«Запомните раз и навсегда, — вдруг раздался у Ники в голове голос преподавательницы по культуре речи, — люди ждут, что вы с ними будете говорить на их языке, только тогда вы достигните взаимопонимания. Да, вы филологи, да вы всё знаете, но любые переговоры ведутся на языке менее вежливого собеседника».
«Храни вас Господь, Галина Александровна».
Ника с вызовом посмотрела на наглеца:
— Да, я бы не отказалась покормить ужином такого, но, увы, видно всё чего я добилась в жизни, это неделя ужина с Ва… с тобой Вадим.
— Ты не переживай, — он усмехнулся, — в качестве бонуса я обязуюсь довести до ума твою кофемолку, по недоразумению названую компом. Так что еще не факт, кому это выгоднее.
Вадим собрал со стола свои отвёртки, распихал их по карманам балахонистых джинсов, после чего с улыбкой добавил:
— Завтра в семь вечера. И не экономь на мясе. Не провожай — я отлично ориентируюсь в однокомнатных квартирах.
— Да уж, — прошептала Ника себе под нос, когда за мастером закрылась дверь, — на счет прекрасного дня я всё-таки погорячилась.
Утро принесло с собой обещание жаркого дня и блудную Лизу, Никину сестру-близнеца.
Как это часто бывает у сестёр похожих внешне, как две капли воды, характер, склад ума и жизненные принципы у них отличались примерно так же, как запятая от точки.
Родители часто вспоминали, что пока Ника и Лиза были малышками, они различали их, давая играть в кубики. Ника складывала слова, а Лиза… Сестрёнка любила считать. И всегда поворачивала кубики цифрами. К пяти годам Лиза пересчитывала игрушки по нескольку раз в день, потом стала считать посуду, потом баночки с кремом и помаду у мамы… Терпение родителей лопнуло, когда они застали сестру, пересчитывающую носки в шкафу отца. Ей был нанят репетитор по математике, который обуздал страсть к счету, заваливая задачками, что поставило точку в выборе будущей профессии.
Лизавета бесцеремонно выхватила у нее из рук чашку с кофе и, плюхнувшись на табуретку, с блаженной улыбкой принюхалась к дымящемуся напитку.
— Признавайся, ты продала душу, чтобы научиться варить такой кофе, да?
— Не только, — Ника усмехнулась и налила себе из турки новую чашку, — ещё почку, селезёнку и мизинец правой ноги.
Ника привыкла, что все, кто пробовал её кофе, выражали свое восхищение вкусом и ароматом напитка. И чего скрывать, она гордилась своим умением и с удовольствием принимала похвалу, даже такую экстравагантную, как продажа души. Но с другой стороны чего-то другого ожидать от сестры было бы странно.
— А чего ты мне вчера весь день названивала? — сестра со стуком поставила чашку на стол — Я утром телефон включила, а там двадцать вызовов от тебя.
Почему-то в этот момент Ника вспомнила, как аккуратно вчера с чашкой управлялся Вадим. А когда она зашла на кухню, чтобы прибрать перед сном, оказалось, что он вымыл за собой тарелку, вилку и вытер стол…
— Алё! — сестра щёлкнула пальцами, привлекая её внимание. — Ты сейчас где? Чего звонила-то?
— Да уже не важно, — улыбнулась Ника и выразительно посмотрела на часы, — Лиз, тебе пора сеять разумное, доброе вечное…
— Не, — хихикнула сестра, — сегодня у меня жатва — я весь учебный год засевала пустые мозги первокурсников высшей математикой, вот и посмотрим, у кого какие всходы к зачету. Но, тем не менее, ты права, мне пора. Я оставила пакет с твоими вещами в прихожей. В обед жду тебя в нашем кафе, поболтаем.
Сестра чмокнула её в щеку и умчалась издеваться над студентами. И судя по её плотоядной улыбке, зачет сегодня будет весьма не простым.
«Удачи вам, молодежь. Елизавета Анатольевна сегодня в ударе».
Звонок из редакции раздался в восемь двадцать. Хорошо поставленным голосом главред Виктория Косогорова поставила Нику в известность, что её работа принята и отдана в вёрстку, а она может рассчитывать на зачисление в штат журнала. Затем бизнес леди перечислила необходимые для дистанционного оформления документы. Вместо прощания она сказала:
— Приятно иметь дело с землячкой. Надеюсь на долгое сотрудничество.
Во время разговора Ника еще могла как-то себя сдерживать, но, как только в трубке раздались гудки, она не выдержала и, подпрыгнув чуть ли не до потолка, закричала:
— Да… чёрт подери, да! Я в штате, я молодец, я крута!
Хотя Косогорова не сказала ни одного слова похвалы, её звонок стоил всех похвал на всём свете. Мир глянца знал её как бабу с яйцами, железную и очень скупую на слова, фанатку своего дела. Она была не только главредом, но еще и совладелицей журнала. Если бы ей не понравилась Никина работа, скорее всего ответ бы ей пришел от второго помощника пятого секретаря, и этот ответ был бы электронным и кратким. Но звонок от самой…да еще длительностью в две минуты. Кто-то про неё шутил, что со своим родным сыном, тем самым манекенщиком Димой, она разговаривает по телефону не дольше тридцати секунд. Ибо её день расписан поминутно. Помимо журнала у нее есть еще и шоу на телевидении, а знаменитый супруг — бывший игрок НХЛ Стас Косогоров признавался в интервью, что жена помогает ему решать вопросы, связанные с управлением хоккейным клубом.
Пережив первый приступ восторга, Ника приступила к деловой стороне вопроса. На почту уже был сброшен контракт, который следовало заверить электронной подписью и выслать обратно вместе с требуемыми документами. Управившись с этим, она решила утроить небольшой праздник и пройтись по магазинам.
После встречи с сестрой она вернулась домой с пакетами обновок и, пока ещё раз всё примеряла, с улыбкой вспоминала щебетание на Лизы тему «офигенно классный мужик, тебе тоже такого надо».
В этом плане они тоже очень сильно отличались. Лиза предпочитала солидных мужчин, желательно состоятельных и властных. Романы она заводила легко, так же легко их прекращала. Даже успела один раз побывать замужем, но брак продлился всего год, поскольку мужчина решил, что в лице Лизы приобретает послушную куклу, а она таковой становиться категорически не желала. Развод был громким, скандальным и где-то страстным. После чего они опять встречались и к огромному удивлению Ники, бывший муж вновь звал сестру замуж, но та категорически отказывалась. Потом он перебрался жить в Питер, а Лиза, не скрывая слез, кричала у Ники на кухне, что он козел и предатель. И она ему еще докажет, и покажет, и всё такое.
Ника скоропалительно замуж не выскакивала и к двадцати восьми годам уже смирилась с тем, что вряд ли это сделает. За последние пять лет была у нее пара романов, последний из которых закончился не так давно. Но нельзя сказать, что это её расстроило. Скорее она облегченно вздохнула.
