Леня говорил громко, обеспокоенно — то ли обвиняя меня, то ли ругая себя за собственные предрассудки и безрассудство. Меня немного испугал его тон, но разве не этого я так долго добивалась? Не хотела ли я, чтобы Леня открылся мне в своих чувствах? Чтобы позволил насладиться первой женской победой — самой сладкой и приятной.
— Прости, — дрогнувшим голосом произнесла я, пораженная его признанием.
— У меня через час самолет, и я хочу, чтобы ты меня проводила, — тоном, не требующим возражений, заявил он.
Его просьба, больше напоминающая приказ, привела меня в чувство, и ко мне вернулась былая уверенность.
— Надя…
Я впервые услышала из уст Леонида свое имя, в котором прозвучало отражение моей боли, моей надежды, моей любви и бессилие перед этими чувствами.
И когда прощалась с ним у стойки регистрации, не могла сдержать слез от нахлынувших чувств, но Филатов молча прижал меня к своей груди, уткнувшись лицом мне в затылок.
— Все будет хорошо, — донеслись до меня его слова. Он меня пытается успокоить или себя?
А новый альбом я прослушала до дыр, ставя треки на повтор. И вспоминала слова Филатова, сказанные в первые дни знакомства: «Любовь? Это рок, девочка!» И все же в этих песнях была любовь. Тяжелая, противоречивая, но любовь.
Ты — мой личный ангел-хранитель,
Но внутри меня бес-победитель.
Вознеси меня в райский сад
Или навсегда отправь в ад.
Я в твоей власти, решайся,
У меня мало сил защищаться.
Я хочу быть рядом с тобой,
Быть убитым твоею рукой,
Ты выматываешь мне душу,
Хочешь — утопи меня в луже.
А лучше — люби, как умеешь,
Ты нужна мне. В это веришь?
Несмотря на лирический текст, группа «Внедорожник» осталась верной себе — сумасшедшая, драйвовая, с агрессивными проигрышами музыка и рычащий голос исполнителя. Каждый день на репите — на парах, в маршрутке, в ванной — лишь бы только быть ближе к любимому. Альбом получился удачным, особенно эта композиция. Я блаженно улыбалась, даже глаза прикрыла от удовольствия, стараясь впитать в себя каждое слово в этой песне. Мне казалось, что в этот момент голосу любимого человека в крошечном динамике наушника подпевала моя душа, будто бы песня написана обо мне и для меня. Призрачный мираж недосягаемого счастья после сотни попыток все-таки смог приобрести реальную осязаемую форму.
Леня уже который день колдовал над нотами. Глаза его были закрыты, и только губы тихонько напевали уже готовый текст, пытаясь наложить его в такт на неровную мелодию.
— Что, творческий процесс пошел? — с сарказмом посмеялся Валик, указывая на разбросанные по всей студии бумаги. — Значит, помогла тебе эта девочка? А ведь как спорил-то с нами, отказывался…
Леня на шутку барабанщика никак не отреагировал — то ли было как-то стыдно перед друзьями, что пошел у них на поводу и поддался слабости, то ли действительно не обращал внимания на любые внешние раздражители.
— Тише ты! — Краснов вытолкал Валика из студии. — Не видишь что ли? Из него песни льются, как вода из-под крана! Эдак через пару дней он нам новый альбом насочиняет! Так что на полгода вперед мы с тобой работой точно обеспечены.
А Леня, словно сросшись с гитарой, едва успевал записывать льющиеся откуда-то изнутри звуки на бумагу. Конечно, главным катализатором этого состояния была она — Надя. Его личный ангел-хранитель и в то же время — самый жестокий палач. Потому что чувство вины перед ней у Леонида было запредельным, и только музыкой фронтмен мог заглушить его.
На остановке столкнулась с Андреем. Видимо, он меня специально поджидал, потому что пара вот-вот должна была начаться.
— Надюх, привет, — как-то безрадостно поздоровался он.
Я остановилась, вытащила из ушей наушники с любимым голосом. Недовольно поджала губы, надеясь побыстрей закончить еще даже не начавшийся разговор.
— Это вчера ты с Леонидом Филатовым разговаривала? Ну, который из «Внедорожника»?
