Тэлли все еще стоял посередине комнаты в угрожающей позе, спиной к телевизору. Его светлые волосы спускались до темных бровей, нависавших над блестящими голубыми глазами. Тэлли перевел взгляд на Джемму, которая смотрела мимо него в экран.
— Ты заболела? — спросил он спокойно, хотя сам кипел.
— Нет.
— Тогда поторопись и переоденься. — Тэлли повернулся и развязал галстук до конца.
— Я не вижу ничего страшного в том, что не пообедаю у твоей сестры. Она даже не заметит, если я не приду. Она меня вообще недолюбливает.
— Вздор. Люди не отказываются от приглашения на обед, даже если думают, что не нравятся хозяйке — это глупость из тебя прет.
— Ничего у меня не выпирает… Что ты такое говоришь! — сердито возразила Джемма. — У меня вообще ни жиринки нигде, что бы там ни выдумал Марк Фозергилл.
На лице Тэлли появилось изумленное выражение.
— A-а, я понял, — воскликнул он, садясь рядом с Джеммой. — Так вот о чем идет речь. Марк Фозер-Мучитель сделал язвительное замечание по поводу твоего задка, и ты обиделась. Ну что ж, это славная попка, как мне известно. Почему ты обращаешь внимание на замечание этого попсового модельера?
— Тэлли наклонился и прижался к ее уху, утопив лицо в длинных спутанных волосах. — Невежды вроде него даже не понимают, что женская попка должна быть именно такой. Он чересчур перетрудился, трахая волосатые мужские зады.
На секунду Джемма оживилась.
— Ты так думаешь? — спросила она, сразу же отреагировав на это замечание и отталкивая Тэлли. — Нет, он прав. Я поправилась, да еще этот целлюлит. — Джемма встала, отстраняя его руку: — У меня завтра фотосъемка купальных костюмов. Мне нельзя сегодня вечером есть.
— Боже всемогущий! — взорвался Тэлли, теряя терпение и выпрямляясь. — Как мне все это надоело, Джемма! Разве можно ужиться с женщиной, у которой мысль об обеде связана с приемом витаминной таблетки и с кружкой травяного чая?
Тэлли прошел к двери, ведущей в спальни, и яростно дернул ее.
— И здесь воняет эпилятором. А если берешь мою бритву, то клади ее на место, или я натолку стекла в крем для лица.
— Это не моя вина, — заголосила Джемма, по-рысьи скользнув за ним и обхватив себя руками, как бы защищаясь. — Я манекенщица! Я должна быть худой, а моя кожа — гладкой. Мы не сможем зарабатывать, если позволим себе немного лишнего и прибавим фунт веса.
Расстегивая рубашку, Тэлли повернулся к ней со злорадной усмешкой.
— Некоторые люди вообще ничего не едят, а все равно глупые, — съязвил он.
Нелл пыталась понять, как ей пришло в голову устраивать званый обед в день выпуска программы. Чистка машины после того, как с ней поработала Глория, отняла драгоценное время. Теперь Нелл должна была куски копченого лосося укладывать один к одному на тарелки, вместо того чтобы украсить их листьями укропа. По счастью, телятина, приготовленная в прошлый выходной в соусе из сметаны с фенхелем, разморозилась не свернувшись, а молодая картошка и молодой лук-порей от «Маркса и Спенсера» выглядели очень аппетитно и нуждались только в кипящей воде в нужное время. Десерт Нелл задумала как оригинальную смесь «тысячи листьев» из слоеного печенья, крыжовника и взбитых сливок, но он от ее жестокого обращения с ним превратился в нечто, скорее напоминающее «тысячу комков», а не «тысячу лепестков».
— Все это похоже на убийство в горах! — вздохнула Нелл, борясь со вздувшимся крыжовником. Было почти восемь, а она даже не принарядилась к встрече гостей. Покончив с «тысячью листьев», Нелл побежала из кухни в спальню своей так называемой «садовой квартиры», которая располагалась в полуподвале.
Сделанные с изяществом узоры украшали подушки и сиденья на стульях. С заднего хода квартиры можно было пройти в ухоженный садик. В солнечные июньские вечера вроде этого Нелл могла принимать гостей на свежем воздухе, подавая напитки перед обедом.
— Слава Богу, из одежды выбирать особо нечего, — пробормотала она, снимая хлопчатобумажную блузу и юбку и убирая их на дно шкафа.
Единственное, что подходило — это шелковая рубашка с набивным рисунком из фламинго, которую Нелл прикупила на недавней распродаже в «Монсуне». Не обтягивая фигуру, рубашка скрывала все недостатки верхней части тела. К ней Нелл надела черные сшитые на заказ брюки. Черные туфли без каблука лучше всего подходили для женщины, хлопочущей на кухне перед приемом гостей.
«Мама возмутилась бы ужасно, узнав, что это моя почти единственная нарядная одежда», — подумала Нелл, проводя щеткой по коротким кудрявым волосам. Но ей некогда было анализировать безотчетное чувство вины, возникшее по этому поводу, потому что у входной двери раздался звонок.
— О Боже, я еще не накрасилась, — воскликнула Нелл и поспешила к двери.
Первым пришел сосед Лео Тэрнбалл. Он был художником и работал время от времени в отделе дизайна передач на Би-Би-Си, рисуя декорации и бутафории, что тут же и оплачивалось. Но он мечтал рисовать на стенах. В этот вечер Лео пребывал в приподнятом настроении.
— Я получил заказ! Я получил заказ! — восклицал он, пока Нелл открывала дверь, потом заключил ее в объятия и протанцевал с ней по узкому холлу, ударяя то об одну стену, то об другую, не замечая острых углов, дверных косяков и картин в рамах.
— О-ох, да осторожней! Привет, Лео, ну, прекрати! — кричала девушка, заглушая его радостные возгласы. Когда Нелл высвободилась из объятий Лео, она заработала по меньшей мере четыре синяка. Нелл хотелось их почесать и потереть, но она не могла этого сделать.
— Конечно, я тоже за тебя рада, — уныло добавила Нелл, — но все же успокойся!
Сама Нелл была в состоянии тихой депрессии, и ликование Лео казалось ей неуместным.
Он немного сник.
— Извини, — сказал Лео виновато. Он был высокий, темноволосый и очень красивый. Сейчас Лео был одет в джинсы и голубую рубашку с пятнистым рисунком. Лео никогда не наряжался, и Нелл даже подозревала, что у него нет ничего, кроме поношенных синих джинсов. Часто у Лео вообще не было денег, но когда они появлялись, он становился щедрым, покупая подарки своим друзьям и раздаривая их с веселой улыбкой. Сейчас Лео, улыбаясь, сообщил Нелл о новом заказе.
— Я так рад, так рад. Это произошло именно сегодня, и я должен тебе обо всем рассказать.
Пока он говорил, снова позвонили в дверь.
— Через минуту ты сможешь рассказать поподробнее и не только мне, — заверила его Нелл, направляясь к двери. — Налей себе вина. Оно на кухне, как тебе известно.
Звонившими оказались Тэлли и Джемма.
— Привет, Нелл, — небрежно сказал Тэлли, наклоняясь, чтобы поцеловать ее и передавая ей бутылку. — Надеюсь, тебе понравится. Это новое вино из Австралии.
