Меня не покидало ощущение, что всё это какой-то дурацкий розыгрыш. Может, кто-то запустил петарду? Но откуда тогда кровь…
Вадим захлопнул дверь, и я вздрогнула всем телом. Я была в машине одна, и это пугало меня. Паника подкрадывалась незаметно. Мысли хаотично метались в голове.
Почему Вадим не рядом со мной? Зачем он остался снаружи?
Забывая о наказе Вадима, я стремительно выпрямилась. Меня накрывал страх за любимого. Если с ним что-то случится, я просто не переживу этого…
Я впилась взглядом в окно. Вадим вместе с Глебом тащили к машине Самойлова. Тот держался за бок и болезненно морщился. Я дернула ручку и настежь распахнула дверь автомобиля.
Вадим опалил меня острым взглядом, и я облегченно выдохнула. Не ранен.
Мужчины запихнули Самойлова на заднее сидение. Глеб, бросая быстрые взгляды по сторонам, сел за руль. Вадим скользнул вперед на пассажирское сидение.
Урча непрогретым двигателем, джип сорвался с места.
Какое-то время в машине висела напряженная тишина. Тысячи вопросов вертелись на моем языке, но задавать их было не самое подходящее время. Я во все глаза смотрела на Самойлова, полулежащего на сидении рядом со мной. Его ладонь была прижата к левому боку. Лицо, покрытое испариной, стремительно теряло краски.
Оглушенная стуком собственного сердца, я сорвала с себя шарф и приложила его к мужской окровавленной ладони. Самойлов приоткрыл глаза и, слегка улыбнувшись, прижал ткань сильнее.
От облегчения у меня закружилась голова. Если он улыбается, значит всё не так страшно. Глаза тут же защипало. Прикусив губу, я уперлась лбом в спинку водительского сидения.
Глеб почувствовал движение и обернулся назад. Впившись взглядом в лицо Самойлова, он тихо позвал:
– Женька.
– Иди в ж…у, – сквозь зубы процедил Самойлов, откинувшись на сидении. Его грудь тяжело вздымалась.
Глеб бросил взгляд на дорогу, потом снова посмотрел назад.
– В какую больницу тебя везти?
Помолчав, Самойлов выдавил:
– Во вторую городскую. И позвони Маслову.
Глеб молча кивнул и перевел взгляд на меня.
– Не дай ему уснуть, – одними губами прошептал он.
Не дать уснуть? То есть всё так серьезно?! Мне захотелось зареветь в голос, но я лишь сдержанно кивнула.
Вадим развернулся назад. Протянув руку, он мягко сжал мое плечо и пристально посмотрел в глаза. Я должна быть сильной. Сглотнув, я положила свою ладонь поверх руки Вадима. Главное, что он рядом…
Придвинувшись к Самойлову, я заглянула ему в лицо. Кожа мужчины побледнела. Глаза были прикрыты. Ужас сковал мое тело.
Я тихо позвала:
– Евгений…
Отчество мужчины вылетело из моей головы. Впрочем, в таком состоянии я бы и своего имени не вспомнила…
– Что, красавица? – так же тихо спросил Самойлов, приоткрывая глаза.
Выглядел он неважно, но взгляд был твердым. Я судорожно сглотнула. Надо, наверное, как-то отвлечь Самойлова от боли. Но как?! Не о погоде же, блин, разговаривать!
Глеб в это время дозвонился до знакомого хирурга и коротко обрисовывал ситуацию. Вадим бросал встревоженные взгляды на рану Самойлова. Но я смотрела только в глаза раненного мужчины. Никакая сила не могла заставить меня посмотреть на свой окровавленный шарф.
– Сегодня с вами в театре была очень красивая женщина, – наконец, проговорила я, приобняв Самойлова за плечи, иначе он бы сполз с сидения.
Мужчина хмыкнул.
– Хорошо, она не видит, как ты сейчас страстно обнимаешь меня.
Я улыбнулась. Но страх продолжал сжимать желудок.
Самойлов перевел взгляд на затылок Глеба. Тот уже завершил телефонный разговор и теперь напряженно смотрел на дорогу. Посыпал густой снег, и свет фар выхватывал лишь белую пелену.
– Стреляли в тебя.
Негромкие спокойные слова Самойлова казались оглушительными. Я застыла. Шорох дворников равнодушно разбавлял густую тишину.
– Мы стояли рядом. Стрелять могли в любого из нас, – невозмутимо ответил Глеб. Господи, они как будто решают, кому из них идти за пивом! Одна я готова сейчас потерять сознание от напряжения?!
Я покосилась на Вадима. По застывшему профилю сложно было понять, что творилось у него внутри.
– Тебе лучше не возвращаться сегодня домой. Тебя могут ждать.
Самойлов продолжал сверлить взглядом спину друга.
– Я переночую в гостинице, – равнодушно бросил Глеб, выворачивая руль.
Мы ехали на большой скорости, и на обледенелых участках дороги нас слегка заносило.
Самойлов замолчал. Но, по крайней мере, его глаза оставались открыты. Оставшийся отрезок пути я судорожно обнимала мужчину.
Вскоре мы подъехали к больнице. На крыльце нас уже ждали санитары с носилками. Вадим помог Самойлову аккуратно вылезти из машины.
– Прости, красавица, твой шарф я оставлю себе, – криво улыбнулся Самойлов, устраиваясь на носилках.
А я чуть не разревелась. Подавшись порыву, я прижалась губами к холодной щеке мужчины. Пусть с ним всё будет хорошо!
Глеб большой бесшумной тенью двинулся за санитарами. Я неуверенно оглянулась на Вадима. Пустят ли нас в больницу?
Вадим обнял меня за плечи и потянул за Глебом.
Дальше коридора нас с Вадимом не пустила строгая медсестра.
– Ждите здесь, – отрывисто сказала она.
Самойлова уже отнесли в операционную. Навстречу Глебу вышел врач в белом халате с усталым лицом. Они пожали друг другу руки и отошли в сторону, о чем-то тихо переговариваясь.
Я обессиленно опустилась на стул. Меня начало трясти то ли от холода, то ли от пережитого волнения. Вадим сел рядом и привлек к себе.
– Ты молодец, – хрипло прошептал он мне на ухо, согревая своими медвежьими объятиями.
Я всхлипнула то ли от смеха, то ли от слез и подняла на Вадима глаза.
– Я не могу поверить, что всё это по-настоящему! Почему в них стреляли? Мы же не в девяностых на каких-то криминальных разборках!
Я старалась говорить тише, но страх и непонимание клокотали во мне, вырываясь наружу.
– А что ты знаешь о своем соседе? – тихо спросил Вадим. Он внимательно смотрел мне в глаза, осторожно поглаживая большим пальцем мое лицо.
Я хотела быстро
