вести свои собственные сражения.
Я прижимаюсь ближе к нему, расслабляясь ещё больше.
— Да, думаю, так и есть.
Мои веки тяжелеют, я то впадаю в полубессознательное состояние, то выхожу из него, когда Зак пугает меня, обхватив обеими руками за талию.
— Чёрт, уже второй час ночи. Мы, должно быть, заснули.
Я вскакиваю, и одеяло соскальзывает с меня.
— О, чёрт. Мне лучше идти, — я потягиваюсь, но моё тело измотано, после того, как я усердно работала весь день.
— Тебе не следует садиться за руль, когда ты так устала, Луна. Это немного опасно. Я могу отвезти тебя обратно.
Я выгибаю бровь, глядя в его ошеломленный и тяжелый взгляд.
— Уставший, — я указываю на него. — Говорит уставшему, — я указываю на себя.
Оглядываясь по сторонам, он почесывает грудь, явно размышляя.
— Ты можешь остаться здесь, если хочешь. Я могу занять диван.
— Ты шутишь, да? Ты едва можешь поставить на эту штуку одну ногу. Я могу лечь на диван.
Он хмурится.
— Черта с два.
— Ну, я не вижу других вариантов, — я встаю, чтобы взять ключи и сумку. Зевая и слегка спотыкаясь, я направляюсь на кухню.
— Просто оставайся здесь. У меня двуспальная кровать. Мы переживём, если ты пообещаешь не красть одеяло ночью.
Разделить постель? Вот чёрт. Это не часть операции "Перестать хотеть Зака Эванса".
Вот почему мои следующие слова имеют полный смысл.
— Да, хорошо. Думаю, ничего страшного.
ЗАК
Луна выходит из ванной на другом конце коридора, мои глаза сфокусированы на ней, когда она спускается вниз в одной из моих тренировочной футболке Scorpions. Я одолжил её ей, так как у неё не было пижамы, и я подумал, что спать в одном нижнем белье или голышом, вероятно, было неправильным решением. Даже если мой член категорически с этим не согласен.
Она выглядит чертовски сногсшибательно в моей старой тренировочной футболке, и на краткий миг я представляю, как бы она выглядела в моей майке с моим номером.
Как гребанная мечта.
Мой член твердеет ещё больше.
Не сейчас, блядь.
Я смотрю, как она проскальзывает под одеяло и поворачивается ко мне лицом, её каштановые волосы каскадом рассыпаются по белой подушке. Она чертовски привлекательна. Как внутри, так и снаружи. Как будто вокруг нее есть аура, которая излучает свет и счастье и заставляет все, даже самые обыденные аспекты жизни, сиять изумлением.
— Ты ведь не храпишь, правда? — спрашивает она, подтягивая одеяло до подбородка и глядя на меня с легким оттенком нервозности.
Я пронзаю её игривым взглядом, пытаясь расслабить её, и, возможно, себя, насколько это в моих силах.
— Насколько я знаю, нет. А ты?
— Нет.
— Значит, ты не храпишь, но обнимаешься? — чёрт возьми, хочу ли я прижать её к себе. Моё сердце колотится о грудную клетку, пока я жду её ответа. Я никогда раньше так не нервничал ни с одной женщиной. Но с другой стороны, Луна для меня не просто женщина, и то, как моё тело реагирует на неё, говорит мне, что мой разум не обманывает мои ожидания.
— Я имею в виду, я уже давно ни с кем не делила постель, но очень вероятно. Я определенно чувствительный человек.
Моё сердце бьется сильнее при мысли о том, чтобы прикоснуться к ней, но всё же страх разрушить нашу дружбу удерживает меня. У меня такое чувство, будто я стою на распутье, моё сердце кричит повернуть налево и нырнуть с головой во что бы то ни было, точно так же, как я всегда делал с женщинами. Я доверяю Луне больше, чем когда — либо кому — либо прежде, и я знаю, что она совсем не похожа на Эми. Но, несмотря на это, моя голова продолжает напоминать мне обо всех сложностях, которые я потенциально навлеку на свою жизнь, и после последних шести месяцев, чёрт знает, я больше не могу с этим справляться.
Слова Джона продолжают звучать в моей голове. Он произвел на меня ошеломляющее впечатление, сказав, что я хочу её, даже если я сам не был готов признать это. Похоже, что этот десятиминутный разговор открыл шлюзы для моих чувств. Я сомневался во всём, прежде чем он сказал это вслух. Но теперь это очевидно, и это труднее игнорировать или даже отрицать.
Я хочу Луну Джонсон в своей постели, и не только потому, что это единственное, что доступно ей сегодня вечером.
ЛУНА
Я приоткрываю веко, и когда свет проникает сквозь жалюзи на дверях патио, мне требуется мгновение, чтобы осознать, где я нахожусь. У Зака, завернутая в его простыни.
Последнее, что я помню, это как он притянул меня к своей груди и прижал сзади, но больше мы ничего не делали. Боль внутри меня так сильно хотела поцеловать его. Его божественный аромат окутывал меня всю ночь, и очень сомнительно, что то, что это был лучший ночной сон за всю мою жизнь. Интересно, чувствовал ли он то же самое, или для него это было просто по — дружески разделить постель из соображений удобства. Вероятно, последнее.
Не позволяй себе увлечься, Луна. Вспомни, что случилось, когда ты в последний раз пыталась его поцеловать.
Но сегодня утром его половина кровати пуста. Я слышу движение, доносящееся с кухни, поэтому сбрасываю одеяло и раскачиваю ногами, хватаю резинку с прикроватной тумбочки и собираю волосы в неряшливый пучок.
Я прохожу на кухню, где нахожу Зака, готовящего свежий кофе. Всё это время он следит за моими движениями, его взгляд поднимается по моим голым ногам.
— Ах, как вкусно пахнет, — говорю я, забираясь на один из табуретов у стойки.
Из — за пылкого взгляда в его глазах трудно понять, в каких отношениях мы находимся. В одну минуту я знаю, что твердо нахожусь во френдзоне, а в следующую он смотрит на меня так. Взгляд, который, я знаю, предназначен не для его друзей.
Прочищая горло, он берет кофейник и слегка приподнимает его, предлагая мне выпить.
— Хорошо спалось?
Я сонно улыбаюсь и подавляю зевок.
— Лучше, чем когда — либо могу припомнить.
Ставя чашку передо мной, он автоматически добавляет два кусочка сахара, он знает, как я люблю.
— Да, я тоже. Оказывается, ты не храпишь, но ты крадешь одеяло. Просто чтобы ты знала.
— О, правда? Я как раз собиралась сделать тебе комплимент за то, что ты так здорово обнимаешься, — я делаю глоток обжигающе горячего кофе и смотрю на него поверх края стакана.
Его глаза слегка темнеют от кокетливого тона,
