сторону и нас не мог никто услышать. — Разве ты не считаешь положение неловким?
— Неловким? — Тони посмотрел в сторону Джиллиан, словно и он мысленно был в прошлом, не сознавая, что происходит вокруг. — Да, положение действительно неловкое, но мне оно представляется скорее трагичным, чем неловким.
— Тогда зачем позволять ей появляться в таком виде? И перед всеми этими людьми, большинство из которых, скорее всего, смеются над ней.
— Она видит все по–другому, — сказал Тони, на лице его сохранялось некое подобие улыбки. Я не могла этого понять. — В своем безумии, — продолжал Тони, — она считает, что все собрались и веселятся на ее свадьбе.
— Но…
— Что «но»? — спросил Тони, губы его сжались в упрямую линию. — О ком же ты беспокоишься? Кто чувствует себя неловко, ты или она? Что же, прикажешь запереть ее в комнатах, как бешеное животное? Или предпочитаешь, чтобы я позволил ей чахнуть в четырех стенах? А может быть, оставить ее один на один со своим прошлым, пока она не разобьется, упав на дно высохшего колодца своих воспоминаний? Разве ты не понимаешь, что мне невыносима сама мысль поместить ее в какое–нибудь лечебное заведение.
— Когда–то она была очень красива, и я очень ею дорожил, — продолжал Тони, поворачиваясь в сторону Джиллиан. — Дорожил, как тонкой фарфоровой вазой ручной работы. Ее ужасала мысль о старости, когда красота ее исчезнет, и она перестанет быть желанной. Я уверен, что болезнь Джилл связана с тем, что она была бессильна этому помешать. Но представь себе, — сказал Тони, взяв меня за руку, — весьма неожиданным и своеобразным путем она все же обрела вечную молодость и красоту. Ее безумие дало ей эту возможность. А поэтому, — отпуская меня, Тони глубоко вздохнул и расправил плечи, — я считаю, мы как–нибудь перенесем неловкость положения и не будем обращать внимания на смешки. Ты ведь можешь пойти на эту жертву, Хевен? Я уверен, ты в силах поступать бескорыстно, не думая о себе, если только захочешь, — и с этими словами он собрался уйти.
— Тони…
— Да? — Он ждал. Я взглянула на Джиллиан: удобно расположившись за столиком, та улыбалась и кивала гостям, держа вилку, как зубочистку, и тыкала ею в тарелку, словно птица клювом.
— А что если она нас видит?
— Ну и что же? — улыбнулся Тони. — Она видит в тебе Ли, такую же юную, как и в день нашей свадьбы. Ей исполнилось двенадцать. На ней было розовое платье, как полагается подруге невесты, в руках Ли держала букет чудесных роз. Я никогда не забуду, как хороша она была в тот день. — Он тряхнул головой, словно освобождаясь от воспоминаний, глаза его сверкнули, он посмотрел на меня. — И ты сегодня так же прелестна, — с этими словами Тони направился к Джиллиан.
А я стала размышлять над его словами и той интонацией, с которой он их произнес. Тони явно сильно любил Джиллиан. Или за всем этим стояло что–то другое?
Довольная собой, улыбающаяся Джиллиан в сопровождении Марты Гудман удалялась в свои покои, где ее ждали бесконечные, неизменные воспоминания и пустая рама вместо зеркала. Зрелище это было достаточно грустное и вызывало у меня одновременно печаль и безотчетную тревогу.
