— У них пока ничего не было, — отчитывается Макс.
— Почему?
— Не знаю. Он ее накормил в дорогом ресторане, потом отвез в полицию, снял побои, написал заявление. А потом привез в элитную гостинцу в Барвихе и там оставил, сославшись на то, что ему нужно домой. Вел себя очень вежливо. Руки не распускал. Не намекал на секс, но пожирал ее голодным взглядом и вздыхал, как больная корова.
— В гостиницу? Почему в гостиницу? Я ведь дала ей деньги на квартиру. Почему же она не сняла? В конце концов, если не успела, то могла бы пожить у тебя.
— У меня? — удивляется Макс. — Нет, у меня нельзя. Да, я живу один, но все равно это неудобно. А почему ты так разволновалась?
— Потому что в гостинице невозможно ничего контролировать. А если она завтра исчезнет? А если что-то выкинет? Где я буду ее искать? И, главное, у нас с ней есть четкий план. Мы с ней договорились у тебя в кабинете, что она получает деньги. В этот же день снимает квартиру — там достаточно наличных, чтобы не рыскать в поисках чего подешевле. В интернете полно дорогих и хороших квартир в центре Москвы с немедленным вселением — были бы только средства. А она с самого начала нарушает этот план. Как я могу ей после этого верить?
— Тата сказала, что на гостинице настоял сам Гордей. Мол, там ее никто не знает, и в гостинице, особенно в элитном траходроме, ее сложнее найти. Там же комнаты сдаются на фальшивые имена! И это, кстати, очень логично. Гордей на Тату запал, пытается защитить. Я бы себя вел точно также на его месте. Ну посуди сама: на фига ему квартира? Даже учитывая, что жена, то есть ты, в курсе, такой жук, как твой Гордей, все равно будет соблюдать осторожность. Это привычка, Настенька, а — она вторая натура.
— Откуда у него такие привычки? Гордей же мне не изменял! Я ему верю!
— А ты свечку держала? — саркастически хмыкает Макс. — Все эти разговоры про честность — пустой треп. Бла-бла-бла. Нормальный мужик дохнуть будет, но не признается в прошлых изменах. Хоть на кусочки его режь! Даже если ты его прямо на телке поймаешь, все равно будет бубнить: "Это не я. Не было меня там!"
— Ладно. Извини, за беспокойство! Спокойной ночи! И большое спасибо за помощь!
— Спокойной ночи, малыш! Если захочешь поговорить, я здесь. Просто набери номер.
— Очень тебя прошу, Макс: не называй меня малышом. Правда, раздражает.
— Хорошо, буду звать тебя карапузиком. По Блоку. Ты ценишь, какой у тебя интеллигентный психолог?
Мне совсем не до смеха сейчас, но губы сами собой растягиваются в улыбку. Это просто удивительно, как Макс умудряется меня расслабить и рассмешить в самые сложные моменты!
— Не слышу ответа! — настойчиво говорит он. — Карапузик, ты что там делаешь? Захлебываешься клюквенным соком?
— Что-то вроде того. Ладно. Карапузик — так карапузик. Твоя взяла. И да, ты самый интеллигентный психолог на свете!
— А то! — довольно хмыкает он. — Какое счастье, что я у себя есть!
Не выдерживаю и смеюсь в голос.
— Ну вот! Тебе легче, — довольно замечает он. — А теперь щеки в подушку, попку на матрац, и баиньки. И не забывай что все будет хорошо! Целую.
Сказать ему, что тоже его целую или нет? Как-то это слишком интимно, словно мы уже настоящие любовники и, как два голубка, воркуем на ночь. Хотя чего уж там? Человек изо всех сил старается. Так почему бы не сделать ему приятно?
— И я!
— Спасибо! — дрогнувшим от нежности голосом говорит он.
Повисает неловкая тишина. Никому из нас не хочется вешать трубку. Мне страшно оставаться одной. Ему… а что ему? Неужели и ему тоже нравится наше общение? Или он просто честно отрабатывает гонорар? Кажется, я сейчас вру сама себе. Никто не станет так со мной возиться только из-за денег. Это смешно. Это глупо, но я ему явно нравлюсь, как женщина. Еще там, в доме Гурджиева, я увидела в его глазах не только профессиональный интерес. Так зачем себе врать? Нравится ли он мне, как мужчина? Да. А как такой может не понравиться? Красивый, сильный, умный, всегда готов помочь. Один минус: намного моложе меня. Я как-то не привыкла к молодым мужчинам. Мне всегда нравились или ровесники или те, кто на несколько лет старше. Господи, о чем я думаю сейчас?
