дядя Рон, но больше так не говори!
— Скаутская честь, — он поднимает три пальца вверх.
«Никаких игр, никакой лжи» — Do It Better by Felix Jaehn, Zoe Wees
Майлз
Мои нервы начинают зашкаливать, когда мы заходим в класс. Эмори и я, опоздали на целых пять минут благодаря Аарону. Это означает, что, когда мы заходим в комнату, все начинают проверять, кто же опоздал.
Однако не все, потому что многие больше заинтересованы в том, чтобы сдать этику и остальные экзамены, а не в том, чтобы поглазеть, как какой-то идиот опоздал.
И все же, если вы войдёте в комнату и четырехлетний ребенок будет громко говорить, это привлечет намного больше внимания, нежели чем просто опоздавший.
— А потом мы поехали кататься на чайной чашке — Брук в воодушевлении вскакивает и начинает кружиться, чтобы продемонстрировать Эмори, сколько вращений сделала чашка. Между прочим, она говорит об аттракционе с чашкой чая в Диснейленде.
Все поворачивают голову и смотрят на маленькую Брук рядом со мной, а затем, я полагаю, их взгляды скользят по всему моему телу. Мне ничего не остаётся, кроме как стоять там, застыв на месте, глядя на Брук, которая не обращает внимание на то, что происходит вокруг неё. Она просто продолжает болтать о Диснейленде, и обо всех чудесных персонажах, которых ей довелось там встретить, особенно в восторге она была от принцесс.
— Мистер Кинг, — говорит мой профессор этики, чуть более строгим голосом, чем обычно. Должен сказать, что мистер Руни, как правило, отличный спортсмен, забавный, и он не воспринимает вещи слишком серьёзно, поэтому, услышав его строгий голос, мне хочется развернуться и уйти.
— Извините, — извиняюсь я, — я надеюсь, что это нормально, что я привел её…
Я надеюсь, что он мне не услышал. Между нами довольно много лестничных рядов, и я говорил не слишком громко. Кроме того, он ведь не вышвырнет меня из-за моей дочери, верно? Я имею ввиду, он сможет, если она будет мешать его уроку. Но сейчас я прерываю его урок, а не Брук.
— Все в порядке, главное, чтобы твоя сестра не сильно шумела.
Вот он, выход всех моих страхов. Я могу просто кивнуть, приняв это таким образом, и пусть все в этой комнате распространят слухи о том, что я привел сестру на занятия. Это было бы менее напряжено, чем иметь дело со всеми этими слухами, которые в противном случае разлетятся по всему колледжу очень скоро.
Однако, мне кажется это неправильным. Я не хочу, чтобы моя собственная дочь, была моей якобы сестрой. Этот ребенок — половина моей ДНК, и те, у кого будут какие-то проблемы, могут отсосать мой член. Не буквально.
И теперь, когда даже Брук заметила внимание, которое мы получаем, она чуть ли не цепляется за мою ногу, фактически умоляя меня взять её на руки и утешить. И я делаю это. Я поднимаю её на руки, и держу.
— Она моя дочь, — говорю я, слыша тонны потрясенный вздохов моих одногруппников, — но можете быть уверены, она очень спокойная и тихая.
Мы идём садиться на последний ряд, подальше от всех остальных.
↠♡↞
За тридцать минут урока, Брук привыкла находиться здесь. Она больше не сидит у меня на коленях, пряча голову в мою грудь, прячась от остального мира. Сейчас она просто сидит у меня на коленях, используя мою ручку, чтобы рисовать на бумаге, которую я должен использовать для заметок
Но ничего страшного, сегодня вечером я просто украду их у Эмори. Даже если она будет протестовать, у неё нет другого выхода.
— Папочка? — говорит Брук, принимая во внимание факт того, что ей нужно вести себя тихо.
— Да, детка?
Она изо всех сил пытается повернуться, чтобы посмотреть на меня, и я помогаю ей в этом. Как только она повернулась, она протягивает руки, чтобы положить их на мои щёки.
— Когда мы пойдем домой?
— Еще пару часов.
Брук, должно быть, уже надоело это все. Даже мне уже надоело слушать то, что говорит нам мистер Руни, но я должен делать это.
— Хочешь пойти к своей бабушке домой? — думаю, я смог бы отвезти её во время обеденного перерыва, но она качает головой.
— Я хочу остаться с тобой, папочка.
И именно так она лишается возможности провести день с бабушкой и дедушкой. Затем она с трудом пытается повернуться назад, и когда у нее это получается, она хватает лежащую перед ней бумагу и держит нарисованную ею картинку, чтобы показать её мне, в чем нет необходимости, потому что я всё это время наблюдал за ней.
— Смотри!
— Это замечательно! — я даже не знаю, что, по её мнению, она нарисовала, но если бы мне пришлось угадывать, то я бы предложил, что это капля черных чернил, с маленькими завитками вокруг неё.
— Красиво?
— Очень, маленькая обезьянка.
Она идёт показать рисунок Эмори, которая, похоже, тоже не совсем понимает, что нарисовала Брук.
— Это милая… пчела?
— Это лошадь, — говорит ей Брук, с лёгкой грустью в городе.
Эмори лезет в сумку, и достает коробочку. Она открывает её ч берет очки и надевает их.
— О, теперь я вижу!
Я не знал, что у Эмори есть очки.
Я смотрю на Эмори и спрашиваю её, с каких пор она носит очки. Я знал, что она слегка слеповата, учитывая то, учитывая то, что она встречалась с этим странным гольфистом, но не настолько же.
— С семи лет. Я просто не очень их люблю, поэтому обычно ношу контактные линзы.
— Ты носила очки, когда мы встречались? — спрашиваю я, наклоняя голову.
— Йеп, — она растягивает «п». — Ты не обращал на меня внимание, Майлз.
— Я встречался с тобой, — я обращал на нее внимание, иначе бы я не пригласил её на свидание. И я знал о ней всё. Надеюсь. — Ты никогда не говорила об этом.
— А почему я должна была?
— Не знаю, — шиплю я, понизив голос, потому что мы все ещё в плену лекции. — Может быть потому что я был твоим парнем?
— Папочка говорит, что у меня не может быть парня, — вмешивается Брук, очень драматично вздыхая.
Чёрт возьми, ей всего четыре года. Конечно у неё не может быть парня. У неё не будет его до тридцати, потому что… нет. Все парни тупые.
Тем не менее, я надеюсь на то, что она в конечном итоге будет с младшим братом Колина. В любом случае, он её единственный друг, не считая её двоюродных братьев. Они одного
