и гляжу снизу вверх на мужчину. Грег уже расстегнул пиджак и рубашку на пару пуговиц. Темные завитки волос виднеются на груди, в глазах – возбуждение. Черт, уже? Я не планировала так скоро оказаться в его объятьях, я вообще не планировала оказываться в его объятьях. Уильям должен убрать этого убийцу раньше, чем он соблазнит меня. И где его напитки? В руках ничего нет.
– У тебя очень мило.
Стараюсь не выдать предательский страх. Наш план рушится. Что делать? Думай, Элис, думай!
– Рад, что тебе нравится. Хочешь, покажу спальню?
Какой тонкий намек, боже мой. Лучше бы уж сразу сказал, давай я тебя трахну!
– Только спальню? – выгибаю бровь. – У тебя такая большая квартира, я бы хотела посмотреть здесь все.
– Я думал, мы пришли не за этим.
Внезапно мужчина нависает надо мной, упираясь двумя руками по обе стороны от меня. Черт! Что он задумал!
– Да?
В любой ситуации лучше играть дурочку.
– Да, Элис. Мы оба знаем, почему ты здесь.
Что за черт? Откуда он знает мое настоящее имя? Как он понял, что это я? Уильям говорил, что наши личности известны группировке, но я хорошо замаскировалась. В полутьме клуба меня не узнать, да и здесь не особо светло. Что происходит? Он наклоняется еще ближе, наши лица почти соприкасаются. Его дыхание с примесью табака наполняет легкие, заставляет задохнуться. Еще немного, и я раскашляюсь. Черт! Черт! Черт!
– Ты ошибся, Грег. Меня зовут Эшли.
– Правда? – теперь он выгибает темную бровь. – Если я сниму парик, то увижу прекрасные светлые волосы. Кстати, ты и брюнеткой хороша, но не так, как блондинкой. На подиуме блондинки видны лучше, не так ли?
Боже мой…
Стараюсь не выдать шок, который плещется в груди и сжимает внутренние органы от неожиданности и страха перед этим мужчиной. Но, судя по коварной улыбке на мужском скульптурном лице, эмоции на моей физиономии говорят куда красноречивее слов.
– В прошлый раз тебе было очень больно, правда? Когда Макнеир схватил тебя. Он был слишком груб.
Шершавая ладонь проходится по моей щеке, поглаживает почти ласково. Но это не так. Я чувствую себя куклой, которую только что купили в магазине и тянут время, чтобы распаковать упаковку и вытащить игрушку.
– Не бойся, я тебя не обижу. Я ведь не жестокий. Мне нужно твое тело, а ты готова его дать.
Он совсем близко. Еще немного, и я окажусь схваченной в его широких лапах. Я не допущу этого. Где мой ножик? Где моя уверенность? Где Уильям? Я не могу убежать, не выполнив задание. Мы провалимся. Второго шанса не будет.
Резко бью мужчину между ног, отталкиваю на журнальный столик.
– Маленькая сучка!
Пока он держится за свои причиндалы, я бью его в солнечное сплетение, сажусь сверху, обхватив его руки ногами, и прикладываю к горлу нож. Вот теперь другое дело. Теперь я управляю ситуацией, я решаю, кто останется в живых, а кто умрет. Но я тебя не убью, я не умею убивать.
– Шлюха!
– Пошел ты!
– А ты боевая, прямо как мамочка.
Что? Причем тут мама?
– Ты же не забыла о ней? Помнишь, как она выгнала тебя, развелась с отцом. Знаешь, как хорошо она провела эти годы? М? Как нам было хорошо…
– Заткнись!
Уильям, где ты? Я начинаю терять терпение. Сама бы его убила, если бы лезвие не было затуплено.
– Твой папаша грозился отнять половину имущества, когда они разводились. Теперь знаешь, где он? Знаешь? Он овощ. И ты не спасешь его.
– Что…
На этом моменте я зависаю. Стараюсь не поддаваться на провокации мужчины, но он смотрит на меня уверенно, злорадно, будто не он находится в беззащитном состоянии, а я. Будто он управляет ситуацией, управляет моей жизнью. По сути, так оно и есть, как бы я не хотела этого отрицать. Я не хочу верить в услышанное, не хочу думать, что в наших бедах виновата мама. Она не могла настолько сильно ненавидеть папу. Меня…
Она не могла…
Не замечаю, как теряю хватку. Резкий толчок заставляет откатиться в сторону. Теперь Грег нависает надо мной, фиксируя руки у меня над головой. Прохладный пол слишком твердый, давит на мышцы, на спину. Неудобно. Грег тяжелый. Дыхание заставляет поморщиться. Теперь уже не сдерживаюсь, кашляю. Плевать, что он подумает.
Парик отлетает в сторону, платье задирается еще больше. В горле стоит ком, в груди нарастает паника. Этот день не может закончиться так печально. Я справлюсь! Я сделаю все, чтобы выжить!
– Твоя мама была отменной любовницей, – хрипит на ухо, поглаживая свободной рукой мое бедро. Выгибаюсь как могу, чтобы его рука не прикасалась к моей коже. Я не сдамся. Не сдамся! – Мы поспорили, кто из вас окажется лучше. Я поставил на тебя, – ехидно улыбается он. – Я трахну тебя, Элис Ласки. Трахну так, что ты будешь кричать и умолять еще, – рука движется все выше, поглаживает границу с нижнем бельем, но не спешит нырнуть под трусики. – Твое тело предаст, ты будешь течь, как последняя шлюшка. С Виктором ты тоже текла, правда? Он был слишком уродлив, но ты все равно текла, ты…
В этот момент его поток речи прерывает громкий выстрел, который раздается у меня в ушах. Безжизненное тело повисает на мне, надавливает, чувствую животом разливающееся тепло. А над нами повисает Уильям, нахмурив темные брови. Его складка на переносице больше меня не беспокоит, его выстрел не волнует. В груди медленно расползается радость, смешанная со злостью.
Он чуть не опоздал…
– Поехали!
Уильям помогает оттащить от меня покойного Грега и встать. На моем платье огромное красное пятно, пиджак Уильяма, который мне протягивает мужчина, его едва скрывает. В прошлый раз все оказалось не так трагично. Все могло закончиться плохо. Слишком плохо.
А главное, этот человек нал меня лучше, чем я предполагала. Он знал мою семью, знал историю моей жизнь и был в курсе личной жизни родителей.
И Уильям об этом наверняка знал!
Весь
