- Кто-то в саду носит телефон?! – я искренне удивляюсь.
Нет, надрать Владу задницу за его слова тоже хочется, хотя я знала, что дети, растущие без одного из родителей, часто слышат подобные высказывания в свой адрес от детей поглупее. Но просто телефон в почти шесть лет, я совсем отстала от жизни?
- Да, один. Он противный, постоянно хвалится новыми игрушками.
- Иди ко мне, - прерывает нас Никольский. – Сейчас такую фотоссесию устроим, что Влад твой лопнет от зависти. И телефон тебе купим.
- Иван! Я против! – громко возмущаюсь.
Он отец без году час, а уже начинает баловать ребенка. Как с ним вообще быть? Мы так и не поговорили, границы дозволенного не обсудили. Он серьезно или на публику играет?
- Отлично поработали! Светлана, вы можете пройти с Пашей к буфету, отдохните там. А вы, Иван Георгиевич, еще пробегитесь по вопросам, пожалуйста.
- Все? Нам вопросы задавать не будут? – я как-то даже чуть разочарована.
Чувство такое, как всегда, когда ты сначала противишься участвовать в чем-то, а потом искренне расстраиваешься, когда тебя не берут.
- Незачем, на фотографиях отчетливо видна связь вас троих. Мы разбомбим статьи конкурентов в пух и прах.
Связь? Она сказала, связь?
18
- Так-с, теперь отвезем Пашу в сад, а сами поедем на работу, - подходит к нам сияющий Никольский.
- Все хорошо прошло, да? – спрашиваю я.
- Лучше, чем ожидал. Нам с вами даже играть не пришлось, и без того семьей выглядим. Молодцы! Горжусь! Зря тебе, Паша, только дерево доверяли изображать.
- Но я не играл сейчас.
Прижимаю сына к себе. Некоторым лучше молчать, и я сейчас не про ребенка.
- О, ну здорово! Ладно, поехали, Федор заждался.
- Ты запеканку мне обещал. А я получил лишь батончик из автомата от мамы, - Павлик стоит, как вкопанный.
- Так мы рано закончили, в саду поешь, нет? – Иван смотрит на него удивленно.
- Нет, уже девять, завтрак закончился, отдельно мне никто не наложит, это не по правилам.
- Ты по часам уже понимаешь, да?
- Да. Так что с запеканкой?
Я стою, едва сдерживая смех. Так забавно наблюдать за растерянным Иваном. Весь апломб успешного человека слетает с него при требовании простой запеканки.
Нет, я, конечно, могу приструнить сына, надавить авторитетом и отправить без десерта в сад, но не хочу. Этим двоим нужно научиться контактировать друг с другом, независимо от наших с Никольским отношений.
- Ладно, идем, ресторан на этаж ниже, там всегда держат столик для меня, - соглашается Иван.
Быстро сдался. Евгений наплевал бы, а этот, видимо, понял, что детям лучше не обещать, чем пообещать и попытаться срулить. Значит, есть в Никольском хороший потенциал.
- Я знал, что ты серьезный человек. Приятно, когда держат слово, я это уважаю, - важно кивает Павлик.
- Паша! Откуда такие выражения?!
- И снова этот удивленный тон, - он качает головой и закатывает глаза.
- Полина и Лида виноваты, да? Они любят посмотреть не мультики при тебе, - уверенно киваю.
- Да ладно, Светочка, это же не ругательства, наоборот, очень забавно, - улыбается Никольский.
- Ох, идемте уже есть, - выдыхаю устало.
- Уау! Вот это вид! А стекло не треснет, и мы не упадем все на асфальт, превратившись в лепешку? – сын подбегает к столику.
- Не думаю, пока все нормально, как видишь. Но можешь не садиться у самого окна, если боишься.
- Нет, я сяду, мы с мамой так высоко еще не забирались.
- Да, в нашем городишке здание в два раза ниже этого считается уже высоким, - подтверждаю и присаживаюсь рядом с Павликом. – Но здесь очень красиво, я теперь понимаю, почему любят отрывать рестораны на высоте.
- Вас так легко удивить, - в словах Ивана слышится насмешка.
- Да, все так, - поворачиваюсь к нему и впиваюсь взглядом, - такие мы, простые.
- Нет! Ты не думай, это не плохо! – выражение его лица меняется. – Я не осуждаю, мне удивительно. Но приятно! Ведь это я вас поражаю красотами.
