даже мне становится не по себе, но мой ненастоящий парень даже ухом не ведёт, игнорируя наше присутствие.
Он серьезно меня не узнал? Правда‑правда?
— Лошпед какой‑то, — заключает Геля. — И твои родаки поверили?
— И влюбились в него до беспамятства, — вздыхаю я, пропуская мимо ушей это ее «лошпед». Просто для нее все, кто не в костюме с вискарем в руке — автоматически не тот уровень. — У меня уже заканчиваются отмазки, почему мы не приедем в гости.
Я снова вздыхаю и ненароком кидаю взгляд вправо. Зря. Девица жмется к Вове, как Кейт Уинслет к злосчастным плоту, и тянется к его рту. На секунду мне кажется, что тот не особо горит желанием отвечать, но я убеждаю себя, что то плод моей фантазии. Вон, как вгрызается в эти пухлые губы, на зависть улюлюкающей компашке.
Его рука сползает на задницу девчонке, а губы перемещаются к уху. Она отклоняется чуть назад и помшло хихикает, цепляясь за его шею.
Ди Каприо идёт ко дну, и я не в силах оторвать взгляд.
— Ой, ма‑а‑амочки, — тянет Геля, привлекая мое внимание. — Да тут кто‑то влип по самые уши.
Я даже возмутиться не успеваю, как она подхватывает меня под руку и тащит обратно в бар.
— Тебе надо выпить! И потанцевать! И… проветрить мох! Только не с этим, Ид. Я найду тебе нормального. Пошли, пошли, — тащит по лестнице вниз. — Сейчас возьмём ещё по одной, расплетем твою косу… Кстати, что стало с моим шедевром?
Она останавливается и окидывает меня укоризненным взглядом.
— Гравитация, — усмехаюсь я.
— А, ладно, — машет рукой подруга. — Если выпить достаточно, она сама расплетаться начнет.
Мы пробиваемся к барной стойке и берем ещё текилы. Третья стопка идёт уже труднее, выжигая пищевод и закручивая голову. Но после все становится легче: мысли, тело, проблемы. Музыка начинает мне нравиться, пьяная подруга веселить, а высокий зеленоглазый жиголо волновать гораздо меньше.
Не настолько, чтобы я не находила его белобрысую башку по всему залу за доли секунды, но ровно настолько, чтобы не волноваться о том, что он меня не запомнил. Его можно только пожалеть. Столько девушек, что все лица слились в одно, а настоящей близости ни с кем нет. Вот и пухлощекая наверняка тоже из этих, что не могут себе настоящего парня найти. А я могу! Точно могу!
Пока я увлеченно скачу под очередной незамысловатый хит, возле Гели вырастает какой‑то перец и пристраивается сзади. Я семафорю ей глазами, чтобы она обернулась, но она только подмигивает мне и прижимается к чуваку сзади спиной. Он кладет руки ей на бедра и они раскачиваются под попсовый ритм. Следующее, что я улавливаю, как этот широкоплечий чел берет ее за руку и что‑то нашёптывает. Ангелина активно соглашается и, повернувшись ко мне, кивает, зовя за собой.
Приходится расталкивать людей, чтобы поспевать за этой сладкой парочкой и прихватить с собой обе сумки, о которых совершенно забыла подруга. Они останавливаются возле столика в углу, где сидит компания из трёх парней и двух девушек. Геля хватает меня за руку, подводит ближе, чтобы я не тушевалась в сторонке.
Вот за что я ее люблю, она никогда не заставляет меня чувствовать себя лишней и никогда обо мне не забывает.
— А у моей подруги сегодня день рождения! — долетает до меня ее возглас, и я прирастаю к полу. Вот это она выдала. — Она скромница, — не унимается Геля. — Еле вытащила ее повеселиться!
— О‑о‑о, — завывают за столом. И все взгляды перемещаются на меня. Я выдерживаю этот напор, как мне кажется, с достоинством, хотя щеки начинают неистово печь. Просто я не фанат пристального внимания.
— Это надо отметить! Что вы пьете, девушки? — наклоняется поближе к нам широкоплечий, который тискал Ангелинку на танцполе. Не могу не думать, что с такими плечами ему бы волны рассекать. Все, как Геля любит.
— Текилу! — одновременно говорим мы.
— Сейчас будет! — подмигивает подруге «пловец».
Он разворачивается по направлению к бару и утопает в толпе. Провожаю его спину и снова натыкаюсь взглядом на лохматую блондинистую голову. Да он преследует меня!
Тут же отворачиваюсь, твердо решив, не смотреть больше по сторонам. Особенно на то, как всякие липкие девицы забираются к нему на колени.
— Садись! — кричит парень за столом. Я не успеваю среагировать на голос, он дергает меня за руку, и я неловко приземляюсь к наглецу на колени.
Ровно так, чтобы зеркально отразить парочку за соседним столом и столкнуться с зелёными глазами.
— Это у тебя свои волосы? — кричит мне на ухо парень, чьи колени я занимаю.
Он берет мою косу за кончик и легонько дёргает, отвлекая от созерцания зелёных глаз напротив. Тех самых, что в очередной раз равнодушно проскользили дальше, едва задержавшись на мне. Я оборачиваюсь с самым недовольным лицом в мире, но вижу красивую улыбку и смягчаюсь. Симпатичный. А тот, что в паре метров от меня — жиголо. Нельзя забывать.
— Свои, — говорю, наклонившись к уху парня.
— А цвет? — не унимается он.
— Тоже!
— Вау, — улыбается ещё шире красавчик, опаляя горячим дыханием мое обнаженное плечо. Он сжимает руку на моей талии, и в любой другой момент я бы запротестовала, но какая‑то маленькая противная бяка внутри хочет сидеть здесь назло тому, кто уже вовсю всосался в рот щекастой подружки.
Господи, он там не задохнётся?
На столе появляется поднос, уставленный шотами текилы, и все сидящие с предвкушением свистят. Ангелинка пляшет возле стола, хлопая в ладоши, и завывает громче всех. Вешается на шею широкоплечему чуваку, который принес выпивку, и смачно целует его в щеку. Она умеет веселиться, этого не отнять.
— За Иду! — хватает одну из рюмок и высоко поднимает вверх.
Сидящие за столом незнакомцы с радостью поддерживают мою подругу. Разбирают по шоту и начинают скандировать: с днём рож‑день‑я! Красавчик подо мной вкладывает одну из рюмок в мою руку и направляет ее ко рту. Я опрокидываю очередную порцию огненной жидкости в себя и довольно кричу вместе со всеми.
День рождения, так день рождения.
— Сколько тебе лет? —
