И после того, что они сделали, Синдикат должен был сгореть к чертовой матери.
Глава 11
Лайла
Просыпаться в чужих кроватях и смотреть на чужие потолки становиться дурной привычкой. Лайла открыла глаза, ее конечности слишком тяжелые, чтобы она могла даже попытаться пошевелить ними.
Лишь через секунду она поняла, что на ней лежит что-то тяжелое, и как раз таки оно удерживает ее.
В панике она посмотрела вниз на голые мускулистые бицепсы, лежащие на животе, и на подертое предплечье, которое было покрыто темными волосами, идущими по диагонали к бедру, на большую мужская руку с длинными тонкими пальцами, которая держала ее. На тыльной стороне руки виднелись следы от ожогов.
Лайла подняла глаза, чтобы посмотреть на мужчину, которому принадлежала эта рука, и обнаружила, что ее завораживают дьявольские глаза, один черный, другой золотисто-зеленый, спокойно смотрящие на нее.
Это была реальность.
Ее лихорадочный сон был реальностью.
Он пришел за ней, пусть и через несколько месяцев, но пришел.
Она тут же начала осматриваться, чтобы понять что происходит — он был без рубашки, но она была одета во что-то мягкое, его тело было прижато к ее боку, а лицо близко к подушке, и откуда-то проникало много естественного серого света.
Не обращая внимания на первые два факта и игнорируя его, она повернула шею в поисках источника света.
И перестала дышать.
Самые большие окна, которые она когда-либо видела, открывали вид на то, что она видела только на картинках. Горы. Высокие, величественные, серые горы.
Она села и оттолкнув его руку, попыталась встать, но колени подкосились. Она почти упала, но сильные руки без труда подняли ее в объятия, которые она помнила по своему бреду.
— Полегче, — мягко сказал он ей, но она не обратила на него внимания, сосредоточившись на открывшемся перед ней пейзаже.
Он понес ее к стеклу, к тому, что, как она теперь поняла, было двойными дверями, а не окнами. Толкнув их ногой, он вывел их наружу. Порыв холодного ветра обдал ее кожу, заставив инстинктивно прижаться к его телу — шелковые шорты, в которые он, должно быть, одел ее, были слишком тонкими, чтобы выдержать такую погоду, он подошел к краю и поставил ее на ноги, прижав ее сзади обеими руками к металлическим перилам, его присутствие за ее спиной согревало на холоде.
Но она была сосредоточена на виде, на ощущении того, что находится снаружи.
Ее глаза жадно глотали открывающиеся перед ней виды, не понимая, как такие места вообще могут существовать, пока она вбирала в себя каждый дюйм.
Высокие, красивые, скалистые серые горы простирались по правую сторону так далеко, что она не вида их конца. С другой стороны, слева, под облаками бесконечно бурлило серое море, волны за волнами разбивались о скалистый пляж, он созданный естественным склоном и понижением гор, уходящих в воду. А прямо под ней скала обрывалась в длинный, узкий водоем, который соединялся с морем.
Это было изысканно, сюрреалистично, невероятно.
— Ч то это за место? — Прошептала она с трепетом, не веря своим глазам.
— Оно называется Байфьорд, — ответил он. — Это Железные горы, а это — Черный залив.
Она долго смотрела на это зрелище, стоя в клетке его рук, не в силах осознать все это, осознать, что она не только жива, но и находится на небесах, и она с ним.
Неохотно она повернулась, чтобы увидеть дом, в котором они находились. Она задохнулась, глядя на грубые серые скалы.
Они находились на какой-то площадке, проделанной в щели пространства внутри горы. Внутри горы.
— Мы… что… в горе?
Ее прерывистые слова заставили его сделать шаг назад, оставив ее одну на краю, и она вцепилась в его руку, испугавшись крутого падения с обрыва. И это было так не похоже на женщину, которая решила покончить с собой.
Она увидела, как он посмотрел вниз на их руки, его большие, темные, обожженные ладони, обхватившие ее маленькие, мягкие, бледные ладошки.
— Пойдем со мной.
