― Нет, — Анна выдавила из себя милую улыбку. — Я хочу продолжить свое обучение в консерватории.
― Это мы обсудим потом.
― Нет, это мы обсудим сейчас, — настаивала Анна, — Более того, внесем этот пункт в контракт. Я хочу и буду заниматься своей музыкальной карьерой.
― Я же сказал, что мы обсудим это вне контракта и … Анна Александровна, вы отнимаете у занятых людей ценное время. Подписывайте проклятый договор!
― Один “друг” моего отца обманом лишил меня моего дома, наследства и личных сбережений. У меня забрали даже мамины фамильные драгоценности, которые передавались из поколения в поколение в моей семье, — она замолчала на секунду, собравшись с духом и, несмотря на дрожащие колени, продолжила. — Мне нужны гарантии, что в этот раз мои интересы не будут ущемлены.
― Девочка, — надменно обратился к ней Волков с издевательской фамильярностью. — Я же могу тебя сейчас выставить нах… вон из кабинета! — от непроизнесенного матерного слова щеки Анны залились ярким румянцем. С ней никто не позволял себе разговаривать в подобном тоне! Никогда! Первым ее желанием было выскочить из конференц-зала и громко хлопнуть дверью. Но Анна решила не опускаться до вульгарного уровня явно вышедшего из себя Волкова.
― Я не в силах, Станислав Георгиевич, вам что-либо запретить, — спокойно и с достоинством ответила она. — Но мой отец уверял, что вы партнер надежный и благородный. И если уж дали слово, то сдержите его во что бы то ни стало. Насколько мне помнится, вчера ночью, — Анна специально остановилась на этом слове, чтобы присутствующий в кабинете адвокат перестала бросать на несносного олигарха настолько откровенные и неподобающие взгляды. — Мне было обещано сохранение моей жизни, возвращение наследства и наказание виновных в смерти моих близких. При всем уважении, Станислав Георгиевич, будет безмерно жаль, если мой доверчивый отец повторно ошибся в выборе своих друзей.
Краем бокового зрения она увидела, что рот теперь открылся у ошеломленной Михеевой. Кажется, женщина даже тихо хихикнула. А вот на Волкова Анна смотреть не решалась. После ее дерзкого, даже наглого заявления, пространство комнаты угрожающе сузилось, а в голове тут же зазвучала шестая симфония Чайковского. Патетическая, которая была своего рода посвященна приближающейся скорой смерти. Анна тут же пожалела о своих словах. Во-первых, если бы не Станислав Георгиевич, ее бы вчера убили. Во-вторых, из всех состоятельных и могущественных друзей отца, он единственный, кто протянул руку помощи бедной сироте. Он не заслуживал этих несправедливых слов. Анна хотела было уже извиниться за свой едкий выпад, как услышала громовой бас:
― Светлана Михайловна, добавьте в контракт пункты, о которых так любезно попросила Анна Александровна.
Адвокат вышла из конференц-зала, и Анна с ужасом подумала, что осталась наедине с разъяренным Волковым. Он оперся на мужественную руку, угрожающе согнувшись над девушкой. От его близости по телу пробежала волна мелких волнующих мурашек, а в нос ударил приятный запах его мускатного парфюма с легкой кислинкой. Анна уставилась на его длинные пальцы и отчего-то подумала, что его крупная ладонь точно бы справилась с легато в две, а то и три октавы. А также, вполне могла бы придушить ее в одно мгновение.
― Меня отец просил не менять фамилию после свадьбы, — набравшись смелости, пролепетала она. — Я не хотела вас обидеть. Правда. Просто… после всего, что случилось… я… на меня что-то нашло… и мне… я…
― Вы больше никому не верите, — подытожил ее невнятное объяснение быстро взявший себя в руки Волков.
― Мне страшно, — честно призналась она. — И я не совсем понимаю… зачем вы это делаете? Почему выручаете меня?
― Я мог помочь вашему отцу, но находился за границей. Если бы я никуда не уехал, он был бы жив, — признался Волков, отводя от нее взгляд.
― Вы ни в чем не виноваты, — прошептала Анна, нервно теребя пальцы. — Если бы не вы… вчера меня могли убить. Я уверена, что папа был бы вам очень благодарен за то, что вы оказались рядом со мной. И я еще раз прошу прощения, если я вас задела и…
― Анна Александровна, никогда не извиняйтесь за то, что защищаете свои интересы, — перебил Волков, ухмыляясь. — Вы не правы. Ваш отец никогда не был доверчивым. Он был порядочным, но достаточно… упертым партнером.
Олигарх деликатно намекнул, что папин характер зачастую был откровенно скверным, а о его упертости можно было слагать легенды. Анна улыбнулась. А затем ее плечи опустились, улыбка померкла, а глаза моментально увлажнились.
― Станислав Георгиевич, а вы, правда, их накажете? — спросила она, вглядываясь глазами полными слез в жесткое, но красивое мужское лицо. В этот момент ей показалось, что Волков перестал дышать. Он долго смотрел на нее, не отрываясь, затем медленно перевел взгляд на ее губы. Олигарх снова стал напоминать хищника перед нападением на жертву. Когда воздух наполняется острой опасностью, все мышцы напряжены, а зверь замер на мгновение перед стремительной атакой. От его пронзительного чувственного взгляда рот девушки приоткрылся сам собой, и Анна невольно облизнула губы. Ее сердце грохотало, щеки снова залились румянцем, а по телу пробежала непонятная волна предвкушения. Ноздри мужчины расширились, кадык дернулся, а зрачки увеличились. Казалось, пройдет еще секунда, и Станислав Георгиевич… ее поцелует!
― Все готово, — прервала это сущее безумство, входящая в кабинет Михеева. Олигарх резко отошел от девушки и сел в кресло рядом с адвокатом. Она подвинула им документы, и после того как они поставили подпись, Волков деловым тоном сообщил:
― Анна Александровна, на этом все. Вас сейчас отвезут домой.
Он даже не взглянул на нее! Все его внимание теперь сосредоточилось на улыбающейся ему Михеевой. Он пылко благодарил ее за помощь и даже галантно поцеловал руку! От обиды щеки Анны вспыхнули, она почувствовала себя надоедливой маленькой собачонкой, от которой постарались быстрее избавиться и резво указали на дверь.
― Конечно. Спасибо вам, Станислав Георгиевич, за то, что вошли в положение и приняли мои условия. А также за купленные вами мне вещи. И нижнее белье. Особенно за него. Оно просто восхитительное! Вы точно угадали с размером, — она заставила себя мило улыбнуться, — Не буду больше вас задерживать. Удачного вам дня. Жду вас с нетерпением дома!
Брови Волкова удивленно поползли
