— Думаю, ты знаешь, что меня привело сегодня к тебе.
Рэй пожал плечами и снова улыбнулся.
— Соскучилась по мне?
— Вряд ли я стала бы приезжать сюда, если бы просто захотела тебя увидеть.
Рэй присел на краешек стола и несколько секунд молча разглядывал Стеллу. Эти двое уже очень давно знали друг друга, они учились в одном университете, а теперь были конкурентами в бизнесе. Между Рэем и Стеллой сложились такие отношения, которые вполне можно было бы назвать приятельскими, если бы не было в них примеси соперничества всегда и во всем. Рэй был ровесником Стеллы, и, может быть, именно поэтому она старательно делала вид, что ни во что его не ставит. Стеллу давно злило, что красавчик Рэй умудрился занять столь высокое положение в бизнес-сообществе.
— Не валяй дурака, — продолжила Стелла. — Ты прекрасно знаешь, о чем речь.
— Я могу лишь догадываться.
Стелла выпустила струю дыма вверх, вспомнив, что так когда-то учили ее на психотренинге. Уверенные в себе люди всегда выпускают дым вверх, тогда как закомплексованные, наоборот, вниз.
— Мы, кажется, договорились, что в этом сезоне коллекция Ковени будет продаваться у меня.
— Стелла, ты же прекрасно знаешь, что в нашем бизнесе имеют силу только те договоры, которые изложены в письменном виде и скреплены подписями обеих сторон. Устное соглашение не считается.
— Ковени был готов отдать мне свою коллекцию хоть завтра, — сказала Стелла. — Сколько ты ему предложил, чтобы он переметнулся к тебе?
— В полтора раза больше, чем твоя фирма. Ты же знаешь, что Ковени слишком известный модельер, чтобы я мог упустить его очередную коллекцию одежды.
— Какие необязательные люди эти модельеры. — Стелла покачала головой. — А ты не боишься, что я предложу ему еще больше, и он снова изменит свою позицию?
— Не боюсь. Вспомни, что я тебе пять минут назад говорил о силе договора. На этот сезон Ковени мой с потрохами.
— Слышал бы он, как ты сейчас о нем говоришь, перестал бы иметь с тобой дело.
— Но ведь он не услышит. — Рэй подмигнул ей. — У тебя ведь нет в сумочке диктофона?
Стелла затушила сигарету в пепельнице.
— Я этого так не оставлю.
Рэй кивнул.
— Не сомневаюсь. Знаешь, пожалуй, ты единственная знакомая мне женщина, которая всегда выполняет свои угрозы. Однако тебе не в чем меня упрекнуть. Ты прекрасно знаешь правила игры и должна была смотреть на три шага вперед.
— Согласна, я сглупила. Поделом мне. Но не думай, что тебе удалось победить. Выиграть один бой — еще не значит выиграть войну.
3
Эйлин Уолдек плакала навзрыд. Нет, она не поссорилась со своим любовником, ее не вышвырнули с работы и не урезали зарплату. Эйлин разбила свою любимую чашку. А расколотила она ее от злости. Эйлин только что получила приглашение на свадьбу своей сестрицы Моны. Они друг друга терпеть не могли и постоянно соревновались, у кого больше любовников. Мона была красивее и к тому же моложе сестры, однако Эйлин всегда удавалось удерживать пальму первенства. Теперь же Мона обошла сестру. Мона выходит замуж, а Эйлин, в ее двадцать девять, нет!
Чашка разбилась на тысячу осколков, и теперь Эйлин сожалела, что швырнула ее о стену — злость не прошла, а теперь еще и придется тщательно подметать пол.
— Ума не приложу, как Моне это удалось, — бормотала Эйлин, берясь за веник. — Что за идиот ей попался? Никто не сможет выдержать характер Моны. Наверняка разведутся через год.
От этой мысли Эйлин полегчало, и она начала мести с удвоенной энергией.
— А может, и свадьба не состоится, — рассуждала она. — Кто знает, что произойдет? Всякое же случается. Жених сбежит в последний момент, например.
Вариант, что из-под венца может сбежать Мона, Эйлин и в голову не пришел. Даже если в день свадьбы случится землетрясение, ураган, наводнение, ее сестрица найдет способ обвенчаться.
Эйлин отшвырнула веник и вытерла слезы. Нет, не станет она плакать из-за устроенной сестрой подлянки. Однако ехать на свадьбу все-таки придется.
— О-о-о, — простонала Эйлин, — я этого не выдержу!..
Придется терпеть злорадство Моны, сочувственные взгляды родственников и назойливые наставления тетушки. Родители Эйлин и Моны погибли почти пятнадцать лет назад в автокатастрофе, и с тех пор опеку над девочками взяла сестра их матери Эдуина. Тетушкин характер был абсолютно идентичен характеру Моны, и поэтому неудивительно, что Эйлин ненавидела обеих. А Эдуина в свою очередь недолюбливала старшую племянницу, зато обожала Мону.
— Если я не поеду, — начала рассуждать Эйлин, — то тем самым подтвержу подозрения родственничков, что я стесняюсь того, что до сих пор не замужем. А если поеду, то все равно мне не избежать расспросов о моей личной жизни. Ума не приложу, что делать!
Эйлин покосилась на вазу, стоявшую на столе. Искушение разбить еще и ее было велико. Даже слишком велико. Эйлин отвела взгляд от вазы и уставилась на веник. Злость медленно испарялась. Больше всего на свете Эйлин ненавидела уборку, именно поэтому она наняла домработницу, что, по мнению тетушки Эдуины, было непомерным расточительством. Однако Эйлин предпочитала платить за уборку, пусть даже и большие — если принять во внимание ее доходы — деньги, чем мыть полы, пылесосить и сметать пыль самой.
— Ничего не попишешь, — решила Эйлин. — Придется ехать.
Она прошла в спальню и раскрыла платяной шкаф. Он был забит одеждой, однако Эйлин не нашла ничего подходящего для такого события, как свадьба. При всей своей нелюбви к сестрице Эйлин не могла себе позволить появиться в платье, которое купила год назад. Тем более велика была вероятность, что Мона его видела во время своего последнего визита к сестре. У Моны была отвратительная привычка совать свой нос не в свои дела, не говоря уже о чужих шкафах с одеждой.
— Да, Мона, ты всегда приносила мне неприятности, — сказала Эйлин. — В мои планы совсем не входила покупка нового платья. Что ж, придется разориться. Уж если мне суждено остаться старой девой, то, по крайней мере, я буду самой сексуальной старой девой в мире. Чтоб мне лопнуть, если я не превзойду тебя на твоей же собственной свадьбе!
4
Айрис Лорелл вошла в магазин эксклюзивной одежды и открыла рот от удивления. Такого великолепия она никогда еще не видела! Правда, она вообще мало что видела в своей жизни. Единственное, о чем она могла говорить с уверенностью профессионала, были цветы. Айрис растерялась, а когда к ней ринулась продавщица с широченной улыбкой на лице, смутилась еще больше.
