в моих волосах, говорит тихо.
— Ты не оставил мне выбора!
— Та девка ничего для меня не значила. Я любил только тебя. Ты моя первая и последняя искренняя любовь.
Меня тошнит от его слов. Выворачивает от мерзкой близости. Он — опасный, расчётливый, привыкший добиваться того, чего хочет. Любой ценой. У него нет ни чести, ни морали, ни принципов. Самовлюблённый урод, не умеющий любить и сострадать. Его желания превыше всего, даже если кому-то от этого придётся мучаться, разбиваясь на осколки.
— Алиса, — настойчиво хрипит мне в губы, задирая подол платья на талию. — Я скучал по тебе.
Дрожь проносится от лопаток вниз, упираюсь ладонями в его тело и отталкиваю. Да только где уж мне с ним справиться.
— Я хочу тебя, — пальцами ловит резинку кружевных трусиков и тянет вниз, медленно и мучительно.
— Нет, пожалуйста, — задыхаюсь слезами.
— Позволь мне показать, как сильно я скучал! — хватает мою руку и прикладывает к своей ширинке.
Лёгкое покалывание прошибает ладонь, когда чувствую его член.
Если бы я знала, что всё будет так, если бы я только могла всё исправить. Я бы никогда не поехала в это караоке. Липкая паника лишает меня возможности соображать.
Дима накрывает мои губы, и отвращение стремительно сменяется жаром внизу живота. Я не должна чувствовать это порочное влечение, но меня шатает, как пьяную. Я дерзко отвечаю на его поцелуй, запустив язык в его рот.
"Какая же я сволочь" — бегущей строкой проносится последняя здравая мысль, прежде чем окончательно броситься в топку собственных запретных желаний.
Я хочу его.
Дико хочу.
Когда Алиса отвечает на поцелуй, моё сознание вспыхивает ядерным взрывом. Я так давно о ней мечтал, так давно её хотел, искал и скулил от неудовлетворённости другими женщинами. Она стала особым видом наркотика, неповторимым и бесподобным. Я столько раз прокручивал в голове, как Зимина приползёт ко мне сама, рыдая горькими слезами. Как будет просить, чтобы я трахнул её.
А в итоге по глупому зажал в туалете какого-то дешёвого бара — караоке, не в силах совладать с собственным голодом.
Башню сносит от запаха её кожи, от сладких губ, трепетно впивающихся в мои, от языка, блуждающего в пространстве моего рта. Болезненное желание вдолбиться в неё борется с невыносимой тягой заставить её страдать и мучаться. Мне будет мало, если я просто воспользуюсь ей. Она меня возненавидит ещё отчаяннее.
Мне нужно, чтобы Зимина задыхалась от желания быть моей. Мне нужно не только её тело.
Разжимаю ладонь на её заднице, отстраняюсь и смотрю в зелёные чарующие глаза, полные безумной похоти. Потёкшая тушь и размазанная красная помада предают ей особый шарм. Алиса переводит дыхание, не разрывая зрительный контакт. Замерла, сильно сжав челюсти и кулаки. Всё бы отдал, чтобы прочитать её мысли в этот момент.
— Я даю тебе шанс свалить, — грубо нарушаю повисшую тишину, наблюдая, как тает туман порока и страсти в её взгляде.
Алиса будто выходит из под гипноза.
— Я тебя ненавижу! — шипит, оправляя подол платья.
Отталкивает меня со своего пути. Слышу, как открывается замок и хлопает дверь.
Ушла.
Сбежала.
Сжимаю пальцы.
В сердцах наивно надеялся, что останется, не совладает с собственными желаниями.
Сука!
С размаху вдалбливаю кулаком по стене.
Ушла! Она ушла! Высоко подняла голову и гордо упорхнула прямо из моих рук. Облизываю губы, чувствую её вкус. Сладкий. Разрывной.
Капли крови падают на пол, и только сейчас чувствую покалывания в руке. Разбил костяшки о стену.
Вдыхаю полной грудью воздух, пропахший её духами.
Дверь распахивается, и я быстро освобождаю туалет для мужика, желающего поссать. Смываю кровь в раковине. Руку бы перевязать. В машине есть аптечка.
Выхожу на улицу. Прохладный летний воздух бьёт в виски. Неужели я смог отпустить Алису? Сам. По своей воле. Она бы сдалась. Оборона её пала слишком быстро, и именно это меня смутило. Муки совести бы загрызли её изнутри, если бы сейчас мы сгорели от страсти и безумия. Я хочу добиться совершенно не такого эффекта, хотя самому держать себя в руках слишком сложно. Зимина должна хотеть не просто страстного секса, а жизни со мной, совместного будущего, семьи. Алиса должна меня любить, как до измены.
Перевязываю разбитые костяшки и достаю из бардачка сигареты со спичками. Я давно бросил, но чувствую потребность перевести дух. Затягиваюсь и выпускаю густой дым в салон своей тачки. Столько раз орал на Таню, когда она парила новомодный девайс в моей машине, а сам вот так, едким сигаретным запахом заполняю пространство. Самому же потом мерзко будет.
Невольно морщусь. И дёрнул же чёрт за яйца затащить Зимину в этот проклятый туалет. Себе же хуже сделал. Стояк просто каменный, того и гляди штаны порвёт. И никакая Таня мне не поможет. Ни одна женщина в мире не сможет подарить столько же наслаждения, сколько дала Алиса.
Выбрасываю сигарету после пары затяжек и возвращаюсь в караоке-бар. Незаметно сажусь за столик в углу.
Зимина старшая во всю горланит песни, обнявшись с размалёванной красоткой, которая перепутала мою тачку с такси.
Алиса сидит за столом. Макияж поправила. Пустой взгляд её замер в стакане с пивом. Бледная, еле живая. Даже не смотрит по сторонам, утопая в собственных мыслях. Наверно, уже страдает от того, что чуть не наставила своему благоверному мужу рогов. Захаров в отличии от неё держится стойко, не поддаваясь на Танины половые чары.
…
Закрываю глаза и усердно отгоняю навязчивые мысли. Я тварь. Я сволочь. Я падшая женщина, которая не смогла побороть собственные отвратительные желания. Я чуть было не отдалась бывшему прямо в туалете! При том, что счастлива с мужем. Если Женя узнает про это, он не раздумывая выкинет меня из своей жизни. Вычеркнет. Будто и не было меня.
Я знаю, какую удушающую боль приносит измена человека, которого считала своим самым близким, родным, вросшим под кожу и в подкорку. Но я пошла на этот шаг добровольно, бросилась в бездну чуть ли не с разбегу, стоило только Диме надавать.
Ненавижу его. И себя. И свою слабость перед ним.
Хватаю стакан с пенным напитком и делаю жадный глоток. Освежает.
Аля с Юлей заканчивают песню и идут за столик, и я нервно свожу колени. Заметят, что со мной что-то не так. Устроят допрос.
Особенно Юля. Она меня растила, родителей мне заменила. Сестра меня насквозь видит, как книгу прочитывает. От неё ничего не скроешь!
Вот и сейчас я кожей чувствую её надменный взгляд.
— Что с
