Живо представив себе то, о чем мечтал Леланд, Лорен не могла не восхититься.
Понимая, что ей едва ли удастся переубедить его, она все же решила, что попробовать стоит.
— Ли, насколько я понимаю, вам кажется, что одно здание не изменит облика порта и что земли для парка хватит с избытком, — осторожно начала она. — Но подумайте сами, как только ваш небоскреб будет построен, место сразу же привлечет других инвесторов. Они отхватят кусок здесь, еще один там, и вскоре от порта ничего не останется. Вы уверяете, что не хотите уничтожить Чарлстонский порт. Возможно. Но выдержит ли он непосильную нагрузку, которая ляжет на него?
Леланд посмотрел на Лорен так, будто она дала ему пощечину.
— Вы действительно так считаете? — спросил он.
— По-моему, желание во что бы то ни стало добиться цели мешает вам рассуждать здраво. Ведь вы же умный человек, Ли.
И мне вовсе не кажется, как другим, что вами движет алчность. Я просто прошу вас, подумайте еще раз как следует.
— Почему вас все это так волнует?
— Прежде всего из-за Холли. Представьте себе, что будет здесь лет через десять — пятнадцать. Если все здания, связанные с историей, сровнять с землей во имя прогресса, то лет через десять — пятнадцать город будет сплошь состоять из бетонных конструкций. Я люблю наш порт.
Девочкой я часами гуляла вдоль Батареи, любуясь морем. Думаю, чем быстрее становится темп жизни, тем важнее, чтобы у людей оставалась возможность, пообщавшись с природой, обрести душевный покой.
И потом, даже если вы сносите постройки, которые не имеют важного исторического значения, вы уничтожаете прошлое, которого не вернешь, — Леланд не отвечал, и Лорен смущенно спросила:
— Мои доводы кажутся вам слишком сентиментальными и избитыми?
— Немного, но мне было любопытно выслушать вас, — ответил Леланд, присаживаясь возле нее и обнимая. Он помолчал еще немного, а затем, чуть отстранившись, заглянул ей в глаза. — Знаете, миссис Митчел, я испытываю к вам те же чувства, что вы к природе. Рядом с вами я обретаю душевный покой. — Он поцеловал ее долгим, чувственным поцелуем, а затем, оторвавшись на секунду от ее губ, чуть хрипловато добавил:
— Только, разумеется, не тогда, когда целую вас.
Затем он снова коснулся ее губ, и Лорен, почувствовав, как ее охватывает желание, прильнула к нему. Его руки скользили по ее шелковой блузке, лаская плечи и грудь, и в ответ она тоже, сперва робко, а затем все смелее стала поглаживать его по спине, а потом, осторожно нащупав пуговицы, расстегнула его рубашку, ощущая под пальцами горячую кожу. Робко заглянув в глаза Леланда, она заметила в них голодный блеск, вполне отвечавший ее собственным ощущениям. Никогда прежде не чувствовала она себя так свободно, как сейчас, без всякого смущения покрывая его лицо, шею и плечи жаркими поцелуями, в то время как руки ее, не стыдясь, ласкали его тело. Дыхание Леланда сделалось жарким и прерывистым, и, заключая ее в объятия, он прошептал:
— Иди ко мне, Лорен.
Вероятно, в этот вечер ее плоть существовала отдельно от разума, и Лорен знала, что на этот раз она не отвергнет Леланда, невзирая на возможные последствия.
Он осторожно снял с нее одежду, и теперь она лежала на диване обнаженная, в отблесках света от горевшего в камине огня.
Леланд с минуту стоял, любуясь ею, и в глазах его отражалось блаженство. Он начал склоняться над ней, говоря негромкие ласковые слова, а она, с трепетом ожидая новых ласк, подалась к нему, но вдруг из соседней комнаты донесся испуганный тоненький голосок.
— Мама! Мама! — кричала Холли, и Лорен мгновенно вскочила, чтобы кинуться к ней.
Леланд, казавшийся виноватым и обеспокоенным, остановил ее, сказав:
— Ты не можешь пойти к ней в таком виде. Я сам посмотрю, что случилось. Скорей всего малышке что-нибудь приснилось.
Как только он ушел, Лорен побежала наверх, чтобы взять халат. Завернувшись в него, она снова спустилась и стала с волнением ждать Леланда.
— Что с Холли? — спросила она, как только он вернулся в гостиную.
— Ничего. Страшный сон, как я и думал.
Она уже заснула, — объяснил он, садясь в кресло напротив Лорен.
Волшебство момента исчезло, не оставив после себя ничего, кроме смущения и горечи. Нет, жить, пытаясь украдкой отвоевывать минуты счастья, от которых к утру не остается и следа, невозможно. Она действительно любит Леланда, но для него она всего лишь одна из многих, а ей этого недостаточно.
Не зная, как объяснить ему все это, Лорен решила, что просто больше не даст повториться тому, что было. Но неожиданно она вспомнила один совет, который дала ей Элси Кейтс, когда они говорили о долгом и счастливом супружестве. Элси считала, что, как бы ни было больно, лучше высказать вслух все то, что тревожит, чем промолчать.
Лорен заставила себя заговорить.
— Ли, — начала она осторожно, — нам надо поговорить. То, что произошло сегодня, не должно повторяться.
— Если ты имеешь в виду ощущение вины, то я согласен.
— Нет, я говорю о близости, — решившись произнесла она голосом, близким к шепоту.
— Дорогая моя, но у нас нет способа этого избежать. Я мужчина, и во мне течет горячая кровь, а ты — привлекательная женщина. Химическая реакция произойдет независимо от нас.
— Мы не должны поддаваться, — настаивала на своем Лорен. — Мы взрослые люди, и у нас есть сила воли.
— Ты уверена, что тебе так будет лучше?
Только честно, Лорен? — спросил Леланд, начиная сердиться.
— Я теперь сама не знаю, чего хочу, — виновато глядя на него, призналась Лорен. — Я только уверена, что не хочу чувствовать себя грязной потаскухой, а именно так я себя чувствую сейчас.
— Из-за Холли?
— Отчасти.
— В таком случае я готов предложить тебе выход.
— Я тоже. Мы будем избегать ситуаций, подобных сегодняшней, — этаких уютных посиделок возле камина.
— Нет, — твердо сказал Леланд, — мы поженимся, и чем быстрее, тем лучше.
Лорен до того удивило его предложение, что она, онемев, уставилась на него.
— В общем, мы можем сделать так, — продолжал Леланд, не обращая внимания на то, что она молчит. — Ты попросишь Сью; взять к себе Холли на два дня, мы завтра полетим в Мэриленд, завтра же поженимся, а потом заедем в Нью-Йорк. У меня там кроме всего прочего много дел.
Леланд говорил об этом, как о чем-то само собой разумеющемся, как будто договаривался о доставке вечерней газеты по другому адресу. Тон его был начисто лишен эмоций, он словно и не стремился показать Лорен, что она действительно не безразлична ему.
— Но… но мне казалось, что ты вообще не собираешься жениться, — произнесла она растерянно, — Я передумал, — ответил он как ни в чем не бывало. — С утра сразу же договорись со Сью, а я все улажу с Ридом. После обеда мы можем ехать.
