Когда они возвращались в дом, Одри плотнее запахнула пальто и поежилась.
— Ну и ветер, достает до костей. К ночи опять обещали снег.
— Опять? — удивилась Поппи. — Я думала, со снегом покончено.
— Выходит, нет. Пошли побыстрее, ребята. Погреетесь у печки, и будем ужинать.
— А можно, мы потом еще раз его покормим? — спросил Джордж.
— Попозже, — согласилась Одри. — Сначала нужно накормить всех вас. Поппи, дорогая, позови братьев, они в коровнике.
Все собрались возле большущего обеденного стола и с аппетитом принялись за чудесно пахнущее жаркое и салат. Поппи наблюдала, с каким удовольствием Джеймс ест эту простую еду, и в который раз удивлялась тому, что он ведет себя совсем не так, как подобает могущественному магнату, стоящему во главе империи. Ему явно не хотелось уезжать, он пил уже вторую чашку кофе и, похоже, искал предлог, чтобы еще задержаться. В девять часов отец Поппи вышел в последний раз проверить скотину. Минут через двадцать он вернулся и, быстро захлопнув за собой дверь, отряхнул снег с сапог.
— Боюсь, вам сегодня до дому не добраться. Так метет — ничего не видно.
— Метет? — переспросил Джеймс. Он встал и, подойдя к задней двери, распахнул ее. Секунду он с удивлением всматривался в непроглядную мглу на дворе, потом захлопнул дверь и повернулся к Поппи. — Сплошная стена снега. Отсюда не видно даже коровника.
— Значит, вы остаетесь на ночь. Поппи, мальчики могут лечь вместе в свободной комнате, — сказала Одри, — а Джеймс — в комнате рядом с твоей. Кровать там не очень широкая, но удобная, и это все же лучше, чем на всю ночь застрять в каком-нибудь сугробе.
— Не хочется доставлять вам столько хлопот, — начал было Джеймс, но его прервали радостные вопли мальчиков.
— А я не разрешу вам тащить детей домой в такую погоду, — решительно добавила Одри. — Поппи, дорогая, помоги мне застелить постели.
— Мы с Поппи прекрасно справимся с этим сами, — неожиданно сказал Джеймс.
Одри взглянула на него с удивлением.
— Я умею стелить постели, — улыбнулся Джеймс.
— Но вы целый день работали и наверняка устали.
— А вы не устали?
— Сдаюсь. Поппи, ты знаешь, где лежит белье. Вперед!
Поппи кивнула и повела Джеймса наверх. Взглянув на сплошную стену снега за окном, Поппи поняла, что к утру ферма будет отрезана от всего мира. Белая пелена покроет двор, поле напротив и дорогу, придется Тому садиться на трактор и расчищать выезд. Поппи подумала, что надо будет упросить Тома не торопиться освобождать их из снежного плена, чтобы Джеймс смог подольше побыть здесь с мальчиками... и с ней.
На лестничной площадке она достала из огромного шкафа хрустящие накрахмаленные простыни и проводила Джеймса в комнату мальчиков. Они быстро застелили кровати для близнецов и перешли в маленькую комнату рядом со спальней Поппи. Между комнатами была дверь, и Джеймс задумчиво посмотрел на нее.
— Я буду здесь в безопасности? — пробормотал он, улыбаясь.
Поппи встретилась с ним взглядом, и ее глупое сердце заколотилось.
— В безопасности? — переспросила она с легкой гримасой. — Думаю, да. Если только вы не боитесь пауков.
Он хмыкнул.
Они спустились вниз и нашли всю компанию в гостиной. Том и мальчики улеглись на ковре возле камина вместе с Бриди, которая, радуясь вниманию, развалилась, подняв кверху все четыре лапы и высунув от восторга язык.
— Ох, и нахальная же ты собака, — добродушно проворчал Том, и Бриди радостно застучала хвостом по полу.
Поппи посмотрела на часы, а потом, многозначительно, на мальчиков.
— Ну, Поппи, еще рано, — заныл Джордж. — Вот и Бриди еще хочет поиграть. И потом, нам нужно покормить ягненка.
— Да, бедный Гектор, — подключился Уильям. — Он такой голодный и замерзший...
Смех Поппи прервал их стоны.
— После вашего обеда малыш еще не скоро проголодается, а под нагревательной лампой ему будет очень тепло. Все. Идем спать.
Уложив мальчиков, Поппи спустилась вниз. Братья уже ушли, вскоре родители тоже отправились спать, наказав покормить в последний раз ягненка и вывести перед сном собаку.
— Если мы пойдем спать чуть позже, мы их не побеспокоим? — спросил Джеймс.
— Нет, — она помотала головой, — если не будем играть в шумные игры. — Поппи вытащила из корзины вышивку. — А почему вы спрашиваете?
Он встретился с ней взглядом.
— Потому что я хочу просто посидеть здесь с тобой возле огня и...
— И?
Он пожал плечами.
— Просто посидеть.
— Как романтично, — улыбнулась Поппи.
Он тихонько засмеялся. Смех был теплый и какой-то домашний. Он поднялся с кресла и пересел к ней на диван. Поппи сидела, поджав под себя ноги, и он положил их к себе на колени и обеими ладонями сжал ее маленькие ступни.
— Ты замерзла, — сказал он, растирая ей ноги. — Почему ты бегаешь без тапочек?
— Не люблю тапочки.
Он нагнул голову и, оттянув резинку носка, дохнул внутрь. Дыхание его было таким же горячим, как и взгляд, и Поппи почувствовала, что больше не может это выносить.
— Джеймс... — начала она и сама не узнала своего голоса.
Он поднял взгляд и увидел, как от частого дыхания поднимается и опускается ее грудь под стареньким свитером. Потом он посмотрел ей в глаза, жар ее желания не уступал его собственному. Она опустила ноги на пол и встала, бросив забытое вышивание в корзину.
— Нам надо накормить Гектора, — сказала она каким-то чужим голосом. Щелкнув пальцами, она позвала Бриди и вышла на кухню, старательно избегая взгляда Джеймса. Быстро накинув теплую куртку, она протянула ему отцовский анорак.
— Если хотите пойти со мной, наденьте это, — сказала Поппи и, открыв дверь, шагнула в круговерть метели. Воющий ветер бросал им в лицо острую снежную крупу, и она, наклонив голову, побежала через двор. Бриди бежала рядом, Джеймс следом. Задохнувшись от резкого ветра, они буквально ввалились в теплую овчарню. Поппи включила свет и встряхнула головой, освобождаясь от снежинок. Стряхивая снег с плеч, Джеймс пробормотал:
— Какой сухой, боюсь, это надолго. Такой снег не скоро растает.
Поппи кивнула.
— К утру из-за этого снега мы будем отрезаны от дороги. — Она встретилась с ним взглядом. — Это будет для нас серьезным осложнением?
Он пожал плечами.
— Не думаю. У вас есть факс?
Поппи хмыкнула.
— Мы бедные фермеры, Джеймс. Какой там факс!
Он улыбнулся немного растерянно, и ей стало неловко за такое бессовестное вранье. Правда, это была ложь во спасение. Если бы он узнал, что кабинет у них буквально напичкан компьютерами и уже несколько лет есть выход в Интернет, он бы засел за работу, и тогда прощай надежда на то, что он проведет целый день с мальчиками и с ней... Она тут же задушила свою вину в зародыше: он заслужил долгий ленивый день. Пусть Фризби отрабатывает свою высокую зарплату, закрывая амбразуру.