Хочу еще поспорить, возможно, даже поругаться, накопившееся напряжение сказывается. Но молчу. Кажется, он и впрямь не насмехается, мне показалось.
- Ладно, а запеканку здесь делают? Или у них тоже все до девяти, как в саду?
Паша, как всегда, разряжает обстановку.
Никольский делает заказ на троих, и приносят его на удивлении быстро. Видимо, он здесь реально почетный гость.
- Спасибо, - коротко киваю и приступаю к еде, - о, вкусно очень!
У нас у всех по запеканке. Завтрак, возвращающий в детство. Хотя, мне никто не обкладывал десерт яблоками и ананасом.
- Если бы они плохо готовили, я бы к ним не ходил из-за одного вида.
Открываю меню, становится интересно, что еще подают в этом раю гурмана, и сразу взгляд цепляется за цены. Черт, лучше бы не видела. Опять чувствую себя неудобно.
«Какое неудобно? Считай, он алименты за столько лет отрабатывает!» - звучит в голове голос практичной Лиды.
Я же упорно не согласна. Никольский ничего мне не должен.
- Ой, Ванечка! Какая встреча! – к нам откуда ни возьмись подскакивает Анжелика. – Давно тебя не было видно в наших краях. А ты не один? Подкармливаешь бедных, да? Благотворительностью занялся?
Еще одна стерва. Липнут на него, как пчелы на мед.
- Моя фирма давно занимается благотворительностью, Анжелика, - говорит Иван, а я давлюсь кофе. – Вот, возьми контакты человечка, станет совсем туго, обратись, тебе помогут. Только имей ввиду, поход в салон мы не спонсируем, но с едой и одеждой поможем. Крепись.
Никольский вкладывает визитку растерянной девушке и сочувствующе кивает.
- Вы доели? Здесь хорошо, но работать надо.
- Да, конечно, идем. Паша? - поднимаю сына. Анжелика отчего-то так и стоит, не ушла. – До свидания, - киваю ей, я ведь вежливая.
- Папа Ваня, а поиграем сегодня в твою приставку? – Павлик снова о насущном.
- Не знаю, если время будет, - отвечает Никольский и ворошит волосы Паши.
- Папа Ваня?! Ты, значит, отказался от своего ребенка, чтобы воспитывать приблудного?!
- Дамочка, следите за языком! Это кто еще приблудный! – искренне возмущаюсь.
- Анжелика, давай без сцен. Видимо, ты единственная, кто не в курсе моих новостей, я тебя не виню, с чтением у тебя всегда было туго. У отца спроси, что да как, он расскажет. Все, бывай, - кивает Иван и подталкивает нас к выходу.
В лифте едем молча. Но на улице я не сдерживаюсь.
- Вы, Иван Георгиевич, прямо нарасхват, - хмыкаю.
Раздражение в голосе не удается убрать, им пропитана каждая буква.
- Да, совершенно верно, - отвечает он спокойно. – К успешному мужчине постоянно кто-то хочет прилипнуть, это нормально.
- Ясно, - произношу после минутного сверления его взглядом.
Что тут скажешь? Он прав. И ничего мне не должен!
- А вам, Светлана, надо бы поработать над уверенностью в себе, иначе будете изводить себя и меня. А я предпочитаю убирать лишние раздражители из своей жизни, - добавляет Иван, внимательно наблюдая за моей реакцией.
Это что, намек на то, что я ревную?! Но я не ревную! Мне вообще нет дела до того, кто к нему клеится. Я здесь исключительно из благородных побуждений и ради сына.
- Я вас услышала, Иван Георгиевич, приторно улыбаюсь. – Всенепременно будет исполнено!
Я тебе такую уверенность покажу, дурно станет! Главное, как руки распускать, когда мы наедине, так он первый. А как на людях – мне нужно работать над уверенностью.
- Сдается мне, ты совсем меня не услышала, - Иван качает головой. – Уже нафантазировала в голове что-то из разряда – сама придумала, сама обиделась.
- Нас ждет ваш водители, и Паша в садик хочет, - отвечаю чопорно, вздернув нос.
- Блин, как я вот это все не люблю. Не включай в себе бабу, ок? – Никольский закатывает глаза.
- Эм, что? – он впервые разговаривает грубо. Даже когда мы обсуждали поступок Жени, и то слов типа «баба» не возникало.
