я несмотря на острую боль внутри, начинаю улыбаться. Алина тоже всегда боялась подобных процедур и когда она была совсем малышкой мне приходилось петь песню про кузнечика так громко, что тоже народ со всей поликлиники сбегался. Но главное, что это помогало и она моментально начинала улыбаться.
— Связь здесь ни к черту, — бормочет Максим и поднявшись со своего места, направляется к выходу.
На нас он даже не смотрит, иначе бы точно заметил звенящее напряжение. Понятия не имею с чем это связано, мы ведь даже не конкурентки, но Оксана смотрит на меня настороженно. Я же на нее… хочется верить, что без зависти. Но судя по странному выражению лица, она каким-то образом чувствует мои мысли.
— Так вы тут рабочие вопросы обсуждаете? — непринужденно интересуется девушка.
— Да, — тяну виновато. Каким бы ни было мое отношение к Горскому, встревать в его семью у меня нет ни малейшего намерения. — Он купил нашу компанию и я… хм, вводила его в курс дела по одному вопросу.
— В кафе? — идеальная темная бровь ползет вверх.
— У меня сегодня выходной, — нагло вру. — Но у Максима Владимировича возник важный вопрос. А если учесть, что он категорически против “детского сада” в офисе, пришлось ему прервать наш обед.
— Понятно, — задумчиво протягивает она, но кажется, яд в моем голосе слегка успокоил ее подозрительность. По крайней мере, зеленые глаза перестают прожигать меня насквозь, но уже в следующее мгновение я жалею, что не смогла удержать ее внимание чуть дольше. Потому что, потеряв ко мне интерес, она переводит взгляд на мою дочь и ее глаза мгновенно сужаются, как если бы они резко потеряли фокус. Вот только кажется, все наоборот. Они не то что теряет фокус, они кажется, впиваются в нее с удвоенным вниманием.
— Так вы работаете в “Планере”? — уточняет она, севшим вдруг голосом. — А давно?
От ответа меня спасает появление Горского, который торжественно вручает ей телефон и сообщает, что заблокировал карту.
— Новую они, наверное, не скоро откроют, — хлопая ресницами начинает она. — А у меня как назло налички совсем нет…
— Да, точно, — Максим лезет в бумажник и вытаскивает оттуда несколько крупных купюр.
— Спасибо, — сияет она и обвивает руками его шею. — Ты лучший.
Я машинально отворачиваюсь, делая вид, что усердно вытираю салфеткой и без того чистые губы Алины. Не хочу на это смотреть. Пусть и понимаю, что в людном кафе, да еще и при детях, они вряд ли сольются в страстном поцелуе, но даже такие невинные объятия и его нежный взгляд в сторону Святослава, прицельно бьют в самое сердце.
Пару дней. Мне осталось терпеть его компанию пару дней. Саид явно дал понять, что ждет нас с Алинкой в гости до праздников, а значит Люба должна забронировать нам билеты как можно скорее. По возвращению, мы подпишем чертов контракт и я смогу вычеркнуть Горского из своей жизни навсегда. Снова. На этот раз, надеюсь, окончательно.
— Ты нас отвезешь? — ласково спрашивает Оксана, не убирая наманикюренные пальчики с его плеча.
— Такси вызову, — бросает Горский. — Работы невпроворот.
— Хм…, — невнятно мычит девушка, в очередной раз цепким взглядом оглядывая наш стол. Видимо, пицца в компании подчиненной и ее дочери никак не вписывается в ее понятие плотного графика занятого бизнесмена. И по идее, меня не должно волновать что она там себе думает, вот только я с ужасом замечаю, что сейчас ее взгляд не просто застывает на лице Алины, как раньше. Он скачет несколько раз между ними с Максимом.
— Мы, пожалуй, тоже пойдем, — вскакиваю я и встаю так, чтобы дочь оказалась за моей спиной. — У нас тоже дел, знаете ли, невпроворот.
— Да, — поддакивает дочь. — Нам еще надо купить купальники. Да, мама?
— Обязательно. — даже если бы дочь сейчас попросила купить ей самого настоящего единорога, я бы все равно согласилась. Все что угодно, лишь бы побыстрее оказаться подальше от этих людей.
Собрать чемоданы, договориться с соседкой, чтобы поливала цветы и, наконец, уехать — вот он, мой план максимум на ближайшее время. Оставить Горского в промозглой Москве, а самим улететь в теплые края. Разве это не мечта?
Только эта мысль и держит меня на плаву весь следующий день. Делаю себе мысленную пометку привезти Любе побольше сувениров из Эмиратов за то, что купила нам билеты уже на следующий день и мне больше не пришлось тащиться в офис.
Я испытала просто невероятное облегчение, когда вечером она прислала мне бронь и сообщила, что такси заедет за нами ровно в десять утра. Это, кстати, тоже меня обрадовало. Не знаю, с чего я взяла, что Горский может вызваться отвезти нас в аэропорт лично, но такси определенно было лучшим вариантом. Не хочу, не хочу его больше никогда видеть…
В общем, в аэропорту от радости пританцовывает не только Алина, но и я. Отсрочка в долгие десять дней вселяет в меня оптимизм и надежду на то, что я смогу довести сделку до конца и не потерять себя. По возвращении, мы быстренько заключим контракт и все… я больше никогда не увижу Горского! Даже слышать о нем не хочу!
Правда, моя дочь, кажется, об этом не в курсе, поэтому что стоит нам занять очередь у стойки регистрации, как она дергает меня за свитер и радостно шепчет:
— О, мама, смотри! Это же Максим!
Пока я разворачиваюсь, в моей голове успевает проскочить мысль, что раз уж собрался самолично убедиться в том, что мы сядем в этот долбаный самолет и не сорвем важную сделку с арабами, то мог бы и сэкономить на такси, заехав за нами по дороге, но затем мой взгляд падает на черный кожаный чемодан, который он неторопливо тянет за собой и мое сердце ухает в пятки, проламливает сверкающий пол и не останавливается даже пролетев два этажа подземной парковки.
Нет… нет… нет… Пожалуйста, пусть это будет не то, о чем я думаю! Он же не летит с нами? Не летит же???
Максим
В любой другой ситуации было бы забавно наблюдать за выражением ее лица, но сейчас мне даже немного жалко Ярославу. Она явно не рассчитывала, что я полечу с ними. Но я подозревал, что заикнись я о совместном путешествии, она бы точно слилась. Принудить ее у меня бы не вышло, все-таки это выходит за рамки ее рабочих обязанностей, но и упускать такой шанс я не собирался.
Понятия не имею чем она так привлекла Саида, но зная их менталитет,