Он потянул ее за собой, и она полусознательно последовала за ним, не готовая вернуться в свой собственный разум или к тому, что она чувствовала к нему в эту секунду. Было что-то новое, что-то хорошее, и она ухватилась за это обеими руками.
Он привел ее обратно в теплую спальню, закрыв стеклянные двери. У нее было время, чтобы оглядеться и все рассмотреть. Это была самая большая спальня, которую она когда-либо видела— все здесь было большим и стильным. С того места, где она стояла, возле дверей, справа находилась самая большая кровать из черного дерева с изголовьем и боковинами такого же цвета.
Ведя ее за собой, он указал на широкие темные двери напротив, тех, что ведут на балкон.
— Это гардеробная.
Он раздвинул дверь, и Лайла с интересом уставилась на просторную комнату, заставленную с обеих сторон одеждой. С правой стороны была мужская одежда, ряды рубашек, костюмов и пиджаков, все черное, серое и белое. Левая сторона была женской, ряды платьев, топов, футболок, в основном белых и черных, с небольшими вкраплениями цветов.
Что-то острое кольнуло ее в груди: кто-то живёт с ним, и у них общий гардероб, а он стоит и держит ее за руку. Она зажмурила глаза. Она не имела права ничего чувствовать. Так все было устроено в их мире. Он мог иметь миллион женщин по вызову и все равно взять ее, а она не могла ему отказать.
Но это не значит, что она нечего не чувствовует…
— Мы можем добавить больше цветных вещей на твою сторону, если хочешь.
Погодите, что?
Она остановила водоворот своих бурных мыслей и снова осмотрела комнату. Это для нее? Какого черта?
Не обращая внимания на ее мысли, а может и не только на них, он отпустил ее руку и подошел к большому зеркалу напротив входа.
— Подойди сюда,
С любопытством она подошла к нему, осознавая, что она все еще боссая, а ковер под пальцами мягкий. Остановившись рядом с ним, она была поражена, когда он притянул ее к себе за бедра, она посмотрела на их отражения. Она выглядела очень маленькой рядом с ним, ее макушка едва доставала до его подбородка, ее телосложение было стройным, в то время как его — очень мускулистым, он не был прям очень накаченным, но был достаточно мускулистым, чтобы быть одновременно сильным, но при этом изящным.
— Расскажи мне, что ты видишь.
Нахмурившись из-за странной просьбы, она ясно видела их отражения, но покачала головой. Ее волосы, длиной почти до плеч, торчали вокруг лица. Ее глаза были измученными, а плечи такими худыми и поникшими. Он же, напротив, выглядел резким, опасным, смертоносным, торс без рубашки и черные спортивные штаны предавали его ауре, ещё более зловещих очертаний.
— Что ты видишь?
Лайла увидела, как она моргнула в отражении.
— Тебя позади меня.
Она вздрогнула, когда он наклонился, его отражение присоединилось к ее, его лицо оказалось рядом с ее.
— Именно так. Я всегда за тобой, даже когда ты не видишь.
Ее горло сжалось, черная дыра, в которую она сбежала, постоянно присутствовала внутри нее, напоминая ей о месяцах, предшествовавших тому моменту, когда она решила сдаться. То, что он каким-то образом решил вернуться и нашел ее, не освобождало его от ответственности. Он обманул ее, и это было не то, что она могла отпустить.
Стиснув зубы и увидев, как в отражении сверкнули ее ярко-зеленые глаза, она обратилась к нему.
— Ты был позади меня, когда они насиловали мое тело?
Его хватка на ее бедрах усилилась, но его лицо нечего не выражало оставалось нейтральным.
— Да.
У нее вырвался горький смех.
— Это еще хуже, потому что это значит, что ты ничего не сделал, чтобы остановить их. И это значит, что тебе все равно, — ее глаза встретились с его. — Так что можешь забирать свой шикарный дом, шикарную одежду и шикарные виды и убираться от меня подальше. Мне больше от тебя нечего не нужно, вообще нечего.
Его глаза вспыхнули на долю секунды, прежде чем она высвободилась из его хватки, и он позволил ей это сделать.
