убедил». – Но ты мне за неделю как лучший друг стала! Кому из парней я такое предложу? А из девушек? А ты… не знаю… я с тобой открыться могу. Честным быть. Не скрываться.
Не удивлюсь, если он это говорит всем своим девушкам, бывшим и будущим.
Надо отказаться. Точно надо. Попахивает очередным криминалом.
Почему-то моя жизнь рядом с этим человеком превратилась в какой-то цирк. Вечно надо куда-то вломиться и что-то выкрасть. В следующий раз что? Ограбим банк?
Я же хорошая, послушная девочка. Хорошистка. Пример для подражания.
Он же испортит меня. Пожует и выплюнет.
Отказывайся, Дроздова, пока не нырнула в омут с головой.
– Как я её узнаю?
– Элю? – переспросил Егор.
– На кой мне сдалась твоя Эля. Кошку, – окончательно сдалась неприступная крепость по имени Ира-которую-можно-уломать-на-любую-глупость.
– Сейчас найду фото! – Парень вскочил на ноги и закопался в телефоне. – Ты – настоящее сокровище! Как же я рад, что испортил именно твою блузку!
В этот момент мне показалось, что земля уходит из-под ног, реальность рассеивается, и в затылок кто-то дышит дурным предчувствием.
Но я отпустила сомнения.
Ибо какой смысл сомневаться, если подсознательно был согласен с самого начала?
Потому что, когда тебе до дрожи нравится парень, ты будешь рада любой возможности побыть наедине. Даже такой сомнительной.
Н-да, Дроздова. Можешь попрощаться с чувством собственного достоинства…
А заодно и со свободой.
Я бы хотела сказать, что на дело мы вышли глубокой ночью, как любые уважающие себя разбойники с большой дороги. Но нет. Для начала дождалась кадровичку-Диану, подписала договор и оставила его на подпись руководству. А когда полуденная жара опустилась на обмякшую Москву, мы двинулись совершать акт злодейства. В машине Егора так сильно работал кондиционер, что меня трясло.
Дико холодно.
Или это озноб от страха?
Ещё не поздно отказаться.
Что-то явно пойдет не по плану.
– Слушай, а сколько у тебя бывших? – спросила я, чтобы не молчать. – Десять? Двадцать?
Егор задумался и начал шевелить губами. Пересчитывает, что ли? В какой-то момент он совсем загрузился, так и не сумев получить точную сумму. Что-то подсказывало, что куда ни плюнь – наткнешься на очередную его пассию.
– Наверное, я не хочу знать ответ, – отвернулась к окну.
– Чуть больше двадцати, – ответил неуверенно, явно приуменьшив. – Ты не подумай. Я со всеми в хороших отношениях.
– Особенно с той, у которой тыришь кошку.
– Там отдельный случай. Эля – не человек, а буря эмоций. С ней никогда не знаешь, откуда прилетит. Мне это нравилось. Мы даже продержались три месяца.
Даже.
А обычно сколько? Неделю? День?..
Всё кругом намекало, что надо перестать думать про Егора Лисовского. Но глупое неразумное тело обмякало, стоило нашим рукам случайно соприкоснуться.
Идиотское чувство. Надо собрать себя в кучку, пока не случилось непоправимое.
Мы остановились возле высотного дома на краю огромного пустыря. Безлюдно, что успокаивает. Егор завел меня за угол дома и указал пальцем на открытое окно:
– Я же говорю. Она из принципа их не закрывает.
– А если вломятся и что-то украдут? – удивилась я.
Ага, например, кошку.
– Элька – минималист. Кроме надувного матраса и микроволновки, у неё ничего нет. Она только недавно сюда заехала и не успела обставиться. Ну что, готова?
– Угу.
– Спасибо.
Он произнес это искренне – или мне показалось? – после чего приобнял меня. На долю секунды я оказалась вжата в крепкое тело человека, которого люто ненавидела всего несколько дней назад.
– Я отвлеку Элю. Тебе будет слышно, когда она откроет дверь. А ты залезай в окно. Попадешь на кухню. Чаще всего Мася спит возле своей миски. Хватай её и уходи. Поняла?
Относительно.
– Всё, жди сигнала.
Я встала под окном и начала отсчитывать секунды до неминуемого краха. Раздался резкий, визгливый звонок в дверь. Эля открыла. До меня донеслось:
– Ты?..
А затем… начался такой ор, будто пожарную сирену скрестили с сиреной обыкновенной. Обвинения, угрозы расправы, вопли. Самое приличное слово из услышанного было «подлец».
Хм, интересный способ отвлечь девушку придумал Егор.
Мой выход.
Первые тридцать секунд я пыталась вскарабкаться в окно. Зад перевешивал, тянул меня на бренную землю. Когда всё получилось, я в прямом смысле слова ввалилась в кухню и осмотрелась.
О, кошка!
Лежит себе на полу. Коричневая, полосатая. Пузище огромное. Стопроцентное совпадение.
А если она сейчас завопит или раздерет мне морду? А если убежит? А если?..
Кошка, словно учуяв мои сомнения, приоткрыла левый глаз и уставилась на незваную гостью. Уши её напряглись.
Я молча подошла к животному и схватила его так быстро, что сама не осознала масштабов своей наглости. Завернула в приготовленное полотенце и выскочила наружу.
ПОБЕДА!!!
Кошка, укутанная в полотенце, исходила на адские вопли. Кувыркалась. Пыталась укусить меня или хотя бы заплевать.
Фига «ласковая». Настоящее чудовище.
Я открыла авто Егора (тот оставил мне ключ) и с трудом впихнула перепуганное животное в переноску. Оттуда донеслась новая порция кошачьих ругательств. Следующую минуту мы с Масей пялились друг на друга.
Ну а потом вернулся довольный собой Егор.
– Всё получилось! – он хлопнул ладонями по рулю. – Какая ты молодец! Ой, она тебя поцарапала?
Цапнул меня за запястье, которое, как оказалось сочилось кровью. Достал из бардачка бинт – предусмотрительно – и туго перемотал мне руку. Горячие пальцы скользили по моей коже, высекая искры, рождая разноцветье мурашек.
Как же мне хотелось, чтобы он не останавливался.
– Заедем в аптеку, купим йода, – улыбнулся Егор. – Привет, толстопопая, – обернулся он к заднему сидению и вдруг тихо, на грани слышимости изрек:
– Это не та кошка…
Мы оба уставились на переноску, таящую в себе источник зла. Кошка-самозванка зевнула и устроила голову на скрещенные передние лапы. Кажется, вероломное похищение было прощено и забыто.
– У тебя крыша едет? – проскрежетала я, выдергивая свою руку из пальцев Лисовского. – Это твоя кошатина! Единственная и неповторимая. Мне особо выбора не давали. Взяла ту, которая лежала.
– Я узнаю Масю из тысячи, – покачал головой Егор. – У нее пухлые щечки и пятнышко на носу. А эта… обычная какая-то. Дворовая. Неказистая.
Ах, неказистая. Ну да, ну да. У него-то помоечный кот элитной крови. Мои зубы от раздражения скрежетали так громко и сильно, что ещё немного – и стерлись бы в порошок.
– Иди и выбирай любую другую. Хоть кастинг устраивай.
– Да чего ты бесишься? – Лисовский открыл на телефоне фотографию животного и ткнул в неё. – Присмотрись же. Это другая кошка.
Я нехотя перевела взгляд с фото на глядящее сквозь сетчатую ткань существо.
Невозможно!
При всем моем раздражении было