Если об этом знает наш доблестный отличник, то и половина колледжа в курсе. Слухи-то разносятся быстро. Поморщилась от одной мысли, что теперь придется быть в центре внимания студентов и, возможно, преподавателей. Не самая лучшая перспектива.
— Тебе какое дело? — озлобилась я.
— Он же старый! — со смешком выпалил однокурсник.
Я удивленно приподняла бровь, ожидая продолжение занятного монолога парня о том, каким еще он видит Леню.
— Хотя знаменитый, при деньгах. Это как же вы с ним познакомились? — Андрей говорил надменно, с сарказмом. Мне не понравился его тон.
— Андрюх, я тебя по-хорошему прошу — отвали, — попросила я однокурсника, но тот как будто не слышал.
— Ты с ним уже спала? — продолжал бестактно допрашивать меня парень и, судя по его взгляду, успевал делать нехитрые выводы: — Теперь, конечно, мои приглашения в кино покажутся тебе совсем невыгодными, Филатов-то тебя наверняка не в дешевые заведения водил!
Я во все глаза посмотрела на Андрея, который продолжал:
— Не знал, что ты настолько продажная, что под старого мужика ляжешь, лишь бы он с деньгами был. А какой тихоней ты притворялась, что я поверил и повелся… Теперь об этом жалею!
Как у него только наглости хватило упрекать меня в подобном! Какое право он на это имеет? И его самозабвенная помощь с экзаменами, его единственное достоинство, не стоит подобных унижений!
Я нервно ответила непечатными словами, так громко, что слышали все находящиеся на остановке люди. После чего обошла однокурсника и направилась в колледж. Моему возмущению не было предела! Какой-то вшивый отличник позволил бесцеремонно разговаривать со мной так, будто я ему денег должна! Подумаешь, в кино с ним не сходила, но при чем здесь Леня? Какого черта Андрей вообще предъявил мне встречу с музыкантом? Это что, ревность такая? Плевать. Для меня Андрей никто и пусть никем остается.
С самого коридора за моей спиной шел громкий шепот:
— Правильно она сделала. Я б такому тоже дала, мужик-то известный!
— Как они вообще познакомились? Где Филатов, а где эта…
— Фи, он такой старый, небритый… Меня тошнит от его песен.
Стараясь думать о предстоящей лекции, я села за парту. Со всех сторон чувствовала на себе любопытные взгляды — и студентов, и некоторых преподавателей, но лично с расспросами никто больше не донимал. Однако же после бестактного признания Андрея хотелось мысленно придушить каждого, кто смотрел в мою сторону. Наверное, лучше будет пропустить пару недель учебы, чтобы эти неуютные разговоры и перешептывания за спиной прекратились. За это время наверняка появится новая тема для обсуждений, и обо мне забудут.
Вечером позвонил виновник этой самой заинтересованности.
— Привет. Как дела? — будничным голосом спросил Леонид, будто бы все в порядке. Но разве между нами не все в порядке? Сам Филатов позвонил мне на мобильник — предел моих мечтаний. Так неужели мне есть о чем переживать? Напротив, пора расслабиться и радоваться жизни, ведь она подарила мне счастье в лице рок-кумира молодежи.
— Хорошо, — по сравнению с нашими новыми договоренностями ажиотаж в моей альма-матер после его появления кажется скучным и недостойным обсуждения. В конце концов, это часть его жизни, и если я хочу быть с Леней — должна привыкать к повышенному вниманию.
— Знаешь… Я подумал, что… И пришел к выводу, что… — теперь настала очередь Филатова удивлять меня тем, что он пытался подобрать слова. Поистине фантастика, но вслух ничего не сказала, ожидая, что последует после заиканий. — Ты очень хорошая девушка, и… Надя, ты мне нравишься.
Я не ослышалась? Он действительно мне это сказал? Нет, серьезно, это не шутка? Прикрыла ладонью рот, стараясь не выдать ни звука, хотя от радости готова была кричать на всю квартиру и прыгать до потолка. Леонид, видимо, оценил мое молчание по-своему.
— Понимаю, что это все неправильно, и двадцать лет…
