хватало!
* * *
– Алена, останься и присядь, – сказал он секретарше на следующее утро.
Она как раз занесла ему в кабинет утренний кофе. Алена присела, нарочно выставив на обозрение ноги в короткой юбке, но Матвей не особо впечатлился. И не такое видел, хотя ножки были, что надо. Не такие длинные, как у Яры… Бля, ну вот зачем только о ней вспомнил?
– Да, Матвей Егорович? – выжидающе смотрела на него горе-шпионка.
– Алена, ты уволена, – с места в карьер выпалил он.
Она округлила глаза, а потом непонимающе захлопала ресничками.
– Но… Как же… За что?
Голос трагически дрогнул, а глаза наполнились слезами. Ну, ни хрена себе, актерский талант!
– За Влада, – прямо ответил он.
Она вздрогнула и обхватила горло рукой. Наверняка вспомнила о вчерашнем.
– Вы вчера… Вы что-то слышали? – осторожно поинтересовалась хитрая девица.
– Кончай валять дурака! – нетерпеливо рыкнул Матвей. – Надоела ты мне! Я прекрасно знаю, что тебя подослал Влад.
– Что Вы такое говорите? – воскликнула эта актриса. – Я не понимаю, что Вы имеете в виду!
– Прекрасно ты все понимаешь! Давай, собирай свои вещи и уходи. И передай Владу, чтобы больше ко мне не лез, не то я ему так подгажу, что полжизни не отмоется.
Алена начала плакать. Вот прямо в один момент сидела, глупо хлопая глазами, а в следующий заревела белугой.
– А ну, прекрати! – хлопнул он ладонью по столу.
Ей хоть бы хны. Подскочила испуганно и лишь громче разрыдалась.
– Прекратить, я сказал! – разозлился Матвей. – Немедленно убирайся или тебя охрана выставит!
– Но Матвей Егоровииич… Это несправедливооо… – заливалась эта актриса погорелого театра.
Матвей не стал больше предупреждать. Набрал пост охраны и приказал немедленно подняться к нему в кабинет. Это, наконец-то, дало результат, и продолжая рыдать, Алена все же встала и направилась в приемную, хлопнув дверью его кабинета напоследок.
– Вот ведь… баба!
И это был отнюдь не комплимент.
* * *
– Рыжая, а что ты делаешь завтра? – спросил Матвей вечером, когда они разговаривали по телефону.
– Работаю, – хмыкнула Яра. – Что же еще? Но если намекаешь на свидание, то нет. У меня очень напряженный день, выходить куда-то совсем неохота.
– А пошли со мной в гости, – предложил Матвей. – Посидим в уютной домашней обстановке.
– Это к кому? – подозрительно спросила она. – Или пытаешься меня к себе домой заманить? Учти, если…
– Тпру! Кончай додумывать. Я что же, по-твоему, только об одном все время думаю? Хотя, думаю, конечно, но не в этот раз. Завтра у моего тренера годовщина свадьбы. Гостей, кроме меня, не будет. Пойдем со мной, а то грустно как-то вдвоем.
– Вдвоем? – удивилась Яра. – Так вместе с тобой втроем же получается.
– А вот и нет, считать я пока не разучился. Жена Михалыча давно умерла, но он ее очень любил, поэтому каждую годовщину их свадьбы празднует. Накрывает поляну, приглашает меня и свою сестру Михайловну, царствие ей небесное, которая в прошлом году, вот тоже скончалась, и весь вечер травит байки об их счастливой совместной жизни. Без Михайловны ему будет еще хуже, нутром чую. Пошли, а?
– А ты это все случайно не выдумал? – усомнилась в его словах и мотивах девушка.
Матвей, судя по голосу, обиделся.
– Ладно, проехали. Бывай.
– Подожди, Матвей! – воскликнула она, пока он не положил трубку. – Ну, что ты такой обидчивый-то?
– Обидчивый? Я? – возмутился мужчина. – Да меня просто достало, что ты ставишь под сомнение каждое мое слово! Кто я, по-твоему?
– Ну, прости, – ласково попыталась его утихомирить Яра. – Ну, давай сходим к твоему Михалычу.
– Я уже не уверен, что тебя можно с ним знакомить, – сказал Матвей. – С твоим отношением к людям. Еще обидишь его своим недоверием и скептицизмом. Михалыч – он тонкая натура, понимаешь? А в такой день вообще может расчувствоваться и тогда задолбаешься его успокаивать и утирать старику слезы. С ним нужно обращаться очень мягко и деликатно.
– Это ты говоришь мне? – фыркнула девушка. – Да как он вообще с тобой общается, у тебя же чувствительности и такта – ноль!
Матвей вдруг расхохотался.
– Ты чего? – удивилась она.
– Ничего. Ладно, уговорила, пойдем утешать Михалыча вместе. Заеду за тобой на работу.
«Это кто кого уговорил» – недоуменно думала девушка. Иногда она Матвея совсем не понимала. Всерьез он говорит или шутит.
– Скинь мне адрес, я сама подъеду, – возразила она.
– Ни за что, рыжая. Нам еще в супермаркет по дороге нужно будет заехать. Жди меня к пяти. Максимум у шести.
– Но, Матвей…
– Ничего не хочу слышать! Я сказал, значит сказал. Все, спокойной ночи, рыжая!
Он положил трубку, не дав ей настоять на своем, и Яре ничего не оставалось делать, кроме как смириться.
– Ну почему он такой? – спросила она у Снежа, расположившегося на ее коленях, но тот только замурчал, блаженно хмуря глазки от ее поглаживаний.
А Матвей в своей квартире глупо улыбался в потолок, думая, какая же все-таки Яра наивная и делая заметку в голове пореже использовать трюк с обиженкой, не то она поймет что к чему и оставит его без козыря в рукаве.
* * *
Как и говорил, Матвей заехал за ней к пяти и, не слушая ее возражения, усадил в свою машину – внедорожник, такой же большой и мощный, как он сам. В марках Яра не разбиралась.
– Я привезу тебя от Михалыча прямо к твоей машине, ну что за паника? – нетерпеливо спросил он на очередной поток ее возражений.
– Ладно. А ты пить не будешь?
– Не буду. Я же за рулем. Да и Михалыч не особо любит выпить. У него язва, так что он за этим следит.
– Ну, хорошо, – успокоилась Яра.
Они заехали в ближайший супермаркет и купили всякой вкуснятины, вроде мясных нарезок, буженины, целый кусок копченого мяса с пряностями, немного овощей и фруктов.
– Я вижу, тебе твоя белковая диета дается с легкостью, вон как к мясу все время тянет, – поддразнила его Яра.
Матвей озорно улыбнулся, отчего ее сердце затрепетало, и положил в корзину жутко дорогую колбасу из мраморной говядины.
– Видишь, как легко мне угодить? Положила на тарелку кусок мяса и с ужином даже заморачиваться не нужно.
– Думаешь, я тебе буду ужины готовить? – язвительно спросила она.
Глаза мужчины хитро блеснули.
– Я просто к слову сказал. Но то, что ты уже представляешь нашу совместную жизнь, мне нравится.
И как ему отвечать? Яра совершенно терялась от его поддразниваний и делала то, что получалось у нее лучше всего – напускала на себя холодный вид и обрывала разговор или переходила на другую тему. Вот и сейчас,
