— Слушай, — Ника опустилась на табуретку, — неужели тебе негде поесть? Ну чего ты ко мне привязался-то?
— Есть. Устраиваешь.
— Что?
Вадим вздохнул, в три глотка допил чашку и так же беззвучно как в прошлый раз поставил её на стол.
— Объясняю, — тоном учителя начал он, — у меня есть, где поесть, даже есть те, кто с удовольствием захотят для меня готовить всю свою жизнь. Ты меня устраиваешь больше всех: хорошая комплекция, глаза красивые, волосы ничего, а вот с характером надо поработать, — тут он немного поморщился и дополнил: — и со вкусом тоже. Поверить не могу, у тебя целая папка с фотографиями того недомужика.
— Ты какого черта туда залез! — взвилась Ника. — Она же запаролена и вообще… что значит устраиваю? Ты что сдурел? А меня спросить не забыл? Ничего что ты меня не устраиваешь?
— Не горячись, — спокойно посоветовал он. — Я не планирую на тебя обидеться, но могу. А в таком случае тебе придется кормить меня ужином еще неделю — в качестве компенсации.
— Ты ненормальный, — потрясённо прошептала Ника. — Проваливай, ужин закончен.
— И тебе до завтра. — Он задумчиво уставился на её губы и с сожалением констатировал: — Целоваться сегодня не будем, еще не время.
— Ах ты…
— Не забудь, ты кладешь слишком много соли, — Вадим вышел из кухни, а когда Ника ринулась вслед за ним, чтобы выказать всё, что она о нем думает, он уже захлопнул деверь.
На обувной полке лежала пачка дорогого чая, а на прикрепленном к ней стикере удивительно ровным, красивым почерком было выведено: «У тебя ужасный чай. Завтра завари мне этот».
«Мышьяк, — вдруг подумала Ника. — Интересно, а его еще можно купить в аптеке?»
Со всей силы швырнув ни в чём не виноватую пачку чая в дверь, Ника решила, что для успокоения нервов, ей совсем не помешает немного прогуляться перед сном. Но, как она не пыталась отвлечься, разглядывая за домом цветущие каштаны, в голове постоянно звучали слова этого…
«Ты меня устраиваешь».
Наглец! И еще бы она такого упыря не устроила — Ника отлично знала как выглядит. И ведь никто не мог её обвинить в нарциссизме. Для того чтобы оценить свою внешность, достаточно было посмотреть на сестру — невысокую шатенку с зелеными глазами и пятью кг лишнего веса. Хотя ни её, ни сестру эти килограммы не смущали и менее симпатичными не делали. Нику они не смущали еще и потому, что у нее их было семь.
— Придушу, мышьяк на такого переводить жалко, — мстительно прошептала Ника, чем вызвала вопросительный взгляд у проходившей мимо бабушки соседки. Той самой, кстати, что жила в квартире напротив.
— Добрый вечер. Ты что-то сказала, милая? Я не расслышала.
— О нет, Мария Степановна, это так, мысли вслух. И вам доброго вечера.
А как только заметила, что соседка собирается задать ей вопрос, быстро распрощалась и с низкого старта, рванула домой. Так как прекрасно поняла, о чем хочет полюбопытствовать бабушка.
Ника сидела в маленьком кафе, на берегу моря, и с наслаждением наблюдала, как плещутся серебристые волны, а по берегу бродят сытые белоснежные чайки. Она допила свой кофе и знаком показала официанту повторить. В это самое время одна из чаек подлетела к ней и опустилась на стол.
«Странно, — вдруг забеспокоилась она, — никогда не видела таких крупных чаек. И эти кружки вокруг голубых глаз… Хм… А глаза-то у неё человеческие… Да на ней же очки!»
Чайка вразвалочку пошлепала по столу и, открыв клюв, залилась резкой трелью.
Дзыыынь… дзыынь… дзынь… дзынь… дзыыыыынь…
Ника вскочила с дивана, на ходу накинула халат и бросилась открывать дверь, мельком взглянув на часы.
— Полдевятого. Ничего себе!
— Ты что до сих пор дрыхла? — возмутилась Лиза, когда Ника отрыла ей дверь. — И что, кофе еще не сварила? А ну бегом, я же без него недееспособна!
— Лиз, имей совесть, дай мне хотя бы умыться!
— Потом умоешься. У меня пара через час, и я не смогу строить из себя невозмутимого препода, если у меня будут слипаться глаза.
— Террористка, — беззлобно буркнула Ника и принялась варить кофе, а Лизку заставила заправить диван, делая вид, что не слышит её бухтения о священной традиции распития кофе по утрам…
Когда родители поняли, что девочки подросли и их родительское мнение уже не имеет никакого значения, а о воспитании можно забыть, они разменяли свою трехкомнатную квартиру на две однокомнатные в одном районе, а сами перебрались на постоянное жительство на дачу, которая дачей-то была весьма условно. За годы удачной карьеры мама и папа скопили прилично средств и смогли себе отстроить добротный дом, со всеми удобствами.
Так вот, с тех самых пор, Лиза, если бы в городе, приезжала пить у нее кофе по утрам. Стоит ли говорить, что в те дни, когда Ника уезжала по делам или на отдых, Лизка регулярно названивала, чтобы обстоятельно рассказать, как она погибает без живительного напитка. Обе прекрасно понимали, что это такой предлог, и никто, ясное дело, без кофе умирать не собирался. Просто они были близнецами и любили друг друга так, что не представляли, как можно жить, не встречаясь хотя бы раз в день…
— Готово! Держи, злыдня, а я пошла в душ, — Ника поставила перед сестрой чашку. — И имей совесть, не выдувай весь…
— Так он остынет!
— А ты не снимай блюдце с турки.
Лиза показала ей язык, на что получила предупреждение в виде кулака, дополненного грозно сдвинутыми бровями.
Ника точно знала — сестрёнка всё равно выпьет весь кофе. Это переругивание тоже было частью традиции. Сварить себе ещё труда не составляло, как и доставить удовольствие Лизе, позволяя побыть бессовестной.
Во время водных процедур Ника припомнила свой странный сон. Когда-то в юности она увлекалась толкованием и знала, что означает то или иное событие в мире Морфея, но что, чёрт побери, означают чайки-очкарики? Вряд ли даже у дедушки Фрейда будет объяснение подобному.
— Во всём виноват этот компьютерный нахал, — поделилась она со своим отражением в зеркале, — мало того, что пол ночи из-за него заснуть не могла, так он еще и во сне при… прилетел. Жалко Лиза разбудила, я бы хоть там с ним разобралась… Я бы…
От приятных мыслей на тему «жестокая казнь чайки-очкарика» отвлек звонкий Лизкин смех. Ника заплела волосы в косу, запахнула халатик и поспешила узнать, что же так насмешило сестру.
— Твою ж ты ж мать! — не сдержалась она, когда увидела человеческое воплощение её ночного кошмара.
Вадим сидел за компом, бодро колотил по клавишам, попутно что-то объяснял Лизе, а та, как последняя идиотка, хихикала и смотрела на него восхищенными глазами.
