— Зачем ты это покупаешь? — вскрикнула Кэролайн. — Неужели мало тех орехов, которые уже вошли в перечень? Я их люблю, но ведь они очень калорийные!
Нелл глянула на худенькую Кэролайн и недоверчиво подняла брови.
— А ты не подсчитывала их еще раз, дорогая? Ты ведь просто растворишься, если потеряешь хоть килограмм.
— А если я поправлюсь, мне придется покупать новое платье. А когда копейки… Черт! — Кэролайн перестала стучать и вернула назад каретку. Электрическая машинка прогрохотала, как очередь из автомата. — Ну вот, придется перепечатать всю строчку. Пожалуйста, не разговаривай со мной. Вообще-то — этот подсчет не для меня, а для Дэйвида. Он хочет похудеть, а я обещала ему в этом помочь.
— Дэйвид — это Дэйвид Гедалла? Я думала, он тебе вовсе не нужен.
— Не нужен, конечно, — игриво усмехнулась Кэролайн. — Я думаю, когда Дэйвид сбросит вес, на него станут заглядываться другие девчонки и он бросит меня. Я уверена, он худеет только потому, что так хочется его маме.
— Но Дэйвид — не маменькин сынок, — робко возразила Нелл, заправляя белую блузу за пояс цветастой юбки. Дэйвид Гедалла был старинным другом ее брата, с которым она недавно познакомила Кэролайн.
— Ну, что ж, ты лучше его знаешь, — заметила Кэролайн, глядя нахмурившись на печатную машинку. — А тебе-то он нравится, Нелл? Ведь вы давно знакомы. Если бы ты поступила благородно и осчастливила его, он бы мне не надоедал. Вот проклятье! — Сработал ограничитель ленты. Нелл весело засмеялась.
— Выражаешься в стиле Гордона, — заметила она, подражая манере шефа, в чем очень поднаторела. — «Поройся в муке и отыщи несколько лепешек». — Нелл состроила гримасу, так изменив свое лицо, что стала немного похожа на Гордона Гриля.
Но сбить Кэролайн с толку было невозможно.
— Нелл, не уходи от разговора, — укорила она подругу, одновременно разыскивая новую ленту. — Почему ты всегда защищаешь Дэйвида? А может, у тебя с ним что-то было да кончилось и надо сплавить мальчика?
Нелл казалась оскорбленной.
— Вовсе нет! Мы давно отошли от всей этой романтики. По-моему, тебе с ним будет хорошо, вот и все.
— Почему? Потому что мы оба евреи?
— Нет. Просто потому, что вы — мои друзья. Мне нравится сватать, это забавно. И посему приглашаю вас сегодня на обед.
— Ладно, обед — это прекрасно, но боюсь, ты устроишь собственное сватовство, — живо ответила Кэролайн. — А нас с Дэйвидом ожидает обычный обед.
Она посмотрела на часы, висящие над дверью: скоро должна начаться запись дневной программы.
— Мне нужно закончить через пять минут, а ты лучше подумай, с чем поженить орешки.
— Ох, да не волнуйся ты! Для этой недели я уже составила идеальную смесь. — Нелл подхватила коробку с продуктами и направилась к двери.
«Идеальная» — не совсем точное слово, как показала практика. Продюсер требовал, чтобы после записи на студии почетного гостя доставляли домой — сейчас это была актриса, Глория Паркер, плотная женщина в годах. Нелл была поглощена дорогой и не сразу заметила, что ее пассажирка замолкла и побледнела.
— Д-д-думаю, что меня вот-вот с-с-стошнит, — внезапно выдавила Глория. И тут же подтвердила свои слова делом. Нелл, всегда любезная и доброжелательная, не смогла заставить себя улыбаться: мало того, что придется стирать бледно-розовые брюки, но избавиться от тошнотворного запаха в салоне машины не скоро удастся.
— Вот же окно, — возмущенно пробормотала она, выворачивая руль и торопясь подъехать к тротуару, но тут же почувствовала раскаяние. Как ни крути, а продукты выбирала она! Подавляя приступы тошноты, она помогла Глории убрать машину.
— И-извините, — пробормотала расстроенная актриса. — Д-д-должно быть, это от яблок. Похожи на яичницу-болтунью!
Нелл снова взялась за руль, ничего не сказав, хотя знала, что виноваты не яблоки, а море вина, выпитого актрисой после записи. И тут, удивительно кстати, явилась утешительная мысль.
«Так проходит Глория![1] — чуть не вслух произнесла Нелл, призвав чувство юмора. — Боже мой, я становлюсь хуже Гордона Гриля!»
Тэлли Маклин вошел в свою квартиру на первом этаже. Из больших окон открывалась зеленая панорама Гайд-парка. Эти окна поменяли десять лет назад при ремонте и перестройке здания, ранее принадлежавшего иранскому посольству. После того как на телевидении прогремело дело САС, дом под номером 27 по Принцес-Гейт стали обходить стороной. Поэтому когда Тэлли покупал эту квартиру, ее цена оказалась совсем пустячной. Со временем, однако, дом снова сделался чрезвычайно престижным. Тэлли и по натуре, и по профессии был игроком, и обычно покупал оптом любой товар, который позднее надеялся продать с выгодой.
— Джемма? — позвал Тэлли, поставив черный кожаный кейс на столик в холле и ослабив галстук. Он чувствовал себя уставшим и в то же время довольным после тяжелого рабочего дня.
Наградой за труд стала прибыль, выразившаяся пятизначной цифрой, которую Тэлли сегодня заработал.
Услышав его голос, из боковой двери вышла высокая изящная блондинка в голубом шелковом кимоно. Выглядела она надутой.
— Привет, — сказала Джемма равнодушно.
— Ну да, от радости ты прямо лучишься, — заметил Тэлли, подавив порыв броситься ей навстречу. Только не говори, что на обложке «Вог» снова напечатали фото Наоми Кэмпбелл[2].
— Не будь такой занудой, — отрезала Джемма. — К моему настроению «Вог» отношения не имеет. Это все целлюлит[3].
— А это что — новый журнал?
— О Боже, как ты не можешь понять! — Джемма подошла к телевизору и включила его. Она двигалась с грацией хищницы — характерной кошачьей походкой манекенщицы. Однако именно из-за подиума, на котором она проводила почти весь день, у нее были растерты до боли стопы, потому что их всовывали то в очень узкие туфли, то в туфли на очень высоком каблуке.
— На это нет времени, нам нужно быть к восьми у Нелл, — напомнил ей Тэлли.
— Я не поеду. — Джемма упала на мягкую софу, обитую парчой. Обставить эту квартиру Тэлли приглашал дизайнера по интерьеру, и гостиная была просто симфонией желтых тканей, подобранных с большим вкусом, в тон к кремовым стенам и коричневой полировке.
— Черт возьми, но почему?
— Не хочется. — Джемма взяла пульт дистанционного управления и стала переключать с канала на канал. Быстро сменялись звуки музыки и речи, пока не появилось на весь экран улыбающееся лицо Гордона Гриля, в течение получаса соединяющего кулинарную забаву с играми. «Давайте снимем напряжение ситом».
Тэлли все еще стоял посередине комнаты в угрожающей позе, спиной к телевизору. Его светлые волосы спускались до темных бровей, нависавших над блестящими голубыми глазами. Тэлли перевел взгляд на Джемму, которая смотрела мимо него в экран.