— Карапузик, ты там живой? Молчишь и сопишь в трубку, — осторожно интересуется Макс.
— Извини! Задумалась и забыла отключить связь.
— Если ты думала обо мне, прощаю. Если о другом — моя месть будет страшна!
— О тебе, не волнуйся, — смеясь, отвечаю я.
— Правда обо мне? — его голос вдруг звучит серьезно. — Ты не шутишь?
— Да, только не задавай вопросов. Пока!
— Нет, подожди! Не вешай трубку! Прошу: расскажи, что ты обо мне думала?
— Все, Макс, пока! — выпаливаю скороговоркой и вешаю трубку.
Или я сошла с ума или у меня впервые в жизни, действительно, появился любовник. Не фиктивный, а настоящий! Иногда любой женщине нужна вот такая таблетка от одиночества.
Всю ночь я ворочалась с боку на бок, но заснуть так и не смогла. То, что сказал Макс, это очень логично, не спорю. Беда в другом: моя интуиция, рыча, как рассерженная собака, кусала меня за сердце. Ей, как и мне, не нравилось, что в самом начале что-то пошло не по плану. Может быть, это мелочь. Может быть, я сама себя накручиваю. Но знаю одно: в кабинете Макса мы с Татой разработали четкий план. И все, что выходит за рамки этого плана, ничего хорошего не несет. Конечно, на сто процентов предугадать действия Гордея невозможно. Но в данной ситуации Тата могла придумать что-то, чтобы сразу снять квартиру и не ехать в гостиницу. В жизни не поверю, что она не смогла сочинить отмазку. И очень сложно объяснить Максу, что в квартире мне легче контролировать любовницу моего мужа. В конце концов, я всегда могу сказать:
— Стоп!
Приехать туда, поговорить, посмотреть своими глазами на ее поведение. А в гостиницу мне соваться нельзя. Слишком опасно. Там полно посторонних глаз и кто-то всегда может ляпнуть Гордею, что меня видели. Тем более, если это та гостиница, которую держит в Барвихе его друг по теннису Санек, с которым я знакома.
Утром в офисе я почти не видела Гордея. Сначала он ездил в суд, потом беседовал с клиентами в кабинете. После обеда он вышел в приемную и присел на краешек моего стола.
— Настя, отмени двух клиентов, которые записаны на вечер. Я сейчас уеду и домой вернусь поздно. Не жди меня, ложись спать. Ужин не готовь. Поем в городе.
Поднимаю на него глаза, отвлекаясь от компьютера. Гордей дает мне ценные указания, а сам на меня не смотрит. Берет со стола первые попавшиеся бумаги и якобы внимательно просматривает их, чтобы не встречаться со мной взглядом.
— Хорошо, — тоже машинально перебираю бумаги не столе и спокойно спрашиваю: — А ты куда собрался, Ѓора?
Он, наконец, отрывает взгляд от документов и натянуто улыбается:
— Ну что за вопросы, Настюш? У меня полно дел. Мы же не в казарме, чтобы я отчитывался. Правда?
Молча киваю. Гордей берет свой портфель от Гуччи, который я ему подарила на девятую годовщину нашей свадьбы, и, тихо напевая, выходит из офиса. Настроение у него просто отличное. Зря я ему этот вопрос задала: куда? И так понятно.
Выглядываю в окно. Дожидаюсь, пока он выедет с парковки, нахожу в памяти телефона номер Макса, набираю и тут же сбрасываю звонок. Нет, Макс прав. Нельзя все время прятаться за его спиной. Мне придется говорить с Татой напрямую, как бы неприятно это не было. Глубоко вздыхаю, закрываю глаза, считаю до пяти, успокаивая бешеный ритм сердца и набираю ее номер. Она немедленно отвечает:
— Здравствуйте, Настя!
— Тата, Гордей сейчас уехал. Скажи мне: вы с ним договорились? Он поехал к тебе?
После недолго молчания Тата осторожно отвечает:
— Настя, вы извините меня, но, может быть, не стоит вдаваться в такие подробности? Не из-за меня, из-за вас. Это немного неловко. Зачем вам знать такие вещи? Я все сделаю, как мы договаривались. Вы не волнуйтесь, пожалуйста!
