здания.
— Вот только не нужно делать вид, что тебе не все равно, — усевшись в кресло, снова бросила клатч на торпеду, оставив на коленях пакет с лекарствами. Снова заглянула в него, проверить, все ли купила.
Тревога за дочь не давала мне собрать мысли в кучу. Еще и вина висела на сердце тяжелым камнем. Ведь именно я недоглядела. Углубившись в свои мысли и воспоминания, позволила дочери гулять после катка. Нужно было сразу вести ее домой. Ведь прекрасно знала, что даже летний ветерок может стать для вспотевшего ребенка настоящей угрозой подхватить простуду.
— Послушай! Может быть хватит уже делать из меня монстра! Та ситуация с твоей сестрой, в ней есть и моя вина. Но давай скажем прямо, не улети я тогда, нет никакой гарантии, что она бы выжила! — его острый взгляд прожигал насквозь.
И даже не смотря на мое сопротивление и желание посильнее стукнуть этого гада, глубоко внутри, я понимала, что его слова справедливы.
Даже запрети он рожать Марине, она уже переступила ту грань, когда ей еще могли помочь. А зная сестру, она бы ни за что не согласилась, даже если бы Рамзанов ползал перед ней на коленях и обещал жениться.
Стоило Марине узнать о беременности, ей не нужно было принимать решение. Оно уже было внутри. И все же моя врожденная вредность категорически не хотела идти в ногу с разумом. Мне хотелось его уколоть, сделать так же больно, как было тогда нам.
— Но ты улетел. Поэтому мы никогда не узнаем, как было бы… — равнодушно пожала плечами, перехватив его вспыхнувший гневом взгляд.
— Нет! Ты не женщина! Ты исчадье ада! — выплюнул, прежде, чем рвануть со стоянки.
— Алиса, что-то случилось? Ты же вроде сейчас должна быть на приеме? А тут звонок от тебя… — звонок Аришки спас Рамзанова от вертящегося на кончике моего языка резкого ответа.
— А… Да, звонила. Ты занята? — мельком скосила взгляд на Рамзанова, желваки которого пришли в движение, показывая его недовольство.
— Да, прости, не могла ответить. Тимур опять со спиной… — и уже куда-то мимо трубки: — Говорила же тебе, нельзя на каток!
— Прости. У тебя все нормально? Голос какой-то… — подозрительно поинтересовалась подруга.
— Рада за температурила. А Марта не смогла найти лекарство. Вот я и хотела тебя попросить…
— Да, конечно. Я сейчас соберусь и … — всегда знала, что на нее можно положиться.
Настоящая подруга, впрочем, как и Светка. Ритка с Ольгой тоже никогда не отказывали в помощи, но с учетом того, что живут они на другом конце города, мы слишком редко пересекаемся. Правда, с Риткой мы иногда перезванивались, когда мне требовалась консультация педиатра.
— Ариш, не нужно. Я уже к дому подъезжаю. Но все равно — спасибо.
— Ли-и-и-с, прости. Ну как же так? — Аришка глупая, всегда все принимает близко к сердцу, от того я люблю ее еще больше.
— Успокойся. Ты не виновата. И Тимуру привет передавай, — сбросила звонок, когда машина уже остановилась рядом с домом.
— Спасибо, что подвез, — бросила, открывая дверь.
— И все? — удивился Рамзанов, наблюдая за моей ногой, которая уже была на пол пути к земле.
— Может мне тебя расцеловать, в качестве благодарности? — фыркнула я, но все же обернулась, решив напоследок заглянуть в эти наглые, темные зенки.
— Такая благодарность меня бы устроила больше, чем сухое спасибо, — нагло озвучил свою цену за помощь Рамзанов.
Я была права! Он ни капли не изменился. Такой же ловелас, каким был несколько лет назад.
— Знаешь, я даже не удивлена, — хмыкнула и тут же отвлеклась на звонок Марты.
— Да, я уже бегу, — быстро схватила пакет с препаратами и хлопнув дверью автомобиля, побежала к подъезду, из которого вышла молодая пара.
Времени на дорогу от ресторана, несмотря на перепалку с Рамзановым и с учетом забега в аптеку, я потратила двадцать минут. Не мало. Но меньше, чем если бы ждала такси. Так я себя успокаивала, поднимаясь на лифте на нужный этаж, где меня у открытой двери уже ждала Марта.
— Слава Богу! Я уже сама собралась по соседям. Вдруг у кого дети есть, — я бросила взгляд на женщину и передав ей пакет, побежала мыть руки.
Я не настолько хорошо была знакома с соседями. Шапочные знакомства не в счет. Правда две семьи с нашего этажа я знала, но их дети давно выросли.
— Марта, спасибо вам, — подхватив бутылочку с сиропом, градусник и стопочку, которую уже помыла Марта, я направилась в комнату дочери.
— Может мне остаться? — голос женщины догнал меня у двери.
— Езжайте домой, мы справимся. Не волнуйтесь, — заверила ее.
— Хорошо. Алиса, если будет нужна моя помощь, звоните. Дверь я сама захлопну, — улыбнулась мне женщина, видя мое нетерпение увидеть дочь.
В комнату Рады я вошла, осторожно открыв дверь детской.
— Мама… — малышка подняла голову от подушки и потерла кулачками глазки.
— Моя ж ты радость. И чего это ты болеть надумала? — поставила на маленький столик все принесенное и присев на край кровати, прислонилась губами ко лбу дочки.
— А ты уже пришла? — сонно спросила Рада. Она была такой трогательной со спутанными волосиками и следом на щечке.
— Ну, конечно, я ведь обещала, что побуду там недолго, — сунув под мышку дочери градусник, посадила ее к себе на колени и поцеловав пушистую макушку, прижала к груди.
— Я не болею. Мне же завтра в сад, — немного отодвинувшись, дочь заглянула мне в глаза.
— Нет, детка. Завтра мы с тобой останемся дома. Только ты, я и мультики.
— Правда? А он? — дочь посмотрела в сторону двери.
— Кто он? — проследив за ее взглядом, я чуть не закричала.
Вот же черт!
— Привет малышка. Я узнал, что ты заболела…
— И ты пришел ко мне? — удивление дочери было таким радостным, не смотря на ее слабость, что я на миг даже растерялась.
Это было по меньшей мере странно. Она всего один раз видела Рамзанова, да и не так уж и много времени провела с ним, чтобы так обрадоваться постороннему мужчине.
— Ты останешься? Мы с мамой завтра будем смотреть мультики и лежать на диване, — оживленно тараторила дочь, при этом позволяя ошарашенной мне, вытащить градусник и влить в нее жаропонижающее.
— Детка, он не останется. У него много своих дел, — бросив на Рамзанова красноречивый взгляд, уложила малышку в кровать.
— Ну ты же еще придешь ко мне? — Рада выжидающе смотрела на мужчину, прижимая к себе мягкого зайца, одного из немногих мягких игрушек, что прижились помимо машинок. Я же чуть не
