и качусь в свою спальню. Приняв душ и переодевшись, я беру ноутбук и возвращаюсь в гостиную.
— Я собираюсь в кабинет, — говорю я и киваю в сторону двери. — Пойдем, проведу экскурсию по пути.
Она следует за мной по восточному коридору, и я указываю на каждую дверь, мимо которой мы проходим.
— Второй кабинет, которым я не пользуюсь. Две спальни для гостей, заперты. Тренажерный зал. Я занимаюсь там каждое утро, а три раза в неделю ко мне приходит физиотерапевт.
— Почему ты держишь комнаты для гостей запертыми? Что ты делаешь, когда к вам приходят гости?
— Я не приглашаю людей оставаться у меня дома. Слишком рискованно.
Мы останавливаемся на верхней площадке лестницы, и я киваю в сторону коридора, ведущего в западное крыло.
— Тут комнаты моих людей. Трудно будет установить там жучок, чтобы никто не заподозрил.
Лифт поднимает нас на первый этаж, и я поворачиваю направо к остальной части дома.
— Гостиная. — Я указываю на широко распахнутые двойные двери, показывая большое жилое пространство, используемое моими людьми. — Справа — кабинет Леонида.
— Чем он занимается?
— Леонид официально отвечает за финансы, но на самом деле всю работу делают Костя и Иван. Михаил занимается дистрибуцией и некоторыми другими вещами. Офисы у него дома и на одном из складов, так что он редко бывает здесь.
— Михаил — это тот высокий парень с повязкой на глазу?
Я останавливаюсь на мгновение, беру Нину за предплечье и поворачиваю ее к себе.
— То, что случилось с Михаилом, — это личное, пожалуйста, не расспрашивай об этом.
— Хорошо.
— И еще одно. Когда Михаил будет рядом, старайся не прикасаться к нему случайно. Он... не очень хорошо относится к контакту с кожей.
Глаза Нины расширяются, но она ничего не спрашивает, просто кивает.
— Хорошо. Вот эта дверь ведет в подвал. Ни при каких обстоятельствах не спускайся туда, — говорю я.
— Почему?
О том, чтобы сказать ей, что именно там мы обычно пытаем людей, не может быть и речи.
— Тебе знать не нужно.
— Ты уже… ну знаешь? — Она указывает на свое ухо.
— Максим уже с этим разобрался.
— Какая у него должность?
— Он мой заместитель. Дмитрий работает с ним, но в основном он занимается безопасностью.
— А остальные?
— Павел занимается делами клуба. Антон и Юрий солдаты. Сергей, высокий блондин, занимается в основном переговорами, а также всеми нашими законными сделками, такими как недвижимость и аренда. Он редко бывает здесь, но когда бывает, постарайся не попасть ему в глаза. У него проблемы.
— У всех есть проблемы, Роман.
— Не такие, как у Сергея. Поверь мне. Держись от него подальше.
— И все они живут здесь?
— У всех мужчин, с которыми ты познакомился вчера вечером, есть комнаты наверху, но только Леонид, Павел, Костя и Иван живут здесь.
— А что насчет персонала? Горничные?
— У Валентины и Ольги комнаты на другой стороне, где кухня. У Вари там же. Остальные каждый вечер уходят домой.
— Варя — это домработница?
— Она была домработницей у старого пахана. Когда меня назначили, я устроил ей жизнь, чтобы она больше не работала. Она не хотела уезжать. И до сих пор не хочет. Поэтому я позволил ей управлять домом; это делает ее счастливой.
— Она не хочет уходить от вас, вы имеете в виду.
— Да.
Я вижу это в ее глазах, она хочет спросить больше, но не спрашивает, а я не вызываюсь. Некоторые вещи лучше не говорить.
— Это кабинет Максима, потом Дмитрия. — Я указываю на двери справа. — Костя и Иван работают в одном кабинете, это дверь рядом с кабинетом Леонида. Мой — последний по коридору. Если меня нет наверху, то я, скорее всего, здесь. Номера Максима и Дмитрия я дам тебе позже, на всякий случай.
— Мы можем посмотреть кухню?
— Если вы настаиваете.
— Вы говорите неохотно. Что-то не так с кухней?
Все не так с этой чертовой кухней.
— Увидишь.
Мы находимся прямо перед открытыми дверями кухни, когда что-то большое и металлическое с грохотом падает на пол. На долю секунды наступает абсолютная тишина, а затем раздается крик, такой громкий, что я вздрагиваю. Когда мы входим, я оглядываюсь вокруг и чувствую, что только что вошла в сумасшедший дом.
Огромный бородатый мужчина лет шестидесяти, в белом поварском фартуке и бандане на голове, стоит, положив руки на бедра, и выкрикивает, как я могу предположить, русские маты. Он не очень высокий, но широкий, как грузовик. На полу возле его ног валяется большая опрокинутая кастрюля, похоже, с супом. Валентина и две другие женщины, которые, как я предполагаю, Ольга и Галина, бегают по кухне, достают тряпки и, стоя на коленях, вытирают пол. Тем временем повар стоит неподвижно посреди большой лужи супа. Варя находясь на другом конце, возле большого холодильника, указывает на повара и тоже кричит по-русски.
Справа стоит маленький обеденный стол, за которым сидят Костя и Дмитрий, пьют кофе и что-то обсуждают. Они не выглядят даже слегка обеспокоенными криками, происходящими позади них.
Никто даже не замечает нас.
— Здесь всегда так? — бормочу я.
— Большую часть времени.
Две женщины, вытирающие пол, начинают спорить. Одна из них бросает тряпку другой и направляется к раковине.
— Они как раз под нашим этажом. Почему я никогда не слышала их крики? — спрашиваю я в изумлении.
— Я сделал на кухне звукоизоляцию.
— Хорошая идея. — Я киваю, все еще с изумлением глядя на хаос. — Может, оставим их наедине?
Роман оглядывается вокруг себя, берет толстую разделочную доску и бьет ей о металлическую стойку рядом с собой. Звук разносится по комнате, заставляя меня подпрыгнуть. Все замолкают.
— Это Нина, — говорит Роман. — Моя жена.
Я широко улыбаюсь и машу рукой в их сторону.
— Нина Петрова, — кричат они все и одновременно кивают.
— О, вы можете называть меня просто Нина.
— Нет, не могут, — рявкает Роман.
— Дорогой!
— Конец дискуссии.
— Ты такой строгий, Роман. — Я немного дуюсь, затем поворачиваюсь к кухонному персоналу. — Он такой, не так ли?
Они все смотрят на меня, как на дурочку. Отлично. Я поворачиваюсь к Роману. — Можно
