— Ни за что. Если Джейк, один из самых завидных холостяков Чикаго, войдет в комнату без женщины под руку, с таким же успехом он мог бы держать над головой табличку с надписью: «Богатый, успешный, одинокий мужчина ищет девушку на одну ночь». К тому же, его дедушка настаивает, чтобы у него была пара.
— Почему?
Он пожимает плечами.
— Просто он такой, какой есть. Говорит, что подобные мероприятия предназначены для общения с клиентами, а не для того, чтобы обмакнуть свой член. А если ты приходишь с парой, это помогает избавиться от отвлекающих факторов. Безумие, если хочешь знать мое мнение. Обмакнуть свой член — это единственная причина, по которой я иду.
Я мысленно представляю член Кэма. Потом чувствую себя виноватой.
Он, в конце концов, будущий парень моей лучшей подруги.
Но я продолжаю представлять.
И он… красивый.
Стоп, надо отвлечься.
— Итак, расскажи о сегодняшнем вечере. Чего мне стоит ожидать?
— Зависть каждой женщины. Заигрывание от каждого мужчины. Тщательный досмотр от каждого сотрудника «Суэггер Корпорейшн». Неодобрительные взгляды дедушки. Капризы Джейка. Любопытство репортеров… — он одаривает меня улыбкой. — Звучит весело, не так ли?
— Нет. Звучит ужасно. На этой вечеринке будет хоть что-нибудь хорошее?
— Да. Я. И алкоголь.
Я смеюсь.
— Ага. Уверена, дедушке понравится. Я напиваюсь, хватаю микрофон и, шатаясь, выхожу на сцену, чтобы рассказать банальные шутки в перерывах между икотой ослицы.
— Твоя икота действительно звучит занимательно.
— У меня еще имеется пара довольно крутых танцевальных движений.
— Не сомневаюсь. И они тебе понадобятся. — Наш разговор прерывает звонок его телефона. Он нажимает кнопку на руле. — Да, мистер Суэггер?
Шуршание бумаг и звук открывающихся и закрывающихся ящиков наполняют салон. Затем звучит голос Джейка, и мое сердце начинает колотиться в груди.
— Где ты?
— Почти доехал до твоего дома.
— Она с тобой?
— Да.
— И?
— И… что?
— Как она выглядит?
Кэм мне подмигивает.
— Не сомневаюсь, что она станет красавицей бала.
Джейк хмыкает.
— Пока не откроет рот.
Вот говнюк….
— Это тот момент, когда ты обещаешь заполнить мой рот, если я не буду держать его закрытым? — спрашиваю я, гораздо более спокойно, чем чувствую на самом деле.
Единственный звук, доносящийся с другого конца провода, — это дыхание Джейка. Ни слов. Ни фонового шума. Никакого неодобрительного ворчания. Просто глубокие, тяжелые вдохи, которые я бы не заметила, если бы не прислушивалась так внимательно к его реакции. Или если бы у Кэма не были самые современные Bluetooth-динамики.
Кэм прикрывает рот ладонью, пытаясь скрыть улыбку. Он тоже, кажется, ждет, что Джейк что-нибудь скажет. Единственное, что мы получаем, — это гудки.
— Что же… — Кэм посмеивается. — Это заставило его замолчать.
— Несомненно.
— Тебе следует почаще использовать подобные сексуальные намеки, когда хочешь лишить мудака дара речи.
— Возможно, я так и сделаю.
— Держу пари, эта реплика сработала бы и на еще большем засранце, чем Джейк.
— А существует еще больший засранец, чем Джейк?
Я смотрю на него в замешательстве.
Он ухмыляется.
И тут до меня доходит.
Есть мудак покрупнее.
— Дедушка.
И я ни за что, бл*ть, не скажу ему ничего подобного.
Никогда.
Хотя…
Лгунья.
Я бы точно сказала.
И, вероятно, скажу.
***
Эта девушка?
Та, что в зеркале?
Та красотка, что смотрит на меня в ответ?
Да.
Она не Пенелопа Харт.
Но кем бы ни была эта девушка… что же….
Она чертовски хороша.
«Платье», которое Джейк выбрал специально для меня, представляет собой облегающий, расшитый золотыми блестками наряд с длинным шлейфом и V-образным декольте. Оно обтягивает изгибы, о которых я даже не подозревала. Моя грудь третьего размера выглядит на четвертый. Задница стала как у Кардашьян. Два разреза, которые начинаются от середины бедер, демонстрируют ноги, кажущиеся длиннее и стройнее благодаря подходящим босоножкам с ремешками на шестидюймовой шпильке.
