мне. Жалко, зачётный букетик. Красные розы моя слабость, если чё. Это так, на будущее. И, систа, кстати, сасный чел.
– Лиза! Прекрати!
– О, Климчик, привет, – переключается сестра, заметив Стражникова. – А что у нас, опять пицца сегодня? Типа в честь сходки больших боссов?
– Проходите, пожалуйста, – делаю я приглашающий жест.
– Да я на минутку, – говорит Борзов. – Хотел сказать пару слов. И вот ещё…
Он протягивает букет. Хорошо бы, если на минутку, да вот только боюсь его сейчас и палкой не выгонишь.
– Ой, как неожиданно. Никогда бы не подумала, что вам такое в голову может прийти. Спасибо. Задарили вы меня в последнее время.
Я беру тяжеленный букет. Куда поставить, в ведро что ли? Честно говоря, я бы предпочла обойтись без подарков, лишь бы избежать того, за чем они следуют.
– У вас тут гости, я смотрю, – бросает босс, и глаза его начинают метать острые изумрудные кристаллики. – С которыми у вас нет ничего общего, вроде как.
– Совершенно ничего, кроме общих детей.
– Что?! – глаза босса грозно вспыхивают.
– Глупости говорю, от волнения, не обращайте внимания. Это я сестру имела в виду. Клим Романович её готовить учил.
– Хм… А сегодня что? Празднуете что-то?
– Да нет, ничего особенного, небольшой товарищеский экспромт. Проходите.
Хоть бы отказался, хоть бы отказался! Но нет, не отказывается… Разувается. Блин…
– Получается, я к вам в компанию навязался, а вам и без меня тут неплохо, как я посмотрю, – говорит он и внимательно вглядывается мне в глаза.
– Да что вы, плохо. Без вас мы вообще не живём. Мучимся только.
– Ну-ну… Язвишь… А я, собственно, билет решил завезти на бал. На работе забыл отдать.
– Вот и правильно, а то вдруг до бала не увидимся уже, да? Всего же недели две до него осталось.
– Это что ещё значит?!
– Не обращайте внимания. Это я так...
Мы проходим на кухню. Ну как же это ужасно. Клим этот! Зачем он припёрся со своими яствами! Да ещё и цветы притащил. Ухажёр хренов. И я хороша хозяйка, на кухне гостей принимаю. Правда никто их и не звал. Так, тихо. Успокойся. Всё нормально, всё хорошо.
– Привет конкурирующей организации, – говорит Борзов Климу и, заметив почти такой же большой букет, как и его собственный, только белый, зло щурится.
– Смотри, – восклицает Лиза, – у нас тут война алой и белой розы намечается. Круто!
– Принеси ведро пластиковое, – прошу её я. – Давайте все в комнату перейдём, а то здесь теснота такая, да и некрасиво гостей на кухне принимать.
– Нет, на кухне хорошо, я уже всё расставил и разложил, – возражает Клим. – В тесноте, да не вопите.
– О! Тонкий юмор, – восклицает Лиза, скептически хмурясь – уважаю.
Клим поворачивается к Борзову.
– Не соглашусь с вами, Радимир Львович, – говорит он. – Какие же мы конкуренты? Мы, скорее, партнёры.
– Интересно-интересно, – хмыкает Борзов и бросает взгляд на меня – Партнёры… Сестра у вас милая.
– У меня? – изумляется Клим.
– У Алёны. С вашей не знаком. Из ваших родственников только тестя знаю. Как, кстати, у Эдуарда Германовича дела?
– Мы редко видимся в последнее время… – вмиг делается пасмурным Клим.
– А супруга ваша здорова? – продолжает Борзов. – Эдуард Германович так уж нахваливает её всегда. И умница, и красавица, и мужа-то любит, а удар, говорит, сильный, как у Тайсона.
– К сожалению, мы с ним несколько расходимся в оценках – замечает Клим и откупоривает бутылку.
Раздаётся лёгкий хлопок и он разливает шампанское по бокалам. Очень странная ситуация, надо отметить. Очень странная…
– А что это значит, что мы партнёры? – морща лоб спрашивает Борзов. – Я вашу мысль не вполне понял.
– Ну как, – удивляется Клим. – Наши предприятия всегда партнёрами были. Я ведь много лет на «Орионе» отработал. Ещё до вас.
– Ах, в этом смысле… Но вы-то, как ласковое теля на обоих предприятиях свой – кивает Борзов и поворачивается ко мне. – Неплохие котлеты, кстати, сами делали?
– Клим принёс, – отвечает Лиза.
– Жена, наверное, передала? – интересуется босс.
– Они разводятся, – сообщает Лиза, – так что, надеюсь, не она. Иначе всем нам тогда кирдык. – Не она же, Климушка?
– Это из ресторана, – отвечает он и поджимает губы.
– Сразу чувствуется, что не домашние, – кивает Борзов. – Несчастье, конечно. А сколько они вместе прожили? Вы, Клим Романович, сколько лет уже в браке?
Клим делает вид, что не слышит вопроса и увлечённо поливает люля соусом.
– Не нужно об этом спрашивать, – отвечает за него Лиза. – У Клима большая психологическая травма, не бередите раны.
– Травма вполне возможна, – соглашается босс, – особенно, если слова тестя правдивы.
– У нас, кстати, коммерческого директора отстранили, представляете? – заявляет Клим, глядя на Борзова. – Дело возбудили. За домогательства. Он сотруднице одной проходу не давал, а как-то даже к ней домой припёрся с цветочками, но его там избили.
– И кто же избил, тот кто раньше него нагрянул?
– Ну, встречаются неравнодушные люди, готовые постоять за честь девушки. Харрасмент – это, всё-таки, отвратительное явление. Согласны?
– Это хорошо, – говорит Борзов, – что коммерческий ваш не особо крепкий, насколько я помню, а то эти неравнодушные люди могли бы сами от него получить в тыкву хорошенечко. И тогда бы у них, возможно, не возникали больше странные идеи лезть не в своё дело. Согласны?
– Ну, тогда бы эта сотрудница…
– И прям хорошенечко так получить! – перебивает Борзов. – Чтобы эта их тыква вообще разлетелась на кусочки. И чтобы у этих неравнодушных даже желания больше не возникало к этой сотруднице близко подходить, даже смотреть в её сторону и сторону её малолетней сестры, и сманивать с работы, давая заведомо невыполнимые обещания, и чтобы у них вообще хрен на лбу вырос!
– Погодите! Вы что – возмущается Клим, – пытаетесь проецировать какую-то совершенно конкретную ситуацию на…
– И чтобы, – не даёт договорить Борзов, – даже намёка на желание не возникало и даже намёка на намёк! А не то бы они, эти некоторые, имели бы дело вот с такими
