еще какие-то пожелания?
– Пообещай, что заберешь Принца.
– Ну, Мань! На кой он мне? Сама подумай… Раз он так тебе понравился, то сама и забирай.
– Не могу. Я почти не бываю дома.
– А я?! – усмехается Брага.
– А ты имеешь всяких там дворецких и слуг. Поручишь кому-нибудь, они Принца и выгуляют, и накормят. У меня таких возможностей нет. К тому же это нынче модно.
– Что именно?
– Забирать животных из приюта или каких-то дворняг. Знаешь, как это повысит твои очки в глазах общественности?! – искушает, не зная, что…
– Да срать мне на нее, Манюнь.
– Я не пойму, ты хочешь, чтобы я осталась, или нет?! – капризно топает ножкой. Брага усмехается. Сгребает в объятья. Целует жадно.
– Очень. Очень хочу. Но, клянусь, я не понимаю, при чем здесь это четырехлапое несчастье.
– При том, что для меня это важно.
– Тогда справедливо, если ты пообещаешь сделать кое-что важное для меня.
– Ну-у-у, я остаюсь здесь.
– Мне этого мало.
– Чего же ты хочешь?
– Все того же. Твою девственность. – Брага улыбается, обнажая клыки.
– Но ты же уже… – Маня испуганно осекается.
– Уже. Но не везде, так? – и давит взглядом до тех пор, пока до нее не доходит.
– Это невозможно, – сглатывает она, – невозможно… эм… технически.
– Я все сделаю, как нужно. Правильно тебя подготовлю и…
– Нет. Я не хочу. Это все ужасно. И… я не желаю даже обсуждать такую возможность.
– Врешь ты все. – Брага ловит Маню за локоток. Та, злясь, отдергивает руку.
– А вот и нет!
– Тебя взволновала эта мысль. Признайся, Манюня… – шепчет ей в шею и чувствует губами мурашек, что проступают на ее коже.
– Пусть так. Но мы разумные люди, и можем контролировать собственные порывы!
– А зачем?
– Затем, что это… противоестественно, больно и…
– Давай так. Я не буду настаивать. Но мы попробуем, и если тебе понравится…
– Мне не понравится!
– Тогда тем более, какой с тебя спрос? Соглашайся, – искушает. – И я не только заберу это чудовище, но еще и обеспечу ему такую жизнь, что все другие собаки в округе сдохнут от зависти.
С губ Мани срывается испуганный смешок.
– И больничный будет? И техника для съемки?
– Обижаешь. Я ведь пообещал.
– И все это, чтобы стать чьим-то первым мужчиной?
– Не чьим-то. Твоим.
Маня закусывает губу и глядит на него… как-то странно. Так, что он не может объяснить, что означает ее словно потерянный взгляд.
– Ладно. Пойдем. Я замерзла.
– Вот и правильно. Хорошая девочка.
– Но ты меня непременно испортишь, да? – и снова в ее голосе что-то такое...
– Я открою для тебя новый мир. Он тебе понравится, вот увидишь.
– Может быть. Практика покажет.
Арс усмехается. Крайне довольный собой, устремляется вслед за шагающей спиной вперед Маней. Вопрос о том, с кем она собирается практиковаться, когда они разъедутся, нагоняет Брагу уже на ступенях дома. Вопрос, конечно, говно. Хорошего настроения как не бывало. А ведь вообще не понятно, какого черта его так взбеленило. У Мани прямо какой-то дар выводить его из себя.
– Какого хрена?!
– Кажется, Принцу понравились твои туфли, – комментирует очевидное Марфа, обозревая открывшуюся их взглядам картину.
– На вкус?! – Брага подхватывает сшитую по индивидуальному заказу туфлю, точнее, то, что от нее осталось, и угрожающе косится на псину, которая, чтоб ей пусто было, даже не соизволила сделать вид, что ей стыдно! – И ты предлагаешь мне забрать это ходячее бедствие?!
– У нас уговор. Или ты хочешь пересмотреть его условия?
Конечно, Марфа понимает, что в словах Браги нет ничего такого. Даже в этом его – «Не чьим-то. Твоим», от которого у нее все внутри мучительно сжимается. Она представляет для него интерес, лишь потому что Арс видит в ней что-то новое. Когда ощущение новизны притупится, она просто встанет в один ряд со всеми другими женщинами. Что были, и что наверняка будут после. И тут, конечно, у нее есть выбор – свалить на пике, когда еще все у него остро. То есть прямо завтра и двинуть. Или же дать им обоим эту неделю, дать Браге все испробовать да пресытиться, разгадать все ее тайны и тем самым не оставить после себя никакой памяти. Выбор очевиден. Она его сделала. Впервые вот так откровенно забив на работу. Пусть. Через неделю ей ничего, кроме этой самой работы, не останется. Никакой драмы в этом нет. Работа тоже делает ее счастливой, но сейчас… Сейчас пришло время узнать для себя что-то новое. Открыть новый мир, да… Из которого он, сам того не подозревая, ее вытолкнет так скоро.
– Я переоденусь к ужину. А то как-то жарко.
Маня почти уверена, что Арс последует за ней, но он лишь кивает, не сводя настороженного взгляда с Принца. Может, побаивается, что тот сожрет и их ужин. Кто знает? Основное блюдо еще не подали, а вот закуски уже находятся на столе. И шампанское остывает в ведерке. Интересно, означает ли это, что ей подписали алкоамнистию?
Марфа улыбается. Стаскивает теплые вещи, решив чуток принарядиться. Среди прочих купленных ей Брагой нарядов имеется и платье. На первый взгляд, простое. Но когда надеваешь, понимаешь, что вся соль в нем – в искусной драпировке, подчеркивающей фигуру. И в насыщенном цвете морской волны, который ей подходит к глазам. Волосы Маня распускает по плечам волнами. Чего Брага ей не купил, так это косметики. Но у Марфы в сумочке вроде бы были тушь и блеск для губ. В обычной жизни она ограничивается этим набором. Сумочка у нее крохотная, что называется «на выход». Чтоб добраться до косметики, нужно вынуть телефон. А тот ведь давно разрядился…
– Вот черт! – Марфа в ужасе озирается по сторонам. Наверняка ее уже ищут с собаками. Бросив все, Маня выбегает в гостиную, но резко тормозит, стоит ей увидеть умиротворяющую картину – Брагина, подкладывающего берёзовые поленья в камин, и пса, развалившегося у его ног.
– Ух ты. Офигеть… – комментирует ее преображение Брага. Марфа закусывает щеку, чтобы не показать ему, как ей приятны его слова. Не очень-то красноречивые, но такие понятные.
– Спасибо. Ты говорил, в доме будет зарядка.
