кино. Неужели друзьям даже фильм нельзя посмотреть вместе?
— Фильм можно, — толкнув его локтем в бок, улыбнулась я. — Просто хочу прояснить сразу. Чтобы ты не строил напрасных надежд.
Он приобнял меня одной рукой, потрепав по волосам.
— Это я уж сам решу, ладно?
Чувство стыда сдавило горло. Возможно Пашка ничего не подразумевал, а я надумала глупостей. Но с другой стороны, я ведь предельно ясно обозначила свою позицию.
Когда мы добрались до нашего корпуса, Леси в комнате не было. Я обвела взглядом обстановку, убеждаясь, что с тех пор, как покинула комнату несколько часов назад, ничего не изменилось.
— Мой тот, что справа, — кивнула я на одиноко стоящий в углу шкаф. — Вот, полюбуйся. — Распахнула дверцы и застыла. На этот раз от шока, а не от ужаса.
На каждой вешалке в полиэтиленовых пакетах висели вещи. Совершенно новые.
Пашка подошёл сзади и ошарашенно выдохнул:
— Кажется, он обыграл нас еще до того, как мы успели план придумать.
Будильник прозвонил час назад. Я еще раз нервно разгладила складки на короткой юбке и бросила пугливый взгляд в сторону двери, первым делом запланировав сменить замок. От одной мысли, что Север в любой момент мог попасть в комнату, начинался озноб.
Остановившись напротив зеркала в широкой раме, я оглядела себя с головы до ног, от высоких гольфов до воротника кипенно-белой блузы, уже представляя эту наглую ухмылку одним лишь углом губ, и не знала, что задевало больше: вынужденная покорность или сам факт, что правда говорит громче глупых домыслов. Пришлось признать: это талант. Так портить людям жизнь нужно действительно уметь.
Крошечный план против Севера, который мы с Пашкой собрали из остатков гордости, разбился о новый гардероб. Как бы Леся не отпиралась, я не поверила ее словам, что Северов не причастен к этому. Разложив на постели вещи и прикинув их примерную стоимость, она присвистнула и сказала, что я, определенно, на небе счастливый билет выиграла.
Вот только возможно ли будучи в плюсе, чувствовать себя настолько в минусе?
Эта юбка, эта рубашка — жест навязываемой воли. Как бы я не сопротивлялась, как бы не боролась с системой, сегодня я стала ее частью. Север добился своего. Снова.
За спиной раздался хлопок дверью, и я вздрогнула. Зевая и потягиваясь, Леся выскользнула из ванной.
— Скажи, что я не выгляжу как японская школьница, — взмолилась я.
Она улыбнулась.
— До чего же ты упрямая, Солнце. Просто попробуй относиться к этому иначе.
Мое отражение скептически выгнуло бровь.
— Иначе, чем к наказанию?
Я не носила платьев и сарафанов класса с третьего, и теперь чувствовала себя непривычно открытой. Коленки мерзли, и казалось, что каждый, идущий навстречу может заглянуть под короткую юбку.
Леся опустилась на корточки перед собственным шкафом, и принялась выбирать одну из десяти пар туфель. Ее форма была похожа на мою, но, если я чувствовала себя неловко и несуразно, ей выглядеть сногсшибательно не составляло усилий.
— После такого даже я подумываю, может тоже брюки надеть, — рассмеялась она.
Я лишь покачала головой.
Новый день встретил нас теплом и солнцем. Леся шла рядом, глядя в телефон и едва ли не подпрыгивая от негодования.
— Этой мелкой эксплуататорше девять, но она уже доведет кого угодно, — возмущалась она, печатая своей младшей сестре гневное сообщение. — Попросила меня привести ей наклейки для вечеринки. Я вчера пол города объехала, чтобы найти нужные и оказалось, все равно не те.
— А что с этими не так? — спросила я глядя на розовых пони и целые поляны разноцветных цветов. В моем детстве таких не было.
— Это не те пони, мать их раздери.
Продравшись мимо девятиклассниц, которые визжа и обнимаясь, делали селфи на фоне школы, продолжая возвещать миру о начавшемся учебном годе, она со злостью запихнула их в сумку.
— Родители ее избаловали! — заключила Старостина.
Пашка ждал нас под дубом, усевшись прямиком на траву.
— Вы только поглядите на нее! — присвистнул он, еще сильнее заставив меня натягивать подол юбки ниже.
— Еще одно слово и у нее случится моральная травма, — предупредила Леся.
— Скорее, у кое-кого случится физическая, — пригрозила я.
— Ты донесла на Севера?
— Нет конечно, — покачала я головой. — Ректору дела нет. К тому же, давайте будем реалистами, у Севера там все давно схвачено. Если бы каждый, кому он насолил, клепал донос, можно было бы прямо на территории строить макулатуро-перерабатывающую фабрику. Но… — Я подняла вверх указательный палец. — Я все еще горю яростным желанием отомстить ему. Той же монетой.
Леся смерила меня настороженным взглядом.
— И как? Обменяешь его Ральф Лорен на гардероб соседа по даче?
— А это отличная идея, — поддержал Пашка, усмехнувшись. — Представляя реакцию бледнолицего.
— Пока не решила. Но это будет что-то поистине ужасное.
Леся бросила на меня предупреждающий взгляд.
— Даже не думай.
— Он заставил меня страдать, а я заставлю его. Медленно мучиться, прося о пощаде. Вот только придумаю, как.
— Ладно, ангел отмщения, отдавай мои конспекты обратно, пара через десять минут, — произнес Пашка, но когда я протянула ему тетрадь, дернул чуть на себя, привлекая ближе. — Ну что? Кино? Вечером, как и договаривались?
Я стукнула себя по лбу, потому что совершенно о нашем уговоре забыла.
— Конечно, — кивнула я. — Только скажу Лесе. Она собиралась тоже.
Его улыбка дрогнула.
— Мы же решили вдвоем?
— Разве?
Я закусила губу.
— Кажется, да, — ответил Пашка.
— Но Леся?..
— Леся же все равно не сможет. Вон она с сестрой ругается, — кивнул он на стоящую рядом соседку, которая что-то гневно бурчала в трубку. — Значит, вдвоем?
— Да, но… я же говорила…
— Ты бегаешь от меня? — задал он вопрос прямо в лоб.
Жар прилил к щекам.
