— Что так долго?
— Долго?! — воскликнул Норман ворчливо и распахнул перед ней дверцу. — Я выехал сразу же после твоего звонка, хотя собирался принять душ и поужинать.
— Успеешь. Тебе нужно худеть, — безжалостно произнесла Барбра, усаживаясь в кресло автомобиля.
— Иногда ты бываешь невыносимой, — вздохнул Норман. — Куда едем?
Барбра повернула к себе зеркало заднего вида и подкрасила губы, прекрасно зная, как нервируют Нормана выходки подобного рода.
— У тебя же в пудренице есть зеркальце, — пробубнил он, понимая, что его слова все равно пролетят мимо ее ушей.
— Так гораздо удобнее, — пояснила Барбра, убирая помаду в сумочку. — Мы едем к моему бывшему зятю. Вот адрес, я все равно его не запомнила.
Она протянула удивленному Норману бумажку. Тот повертел ее в руках и снова уставился на Барбру.
— К Роду? Эдвард говорил, что он в городе, и Джесси уже виделась с ним. У нее проблемы?
— Пока нет, и я хочу, чтобы их не было и в дальнейшем. — Барбра сердито посмотрела на своего седовласого приятеля. — Мы едем или так и будем стоять посреди дороги?
— Едем, — отозвался Норман и завел мотор. — О чем ты хочешь поговорить с этим типом?
— Пока не знаю, все зависит от обстоятельств, — честно ответила Барбра. — Мне не нравится его появление. И я не хочу, чтобы моя дочь снова страдала.
Норман хмыкнул, но промолчал. Если уж Барбра что-то вбила себе в голову, то эту идею не вытравить из нее никакими силами.
Железная женщина. Хотя и строит из себя сущего ангелочка.
Они въехали на улицу, где жил Род, как раз в тот момент, когда тот выходил из своего автомобиля. Завидев его, Барбра захлопала Норману по плечу.
— Останови машину! Разве ты не видишь, что это он?
Норман нажал на тормоз так резко, что завизжали тормоза. Род обернулся на звук и удивленно расширил глаза, когда увидел Барбру.
— Жизненный опыт подсказывает мне, что наша встреча не является совпадением, Барбра.
Барбра приветливо ему улыбнулась.
— И вы, несомненно, правы, Род. Я ехала к вам.
— В последнее время ко мне в гости зачастили женщины. Не знаю, к добру ли это?
Барбра не обратила внимания на его загадочную фразу. Она махнула рукой Норману, с которым Род даже не счел нужным поздороваться, и зашагала следом за своим бывшим зятем.
— Простите, я без звонка, — произнесла она. — Мне нужно успеть к ужину. Так что…
— Так что я могу сделать утешительный вывод, что вы ненадолго, — закончил за нее Род.
— И вы этому рады? — уточнила Барбра, входя в лифт.
— Не буду кривить душой — рад.
— Могли бы и соврать, чтобы сделать приятное старушке, — сказала Барбра, потупив взгляд.
Брови Рода поползли вверх.
— Старушке? О, миссис Маклеллан, не кокетничайте. Даже у меня язык не повернется назвать вас так!
— А вы стали заметно вежливее с нашей последней встречи, — заметила Барбра.
— Да и вы тоже, — парировал он. — Что приятно.
Они вышли на девятом этаже, и Род, открыв дверь ключом, распахнул ее перед Барброй.
— Милости прошу!
Она вошла и принялась осматриваться. Бесцеремонно и с излишним любопытством, что, впрочем, ее ничуть не смущало.
— Неплохая квартирка, — подвела она итог десятиминутному осмотру. — У моей дочери вдвое меньше.
— Да, я знаю, — кивнул Род. — Могу я предложить вам чай или кофе?
— Предложить можете, и я, пожалуй, соглашусь. Чай, будьте добры. — Барбра смерила его внимательным взглядом. — А вы уже успели побывать в квартире моей дочери?
Глаза Рода весело блеснули.
— Успел. У нее очень уютно. Она всегда была великолепной хозяйкой, хоть ее никто этому и не учил.
— Это врожденное, — сухо сказала Барбра, стянув перчатки и положив шляпку на стол.
— Да, наверное. — Род дождался, когда вскипит вода в электрическом чайнике, и ополоснул заварочный чайник.
— Позвольте, я сама, — сказала Барбра, отбирая у него коробку с чаем. — Все-таки кухня — это женская территория.
— За время своей холостой жизни я привык справляться с такими трудностями, как заваривание чая, — с сарказмом произнес Род.
— Никогда не поверю, что женщины обходили вас вниманием. Наверняка вы всегда были накормлены благодаря стараниям какой-нибудь милой домохозяйки, мечтающей о вашей любви.
Род взглянул на Барбру. Волосы все еще густые, хотя и подкрашенные. Да и фигура словно у тридцатилетней. Великолепная женщина, которая знает себе цену и понимает, как нужно добиваться своих целей. Только вот почему она вечно лезет в чужую жизнь? Почему не хочет заняться наконец исключительно собой?
— Не думаю, что хочу с вами разговаривать о женщинах, которые были в моей жизни.
— Их так много? — лукаво улыбнулась она, закрывая заварочный чайник крышечкой.
— Вы хотели о чем-то поговорить? — бесцеремонно спросил Род.
Барбра вздохнула. С таким мужчиной, как Род, нужно держать ухо востро.
— Да, о Джесси.
— А что Джесси?
— Вы не даете ей покоя.
— Она жаловалась вам? — уточнил Род.
Барбра замялась. Джесси вообще не должна узнать, что ее заботливая матушка приходила сюда. Род это понял. Он понимающе улыбнулся и сделал вид, что с удовольствием подыгрывает бывшей теще:
— Итак, вы просто волнуетесь за нее? Мол, вдруг, снова влюбится в негодяя Рода, а он опять разобьет ее сердце?
— Примерно так, — признала Барбра.
— С чего вы взяли, что я захочу во второй раз связать свою жизнь с вашей дочерью?
— Вы были у нее в гостях, и она с тех пор сама не своя.
Род с удовольствием вспомнил Джесси и ее лиловое платье.
— Чему вы улыбаетесь? — подозрительно спросила Барбра.
— Так, ничего особенного. — Он начал разливать чай по чашкам. — Она тоже как-то приходила ко мне. Вместе со своей подругой Хельгой. Барбра, я вовсе не хочу причинять боль Джесси. И никогда не хотел, что бы вы там ни думали. Я приехал в этот город вовсе не из-за нее. У меня теперь свой бизнес. Я зарабатываю приличные деньги, и мне нужны деловые партнеры. Здесь полно богатеньких снобов, которые могли бы мне помочь в достижении моих планов.
— Вы понимаете, что я могу в два счета перекрыть вам кислород? — осведомилась она.
— Не выйдет, — улыбнулся Род. — У меня теперь слишком много связей. Куда больше, чем у вас, смею предположить. Я работаю с тремя странами, вы же известны только в пределах одного города.
Барбра прикусила губу. Ей не хотелось этого признавать, но он оказался прав во всем. Это пять лет назад Род был никем. А сейчас поднялся до небывалых высот.
— Как вам удалось встать на ноги? — спросила она. — Уж простите, но вы всегда казались мне… никчемным.
