к себе внимание.
– Значит, останемся на ночь здесь, – решил Ромочка. – Дождь ночью не обещали?
– Ты серьезно? – не поверила я. – Мы будем ночевать в машине? Или на песке?
– А что, теперь ты предпочла бы сеновал?
Я, наверное, залилась краской. Хорошо, что уже начало темнеть. Но Федя мимо ушей не пропустил Ромочкину фразу и тут же спросил с подозрением:
– А что это за история с сеновалом?
– В общем… – начала я, потому что Ромочка, кажется, отвечать не собирался, и выкручиваться придется мне. – К нам ночью пришли какие-то люди, пришлось срочно уходить из дома.
– В одних трусах, – усмехнулся этот ко… Да ладно, чего уж там слова подбирать? Козел он самый настоящий.
На этой фразе Федя поднял брови, а я продолжила:
– Это не имеет значения. Нам пришлось ночевать на соседнем участке, потому что домой, точнее, к тете Любе возвращаться было нельзя. Так он сказал, – ткнула я пальцем в Ромочку.
– Мы ночевали на сеновале на соседнем участке, потому что к нам наведались папочкины ребята, – коротко пояснил он. – Ты много говоришь, монашка, доводи слова до смысла, сбережешь и наше, и свое время.
Ну все, Ромочка, эта была последняя капля. Вооружившись сумкой, я поднялась и начала лупить его. Жаль, что ничего тяжелее под рукой нее было.
– Ты, придурок, втянул меня черт знает во что, – зарядила в плечо, потом в голову. – А я, между прочим, добропорядочная гражданка, – пнула вдобавок Ромочку ногой, нацелившись на печень. – И у меня есть принципы, я не…
Хотела сказать, что не сплю с кем попало, но этот криминальный субъект схватил меня за ногу и, потянув, повалил на песок. Упала я почти на Федю, который молча, но с интересом наблюдал за нами. Мог бы и помочь. Мне, конечно.
– Успокоилась, истеричка? – спросил Ромочка.
– Да пошел ты!
– Куда? – сыграл этот придурок удивление.
Да он просто издевается надо мной! Я села и отряхнулась от песка, мельком взглянув на Федю. Он все еще наблюдал за нами, будто за выступлением… В цирке! Самое подходящее определение. А что, Ромочка тот еще клоун. Только вот я его дрессированной собачкой не буду.
– Что смотришь? – переключилась я на Федю. – У меня стресс.
О, Ромочка не мог не отреагировать на эти слова.
– Таблеточки захватила или будем снимать по старинке?
– А это как? – не понял Федя.
– Заложенными природой способами, – расплылся Ромочка в улыбке.
– Идите оба! – рявкнула я.
Поднявшись, вздернула подбородок и с видом оскорбленной невинности направилась к машине. Открыла заднюю дверь и, устроив сумку под голову, легла на бок. Завтра все будет болеть, но и плевать – все же лучше, чем на песке в не самой лучшей компании.
Сон, конечно, не шел. Нет, если в машину заявиться кто-то из этих авантюристов, то я буду упорно притворяться спящей. А сейчас можно проанализировать все, что рассказал мне Ромочка. Если его односложные ответы можно принять за рассказ.
Итак, сестра… Она приезжает сюда, возможно, даже встречается с чудо-папой. Что она здесь искала? Пока это вопрос, на который даже Ромочка ответа не знает, если ему верить. А верить ему ну совсем не тянет, все нутро прямо сопротивляется. Вот опять мысли перескочили на Ромочку, хотя я думала о его сестре.
Если он приехал искать Ксению, то не просто так залез к папуле в дом, чтобы спереть какой-то старый дневник. Значит, ему известно больше, чем он мне говорит. Возможно, всего даже Федя не знает. И не раскрутить его сейчас на разговор, потому что Ромочка бдит.
Нет, определенно мне не понять эту семейку с их шпионскими играми. Все-таки можно было написать сообщение: «Дорогой братик, я решила отдохнуть с папулей, заодно почитать старый дневник и покататься по деревням на побережье Черного моря». А тут… Дурдом, одним словом.
Возвращаемся к дневнику. На месте Ромочки я бы сразу занялась переводом, но он вроде не торопится. Может, это просто способ насолить родителю за детские психологические травмы и дневник с Ксенией никак не связан?
Да, без пол-литра никак. Вот вроде Ромочка давал честные ответы на вопросы, но никакой толковой информации нет.
Плюнув на эту семейку Джонсов без шляп и хлыстов, хотя кто знает, я попробовала уснуть. И только придремала, как хлопнула передняя дверь со стороны пассажирского сидения. Чуть приоткрыв один глаз, я так и не поняла, кто пришел, пока не услышала:
– Не притворяйся. Когда ты спишь, сопишь совсем по-другому.
А у Ромочки, наверное, музыкальный слух, если разбирается в нотах моего сопения.
Я упорно молчала – пусть думает, что ему угодно. Но отставать от меня Ромочка не собирался.
– Как твой стресс?
О, Господи! Такое впечатление, что ему плевать, где и когда. Надо придумать новую кличку. Кролик подойдет? Нет, кролики милые и пушистые, и этот орангутанг совершенно на них не похож.
– Мой стресс – не твое дело, – все-таки ответила я.
– Могу позвонить Феде, чтобы он вернулся, – усмехнулся Ромочка.
И ведь прекрасно знал, по крайней мере, догадаться ему точно бы не составило проблем, что эти слова меня взбесят. Я подорвалась на сидении и ударила его в плечо, немного проморгавшись, чтобы глаза привыкли к темноте.
– Да тебя сегодня на ринг надо выпускать, – подвел Ромочка итог.
– Просто ты меня бесишь.
– Может, просто ты в меня влюбилась.
Я дар речи потеряла. Вот это наглость! Вот это самомнение!
– Еще чего!
– Точно влюбилась, – довольно и уверенно подтвердил Ромочка.
– Знаешь, – даже неожиданно для самой себя спокойно сказала я, – один известный психиатр утверждал, что люди говорят о том, чего им не хватает. Тебя родители в детстве не любили, что ли?
А вот тут я зря, наверное, вспомнила папу-контрабандиста и богемную маму-поэтессу. Но Ромочка пропустил мои умные слова мимо ушей.
– Решила поумничать, чтобы не признаваться?
Нет, с ним разговаривать бесполезно. Надо переводить тему или спать. Я снова улеглась и спросила:
– Где Федя?
– Снова на разведке, только теперь он невидим, как ниндзя.
Ромочка опустил спинку сидения почти до моих ног и улегся. Повернул голову ко мне, и я физически почувствовала его взгляд. Надо что-то сказать, а то я начинаю нервничать.
– И что мы завтра будем делать?
– Мне нравится, что ты быстро влилась в нашу компанию.
А я сказала «мы», серьезно? Все, Вика, пора и тебя записывать в криминальные субъекты.
Под Ромочкиным взглядом уснуть было тяжело, но я закрыла глаза и начала считать овечек. Естественно, что под утро все тело затекло, ноги я еле
