и это порвёте.
– А со Стражниковым у тебя что? – спрашивает босс вдруг тихим голосом и его зелёные глаза становятся мутными, погасшими.
– Да ничего, – отвечаю я тоже внезапно тихо.
Может у нас тут биполярочка завелась?
– Он к тебе клинья бьёт?
– Какие ещё клинья? Что это за строительная лексика? – делаю я непонимающее лицо.
– Ты с ним трахаешься?
– Вообще-то нет, но вас это точно не касается. Сегодня мы случайно встретились. После стоматолога он подвёз меня в «Русские сладости» на собеседование в аналитическую группу.
В глазах Борзова снова вспыхивают злые огоньки.
– Кофе принести вам, Радимир Львович? – быстро переключаю я его внимание. – Или, может быть, лучше экстракт валерианы?
Я поворачиваюсь и, не дожидаясь новой вспышки, устремляюсь к двери. Гневные возгласы шефа, как взрывная волна, настигают меня, когда я уже закрываю за собой дверь.
Как ни странно, я чувствую себя возбуждённой не только эмоционально, но и сексуально. Ужас какой... Это что, разновидность мазохизма? Мне нужно срочно записаться к психиатру или этому, как его…
– Алёна Михайловна! Алёна Михайловна! – кричит вдруг вбегающий в приёмную слонёнок Мечтанов.
– Что случилось, Тихон Газизович, эврика? – спрашиваю я.
– Вот именно, моя дорогая! Эврика! Какое замечательное слово вы нашли!
Его глаза бегают а толстые влажные губы растягиваются до ушей.
– Вы что, помолодели всё-таки?
– Да! – радостно выкрикивает он.
– Странно, – пожимаю я плечами. – Выглядите вы так же, как и вчера. Не таким уж красавцем вы были, как я погляжу.
– Ну нет, – смущается он. – Был, конечно. Я ведь всего на пятнадцать минут пока… Но это настоящий прорыв! Вы не представляете! Это веха! Теперь эксперимент выйдет на финишную прямую!
В приёмную входит Саша Разумовская. Они с Мечтановым ходят парой, похоже…
– Смотрите! Смотрите! – мечется начальник КБ и всем показывает свои наручные часы. – Вы видите, сколько времени? Четырнадцать-пятнадцать! А посмотрите у себя, четырнадцать-тридцать, правильно?
Он восторженно громыхает, и шевелит губами.
– Я ввёл новую программу, залез в свой Ловондатр и подал напряжение. Наблюдал за часами, они шли совершенно обычно. А когда я вылез из аппарата обнаружил отставание! Вы представьте только!
– Думаю, – говорит Саша со скептическим выражением, – у вас от поданного напряжения часы испортились.
В этот момент щёлкает селектор:
– Мечтанов пришёл или нет?
– Да, Радимир Львович. Он здесь.
– Пусть заходит.
Я показываю слонёнку на дверь:
– Идите.
– И обязательно обсудите с шефом результаты эксперимента, – по-заговорщицки понизив голос, советует ему Саша.
– Вы думаете? – настороженно спрашивает он и вступает на территорию мечущего громы Зевса.
Саша подходит ко мне поближе и тихо, чтобы не было слышно остальным посетителям, шепчет:
– Спросила?
– Про что? – не понимаю я.
– Блин, Алёна… Про пригласительные на бал.
А, бал сладкоежек. Ну конечно. Что сказать-то? В принципе, если босс даст мне билет, я могу его отдать Саше. Сама я ни на какой бал не собираюсь, конечно же.
– Он сам сказал, что может достать билеты, – тоже шёпотом отвечаю я. – Но пока никакой конкретики. Как что-то выясню, сразу тебе маякну.
– Ладно, – с облегчением говорит она. – Хоть какая-то надежда. Но ты смотри, не прохлопай этот момент, а то времени не так много остаётся.
Мы пару минут болтаем. Саша прощается, но не успевает уйти, как из кабинета генерального выходит Мечтанов. Он подходит к нам и выглядит мрачнее тучи.
– Александра Сергеевна, – говорит он Саше, – вы были правы. Часы сломались.
Лицо его полно трагизма и решимости продолжать эксперименты. Больше не проронив ни слова, он уходит.
.
Когда я захожу домой, чувствую себя эмоционально выпотрошенной. Лизки дома нет, оказывается и ужин, соответственно, меня не ждёт. А я есть хочу, учитывая, что я сегодня была без обеда. Я открываю холодильник и начинаю его исследовать на предмет того, что может послужить ужином, когда раздаётся звонок в дверь.
Она ещё и ключи не взяла. Ну, Лизка, нет чтобы приготовить что-нибудь к приходу сестры, сама ждёт когда её накормят. Я открываю дверь и отступаю назад. На пороге стоит Клим с огромным букетом цветов и большой сумкой.
– Жена выгнала? – спрашиваю я хмуро. – У нас пожить нельзя.
– Нет, – хохочет он. – Я еды принёс.
– Еды? Это хорошо, конечно… Ну ладно, что с тобой делать, заходи.
В сумке оказывается две бутылки шампанского, торт, копчёный лосось, консервированные морские гады, хлеб, масло и икра, а ещё люля из грузинского ресторана. Что же, хороший мужик, хозяйственный, всё в дом. И готовить ничего не нужно, и стресс залить можно.
А может, правда, обратить на него внимание? Старается человек. И не просто же так, наверное. Понравилась я ему видать… Так может стоит хотя бы попробовать, типа клин Климом вышибают?
Я гоню от себя эти мысли. Не ко времени. Потом подумаю, да надо и присмотреться к нему получше…
Только мы садимся за стол, снова раздаётся звонок. Ну, Лизка, явилась на всё готовое. Теперь-то уж точно она. Я снова подхожу к двери и открываю её. Открываю без задней мысли, как говорится, и без тени сомнения. Открываю и замираю от удивления. На пороге стоит Борзов с огромным букетом роз.
Я непроизвольно отступаю от угрозы, делаю шаг назад, и он входит ко мне домой. Мы стоим и молча смотрим друг на друга. Сзади, за моей спиной раздаются шаги и голос.
– Кто там? Лиза пришла? – спрашивает Клим и появляется в коридоре.
Нет, не она. А Лиза-то где, кстати?
И что мне с этим всем делать? Сердце стучит, рвётся из груди, момент сложный, драматический, можно сказать. Немая сцена. Похлеще, чем у Гоголя. Даже представить не могу, что сейчас будет. С цветами пришёл, подумать только, как это понять вообще… Блин-блин-блин… Что делать-то…
– Тук-тук, – раздаётся за спиной у Борзова. – Би-бип.
Мимо него протискивается Лиза и с удивлением рассматривает моего босса.
– Это что, курьер на максималках? – спрашивает она у меня. – Кому, кстати, тебе или мне? Слышь, курьер, на чьё имя подарок? И от кого интересно.
– Перестань, Лиза, это Радимир Львович, мой начальник.
– Здрасьте, – говорит Лиза. – Значит, точно не