И этот цвет — определенно мой. Недавно натертая воском оливковая кожа сияет на фоне золота ткани. Добавьте сюда длинные черные ресницы, естественный оттенок губ с блеском и простую, но элегантную прическу «конский хвост» от Дэвида Майкла, и, вуаля!
Та самая девушка.
Я принимаю позу.
Делаю селфи.
Отправляю его Эмили.
Жду ответа, в котором прозвучит, какая я сногсшибательная.
И получаю эмодзи со средним пальцем.
Вот ведь завистница.
Я знаю, как ходить на шпильках. И в платье со шлейфом. Первое правило — не смотреть под ноги. Но именно это я и делаю, отчего врезаюсь в грудь Джейка в коридоре. Он хватает меня за руки, чтобы удержать, и… пощадите.
Его прикосновение теплое и сильное, и в моих трусиках вспыхивает огонь — если так можно назвать маленькую полоску кружева под этим платьем.
Мой взгляд скользит по нему.
Он в смокинге.
Черном.
С галстуком-бабочкой.
Не сильно отличается от костюма, который он обычно носит. В смысле, почему женщины теряют голову, когда мужчины, обычно носящие костюмы, появляются в смокинге? Кроме той странной штуковины, намотанной на их талии и выглядящей как корсет для спины, разве это не одно и то же, черт возьми?
И все же он горяч. А эти сине-серо-зеленые глаза и темные волосы. Высокий, широкоплечий, самоуверенный, загадочный и рассматривает меня опаляющим взглядом. Мои шпильки. Платье. Грудь. Шею. Лицо. Глаза.
— Я-я хорошо выгляжу?
Он прочищает горло и делает шаг назад, внезапно становясь равнодушным.
— Сойдет.
Я даже не сержусь. Ухмыляюсь, потому что знаю, что ему нравится то, что он видит. И он просто слишком самоуверенный засранец, чтобы признать это.
— Нам нужно обсудить несколько моментов.
Я исполняю небольшой риверданс с ударом носком пятки, щелкаю пальцами и направляю их на него как пистолеты (прим.: риверданс — ритмичное театрализованное степ-шоу под ирландскую музыку).
— Каких?
— Во-первых. Никогда больше так не делай.
Я делаю это снова.
Он не впечатлен.
Он смотрит на меня, как на идиотку, пока я не останавливаюсь, стираю улыбку с лица и киваю.
— Поняла.
— Не отвечай ни на какие личные вопросы о нас. Когда кто-нибудь спросит, — а они спросят — откуда ты меня знаешь, просто скажи, что мы старые друзья. Если на тебя будут давить, требуя большего, вежливо извинись и уходи. Никому не называй свою настоящую фамилию. Если спросят, скажи «Смит». Или «Джонс»…
— Как насчет Суэггер?
— Пенелопа….
— Ладно, поняла. Что еще?
— Держись подальше от моего дедушки. Надеюсь, он будет слишком занят всеми остальными, чтобы уделить достаточно времени и загнать тебя в угол, но ничего не обещаю. По какой-то гребаной причине ты ему интересна. — Джейк задумчиво хмурит брови, неосознанно убирая прядь волос с моего лица.
— И это все? — говорю я с легким придыханием, и он, должно быть, это замечает.
Он убирает руку и пристально смотрит на меня.
— Эта вечеринка очень важна. Так что мне нужно, чтобы ты немного обуздала свое безумие. Сможешь это сделать? Пожалуйста?
Я лучусь от счастья.
— Посмотри на себя. Говоришь «пожалуйста» и прочее дерьмо.
— И так тоже не говори.
— Как?
— «И прочее дерьмо».
— Тебе серьезно нужно поработать над южным акцентом.
— Что же, лучшего учителя мне не найти.
— Отлично. Никакого «и прочего дерьма». Что-нибудь еще?
— Да. Ты умеешь танцевать?
Я снова танцую риверданс.
Он сжимает пальцами переносицу.
— Эй… — я отнимаю его руку от лица. — Да шучу я. Полагаю, ты говоришь о бальных танцах. Да. Это я могу. Среди прочих танцев. Типа танго. Электрик слайд. Арбузный кроль…
— Я понял. У тебя есть ко мне какие-нибудь вопросы?
