— Я не устраиваю судьбы девушек. Я не могу себе этого позволить. Ни одна женщина не захочет выйти замуж за человека, которого в любую минуту могут пристрелить, или заколоть, или отравить, или утопить в Ист-Ривер. Когда я брался за эту работу, я знал, что меня ждет. В моей жизни нет времени для любви. Но с этой девушкой ничего не должно случиться!
— Иногда мне становится интересно, — сочувственно произнес Хэррис, — представляет ли кто-нибудь, как много требуется от сотрудника нашего департамента? Каждый знает, что ожидает солдата, моряка, пилота, морского пехотинца, какому риску они подвергаются. Но мы — люди-невидимки, о нас никто ничего не знает, между тем мы не меньше других боремся за безопасность и законность в своей стране. Многие из нас подвергаются большему риску, чем солдат под огнем противника. Мы под огнем всегда. Простите, Сефтон, если невольно обидел вас.
— Я и не жалуюсь.
— Ну вот, — сказал Хэррис, глядя на часы, — надеюсь, в течение нескольких дней ничего не произойдет. Мы можем позволить себе расслабиться. Поезжайте за город, Сефтон. Какой вид спорта вы предпочитаете?
— Люблю ездить верхом. В Монтане у меня ранчо, хотя всегда не хватает времени, чтобы съездить туда.
Хэррис улыбнулся:
— Тогда подавите свою гордость и наймите какую-нибудь клячу, чтобы покататься в Сентрал-парке. Это поможет вам встряхнуться.
— Отличная идея! — согласился Марк.
Застегнув плащ до самого подбородка, чтобы не был виден его вечерний костюм, он вышел из отеля. Выпил кофе в закусочной на Гранд-Сентрал и съел тост.
Он вышел из метро на Вандербилт-авеню. Город стал шумнее и оживленнее. Уличные фонари уже погасли, в каньон между небоскребами проникал бледный утренний свет. Появились такси, грузовики, автобусы. Открывались магазины, на витрины выкладывали товар. Люди заполняли улицы.
Марк двигался в толпе, и никто его не замечал. По крайней мере он на это надеялся — хотя и сохранял бдительность. Он всегда был настороже — это стало его привычкой.
Этот город великолепен, думал он. И ужасен. Каких только мерзостей не совершают здесь в погоне за наживой! Мы своими руками делаем этот город прекрасным или ужасным.
В Грэмерси-парк он открыл дверь одного из сохранившихся здесь частных домов, бросил плащ на скамейку в прихожей и устало поднялся на второй этаж в свою комнату. Там он долго стоял у окна, любуясь рассветом. Сквер перед домом еще спал.
Пожалуй, Жюли Брюс еще спит. Жюли… Он сказал этим правительственным чиновникам всю правду. Он не имел права любить, потому что не мог обеспечить любимой безопасную и нормальную жизнь. Он пришел к этому выводу сам. Но он не ожидал, что встретит Жюли. Эти чудные карие глаза, эта чистота и честность, столь редкие в наше время! В ней как будто воплотились те мечты, которые он лелеял, будучи юношей. Нет, она была лучше, чем его мечты. Но в жизни его не было места для любви. Да и времени — тоже.
Он, как мог, старался держаться подальше от Жюли на корабле. Да, он пригласил ее танцевать. Он стоял рядом с ней на палубе, любовался луной, которая отражалась в ее глазах; между ними как будто возникло какое-то особое взаимопонимание без слов.
Я не должен был позволить этому случиться, говорил он себе. Какой я дурак, что вновь танцевал с ней! Слава Богу, она не видела меня с Лиз… Но это случилось — я люблю ее. Люблю. И мне почему-то кажется, она тоже полюбит меня…
Он разделся и лег спать. Он всегда думал, что любовь — это прекрасное чувство. Но она таит в себе столько боли! Как он ненавидел сейчас свою работу, из-за которой он может потерять эту девушку! Он пытался убедить себя, что должен забыть ее. Ради нее самой. Ради нее.
Никакого решения относительно безопасности Жюли на совещании принято не было. Ему придется сделать это самому. Как только проснется принцесса, он ей позвонит и скажет, что ситуация становится опасной.
Наконец он заснул. Ему снилось, что он мчится верхом по прерии. Волосы развевал ветер. Запах полыни пьянил его. Над горизонтом вздымалась горная гряда. Рядом с ним скакала Жюли. Они скакали бесконечно в его бесконечном сне…
После нескольких часов беспокойного сна Марк поднялся и уже в десять утра звонил по телефону. Дворецкий в доме Собелли сказал, что, к его великому сожалению, ее высочество оставила строгие указания, чтобы ее не беспокоили. Что ей передать? Марк сказал, что ничего передавать не надо, он позвонит позже. А не знает ли Перкинс, спит ли еще мисс Брюс?
Мисс Брюс, сказал Перкинс, уже ушла… Марк стиснул в руке трубку телефона. Ее никто не охранял. Одному Богу известно, где сейчас девушка и что с ней может случиться. Если преступники заподозрят, что Жюли располагает хоть какой-то информацией, ей от них не уйти…
— Вы не знаете случайно, когда вернется мисс Брюс? — спросил Марк.
— Мисс Брюс собиралась покататься на лошади в Сентрал-парке, сэр. Она надела костюм для верховой езды.
— Благодарю вас.
Марк положил трубку, надел такой же костюм и позвонил в конюшню, чтобы ему приготовили лошадь. Ничего не значащим тоном он спросил:
— Кстати, не звонила ли вам мисс Брюс?
— Да, сэр. Мы только что послали человека с лошадью, чтобы встретить мисс Брюс на скаковой дорожке.
— Пусть меня встретят там же, — сказал Марк. — Моя фамилия Сефтон. Дайте мне хорошего скакуна. В последний раз мне предложили какую-то клячу.
— Непременно, сэр. Но мы не держим лошадей, которые могли бы участвовать в скачках, и не стремимся покупать чистокровных. Большинство наших клиентов чувствовали бы себя на них неуверенно.
Охваченный паникой, Марк сбежал по лестнице вниз, нечаянно толкнул слугу, накрывавшего на стол, крикнул, что вернется через пару часов, и выбежал из дому, чтобы нанять такси.
В этот район в центре Манхэттена такси заезжали редко, и Марку пришлось обойти парк и выйти к гостинице, чтобы поймать свободную машину. И хотя благодаря одностороннему движению они ехали очень быстро, никогда раньше Марк не думал, что можно так ползти. Он все же заставил себя расслабиться.
В парке его ожидал мужчина, держа под уздцы лошадь. На мгновение Марк отвлекся от своих мыслей и стал изучать ее. Он не испытал прилива энтузиазма.
— Извините, сэр, — пояснил конюх, — неопытные ездоки бьют лошадей. Большинство людей, приходящих покататься, понятия не имеют о том, как с ними обращаться. Породистую лошадь быстро вывели бы из строя. У нас есть несколько лошадок, и они уже привыкли к плетке. Но это все, на что вы можете рассчитывать.
— Где я могу найти мисс Брюс?
Конюх покачал головой.
