Когда похолодает, его покроют стеклянным куполом.
Вот Лидия, минуя заросли экзотических растений, пробирается сквозь толпу нарядных гостей, здоровается с друзьями и оживленно перекидывается с ними несколькими фразами. Ее непринужденная грация восхищала Джуно с тех пор, как они подружились в Йельском университете в тот год, когда ввели совместное обучение.
А вот и высокий Бернар Жюльен, режиссер фильма, в котором снималась Лидия в период ее короткой, но блестящей карьеры кинозвезды. Он недавно перебрался из Франции в Голливуд. Лет десять назад в Париже у них был бурный, однако непродолжительный роман.
Теперь Бернар снова вошел в жизнь Лидии. Сюда он привел брата и его жену – Мишеля и Мэриэл Жюльен, близких друзей Лидии и ее покойного мужа графа Стефана де ла Рош.
Джуно заметила, что возле бара стоит Сет Пратт и не сводит глаз с Лидии. Последнее время он следовал за ней как тень, Джуно он казался угрюмым, избалованным и пустым. В присутствии Сета и его старшей сестры Кэми Джуно чувствовала себя неуютно, ибо они, конечно же, не подозревали о ее связи с их отчимом Густавом Палленбергом, женившимся по расчету на их матери. Осуждая себя за отношения с Густавом, Джуно питала антипатию к Праттам, иногда, впрочем, полагая, что они сами дают для этого основания.
Как и многое в жизни, любовь к Густаву обрушилась на Джуно подобно шквалу. Неизбежность происходящего она осознала раньше, чем задумалась о последствиях.
Щелк! Щелк! Щелк! Увидев на экране танцевальные площадки и буфеты, Джуно поискала глазами Алекса. Щелк! А вот и он у рояля в Зеркальном баре, окруженный известными красавицами. Среди них Делия Маннерс, премьерша «Растений», первой пьесы Алекса, снискавшей шумный успех в театре на Бродвее. Рядом с ней Кэми Пратт, обеспечившая в прессе рекламу клуба «Ночная жизнь». Проклятая Кэми! У нее интрижка с Алексом! Хотя тот и уверял, что это несерьезно, Джуно сомневалась в его искренности, Правда, нельзя не признать, Кэми чертовски хорошо поработала, чтобы создать клубу рекламу. Для женщины, не нуждающейся в заработке, она весьма трудолюбива, а ее рекламное агентство – одно из самых преуспевающих в городе.
Щелк! Выключив мониторы, Джуно решила отправиться в Зеркальный бар. Несколько ласковых слов Алекса подействуют на нее лучше успокоительных таблеток и шампанского.
Дверь в офис широко распахнулась, и высокий представительный голубоглазый мужчина с редеющими светлыми волосами, чуть тронутыми сединой, уставился на Джуно.
– Ты выглядишь потрясающе, – проговорил мужчина с легким скандинавским акцентом и протянул к девушке руки. Джуно бросилась к нему, и они молча обнялись.
– О, Гас! Я не надеялась, что ты придешь.
Он отступил на шаг, поднес к губам ее руки и поцеловал их.
– Я не мог не прийти, ты знаешь. Хорошо, что надела жакет, который я купил для тебя в Париже.
– Великолепный жакет, Гас. – Джуно подошла к бару и налила стакан содовой. Из-за язвы Гас почти отказался от спиртных напитков.
– Открытие, судя по всему, станет грандиозным событием, – заметил он.
– Да, сегодня здесь многолюдно, но что ждет нас впоследствии, неизвестно.
– Зачем об этом тревожиться? Поживем – увидим. – Гас улыбнулся.
– Поскольку волнения довели тебя до язвы, твое замечание особенно ценно, – пошутила Джуно, усадила Гаса на диван и села рядом с ним. – А что Нина? Как тебе…
Гас поцеловал Джуно.
– Нина уехала в Швейцарию. Пришло время наведаться в клинику.
– Опять? Так скоро?
Гас кивнул:
– Ей хуже.
Почувствовав напряжение в его голосе, Джуно решила воздержаться от расспросов. Нина Каррутерс-Палленберг, одна из самых богатых и неврастеничных американок, желала во что бы то ни стало сохранить молодость. Сейчас ей было под шестьдесят, но на газетных фотографиях она выглядела моложе Гаса, которому не исполнилось и пятидесяти.
– Я приехал сюда прямо из аэропорта, – сказал Гас, – поэтому не успел переодеться для праздника, но хотел бы поговорить с тобой, дорогая. Поужинаешь со мной?
– О, Гас, что ты со мной делаешь? Мы не виделись несколько недель, и вот ты появляешься в день открытия клуба, зная, что мне едва ли удастся уйти отсюда!
– Но мы должны поговорить. Это важно. – Гас умоляюще посмотрел на Джуно.
– Нет, не сегодня, Гас. Пойми, я не девочка, которая бежит к тебе, едва ты поманишь ее пальцем. – Джуно поднялась. – Прости, мне пора спуститься и поздороваться с гостями.
– Что это значит, Джуно? – Гас взял ее за плечи и повернул к себе. Она уже остыла, ибо не могла долго сердиться на него.
– Это значит, – спокойно ответила Джуно, – что у нас с тобой ничего не получится. Я люблю тебя, но такие отношения мне не по душе. Ты появляешься время от времени, когда тебе удается улизнуть от жены. Давай покончим с этим, так будет лучше для нас обоих. Мы даже можем остаться друзьями.
– И иногда вместе обедать? – насмешливо бросил Гас. – Ты наполняешь мою жизнь смыслом, я не могу и не хочу расставаться с тобой! Ты должна…
– Я ничего тебе не должна! – Смуглое лицо Джуно вспыхнуло от гнева.
– Хотя бы выслушай меня! Пожалуйста, дорогая, давай побудем немного вдвоем и поговорим, а уж потом ты примешь решение. Может, завтра вечером у тебя?
Джуно вздохнула:
– Ну ладно, только пораньше. К десяти часам мне надо быть здесь.
– Значит, до встречи, любовь моя. – Гас улыбнулся. – Успех клуба будет головокружительным, уверен.
Когда дверь за ним закрылась, Джуно прошептала:
«Прости меня», – и, смахнув слезы, спустилась вниз.
В шесть утра ушел последний из платных посетителей.
На четвертом этаже, в одной из закрытых для широкой публики комнат, украшенной картинами модернистов восьмидесятых годов, был сервирован завтрак. На серебряных блюдах с подогревом красовались творения нового шеф-повара, дающие полное представление о многообразии современной американской кухни: яичница с грибами и кресс-салатом, коньячный мусс, икра, цыплячьи крылышки, жаренные на вертеле, устрицы в лимонном соусе, круассаны с клюквенным джемом, калифорнийское шампанское, новоорлеанский кофе-эспрессо и сок из красных апельсинов.
– Что с Бернаром? – спросила у Лидии Джуно. – Я думала, он останется завтракать.
– У него деловая встреча за завтраком с кем-то из «Парамаунта». Он пошел домой принять душ и переодеться. – Лидия сбросила туфли.
Белокурые волосы Кэми Пратт были собраны на макушке, а ее узкие плечи покрывала коралловая шаль.
– Вы можете сидеть здесь целый день, сплетничая и упиваясь своим успехом, а я должна через три часа явиться в свой офис и убедить президента компании «Спидикола» в том, что никто не организует лучше меня рекламную кампанию, содействующую завоеванию северо-восточных рынков.
