что забыл, что мое тело тоже подверглось гребаному испытанию.
— Стоп. Ты не можешь выйти отсюда в одном полотенце. Давай я принесу тебе одежду.
— Я могу, и я это сделаю. Ты мне не хозяин, Нео. — Она топает ногой.
— Нет, не хозяин. Но я, бл*дь, вежливо прошу тебя не выходить отсюда в гребаном полотенце. Это был долгий день, и мне сейчас не очень хочется вырывать кому-то глазные яблоки.
Анжелика закатывает глаза, но поворачивается и идет к комоду на противоположной стороне комнаты. Открыв второй ящик, она берет первую попавшуюся футболку и натягивает ее на голову. Сложив руки на груди, она отпускает полотенце, и соски проступают сквозь хлопок рубашки.
— Доволен? — спрашивает она.
— Я был бы счастлив, если бы ты просто поехала ко мне домой.
— А я была бы счастлива, если бы жила в одной из тех сказок, которые так любит Иззи. Но все мы должны рано или поздно вернуться к реальности, Нео. Ты и я — это не лучшая идея. Это закончится тем, что ты окажешься под шестью футами земли.
— Ты боишься за меня. Это мило.
Она напрягается, когда я обхватываю ее руками. Но она не отстраняется, и я обнимаю ее еще крепче.
— Тебе тоже должно быть страшно. Я понимаю. Ты думаешь, что ты несокрушим, но ты не знаешь его, Нео. Ты не знаешь, что сделает мой отец.
— Ангел, поверь мне, никто не сможет удержать меня вдали от тебя. Даже он.
— А если он отдаст тебе прямой приказ? Ты же мафиози. У тебя нет выбора, — напоминает она мне.
Обычно я с ней соглашаюсь. Прямого приказа Эла Донателло я бы никогда не ослушался. Он — Дон всех донов. Его слово главенствует над всем остальным. С ним не шутят.
— Позволь мне успокоить тебя. — Я достаю из кармана телефон и пролистываю контакты. Найдя номер Эла, я звоню ему и включаю громкую связь. Глаза Анжелики расширяются, когда она смотрит на имя на экране.
— Нео, я думал, что услышу тебя гораздо раньше, — отвечает Донателло.
— У меня было много дел, босс был без сознания какое-то время.
— Тео был без сознания? Что, бл*дь, случилось? Он стоял на ногах, когда я от тебя уходил.
— Он нарвался не на тот кулак. Сейчас он в сознании и в порядке.
— Ты должен был позвонить.
— Я должен звонить каждый раз, когда он посрет? Или побреет яйца? — Я ухмыляюсь.
Донателло вздыхает в трубку, игнорируя мои насмешки.
— Я так понимаю, Тео — не тот мой ребенок, из-за которого ты звонишь.
— Я подумал, что ты захочешь узнать, что Анжелика и Иззи останутся в моем доме до конца их пребывания в Нью-Йорке.
— А если у меня будут возражения? — спрашивает он.
— Я бы сказал: хотел бы я посмотреть, как ты попытаешься меня остановить. — На другом конце повисает молчание. Анжелика выглядит так, будто готова потерять сознание. Она буквально задерживает дыхание. — Ангел, дыши, — шепчу я.
— Ты же знаешь, что лично будешь нести ответственность, если с ними что-нибудь случится. Если хоть один волосок будет не на месте, хоть одна слезинка прольется…
— Да, я понял. Ты отправишь меня обратно в ад. Оставь свои угрозы, Донателло. Я не допущу, чтобы с ними что-то случилось. — Завершив разговор, я приподнимаю бровь и жду, какой будет следующая отговорка Анжелики. Она не знает, что я не собираюсь принимать отказ. Нам обоим будет намного легче, если она поедет добровольно. Она все еще выглядит потрясенной, немного бледной, и, возможно, ее тошнит.
— Тебе не следовало этого делать, Нео. Неужели ты думаешь, что мой отец спустит тебе с рук, что ты посмел так с ним разговаривать?
Я пожимаю плечами.
— Неужели ты думаешь, что мне есть дело до того, что сделает твой отец? Давай, собирай свое дерьмо, а я пойду спасать Иззи от Ти. — Когда она не двигается с места, я меняю тактику. — Ангел, ты всю неделю носилась по городу, пытаясь нарыть информацию обо мне. Считай, что это твой золотой билет. Никто никогда не получает приглашения в мой дом. Представь, как много ты узнаешь обо мне там.
— Ты прав. Я хочу узнать больше о загадке, которой является Нео Валентино.
— Хорошо, тогда решено. Поехали.
Мы доходим до холла, и она снова останавливается, глядя в сторону комнаты Ти.
— Наверное, мне стоит самой рассказать Иззи.
— Или мы можем сказать ей вместе, — предлагаю я, и глаза Анжелики расширяются.
— Я… я скажу ей. Просто подожди нас внизу.
Как бы мне ни хотелось с ней поспорить, я этого не делаю. Я наконец-то заставил ее согласиться поехать ко мне домой. Я не собираюсь переходить границы, в которых она явно нуждается.
— Хорошо. Я подожду внизу. Но сначала мне нужно проведать Ти. — Мы находим Тео, Холли и Иззи в том же положении, в котором мы их оставили. Все лежат на кровати. — Эй, Бел, он доставил тебе какие-нибудь неприятности? — спрашиваю я, указывая на босса.
— Нет, мой дядя Ти — самый лучший дядя. А ты знаешь, что он тоже умеет ездить на лошадях? А ты умеешь ездить на лошадях, Нео? — спрашивает она.
Я смотрю на Ти, прекрасно зная, что он не умеет ездить на лошадях.
— Нет, но я уверен, что смогу научиться, верно?
— Может быть, — отвечает Иззи.
— Иззи, пойдем, пора дать дяде и тете отдохнуть, — говорит ей Анжелика. Я жду, пока Иззи слезет с кровати, попрощается с ними и выйдет вслед за Анжеликой из комнаты, а затем сажусь на край матраса.
— А я пойду на кухню за закусками. Я скоро вернусь, — говорит Холли.
— Dolcezza, ты же знаешь, что для этого у нас есть горничные.
— Мне не нужна горничная, чтобы взять что-то перекусить, Ти. Я не чертов инвалид. — Холли уходит раздраженная.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я Тео, как только мы остаемся одни.
— Как будто меня нокаутировал сам Майк Тайсон. — Он стонет, пытаясь сесть прямо.
— Да, я в этом не сомневаюсь. Что ты собираешься делать с этой ситуацией с крысой? И какого хрена Донателло прислал сюда Анжелику, чтобы она разобралась с этим?
— Я хочу, чтобы ты выяснил, кто это, бл*дь, такой, а потом привел ублюдка ко мне, — рычит он сквозь стиснутые зубы.
— А ты знаешь, что Анжелика тоже этим занимается?
Удивленное выражение его лица говорит мне, что нет.
— Что ты имеешь в виду? Что она сделала?
— Она ездила по всему городу и выуживала информацию из всех, кто мог хоть что-то рассказать. — Я пожимаю плечами, как будто в
