Возможно, следовало отнестись серьезнее к немыслимому предложению матери — одолжить на выходные пару детей. Весь вопрос в том, где их взять? Фирма «Малыши напрокат», усмехнулся Бен.
Насколько проще было бы подойти к девушке и сказать, что он — сын подруги ее матери и согласился оказать небольшую услугу ее родным: отыскать ее и убедиться, что с ней все в порядке. Но Бен дал слово своей матери, родителям Энди, ее сестре, зятю и бабушке, что не откроется ей, кто он такой и кто его послал, и теперь это связывало ему руки.
Мама, настанет день, когда кто-нибудь научится отвечать «нет» на твои просьбы о крошечных услугах, и надеюсь, что это буду я.
Когда толпа детей наконец отошла от клоуна, Бен, выбросив огрызок в урну, провел рукой по взъерошенным ветерком волосам и направился к Энди. И чуть не оказался сметен с ног ватагой дошколят всех видов, размеров и цветов, одетых в одинаковые желтые майки, говорящие об их принадлежности детскому саду «Улыбающиеся лица». Через мгновение Энди-клоун скрылась в море смеющихся, толкающихся, кричащих детей и трех измученных воспитательниц.
Она освободится не скоро, понял Бен. Подавив вздох, он решил скоротать время за прохладительным напитком.
Закинув ноги, обутые в тапочки без носков, на металлическое ограждение, Бен сунул в рот горсть попкорна, лениво взирая на разворачивающееся на арене представление. В рекламном проспекте, врученном ему в парке, значилось, что представление ежедневно по будням начинается в четыре часа. Бен вошел в просторный шатер одним из первых, поэтому занял место в первом ряду. У него не было желания шататься среди шумных балаганчиков, переполненных аттракционов и сувенирных ларьков, заполнявших остальную часть парка.
Уже пять часов околачивается он в парке, со вздохом подумал Бен, а так и не нашел возможности подойти к Энди. Каждый раз, когда он приближался к ней, его оттесняли толпы жадной до клоуна мелюзги.
Часа в два Энди исчезла окончательно. Бен предположил, что у нее обеденный перерыв. Назад она не вернулась, ее заменил другой клоун. Это его не встревожило, так как ему сообщили, что она участвует в дневных представлениях. Наверное, выйдет на арену одним из клоунов.
Клоунов в представлении было много, но ни один не напоминал Энди. Бен решил досмотреть зрелище до конца, так как не имел ни малейшего понятия о том, где ее искать помимо работы. У него не было ничего, кроме номера почтового ящика, которым она пользовалась, переписываясь с бабушкой.
Бен бывал на цирковых представлениях и получше, но, судя по всему, публика до двенадцати лет была довольна. Полноватую наездницу сменили два медлительных дрессированных слона, квартет танцующих пуделей, тощий канатоходец и воздушные гимнасты, сорвавшие несколько восторженных криков, но не у Бена. Затем снова появились клоуны и разыграли древнюю интермедию о человеке, застигнутом в доме пожаром.
Бен покончил с попкорном и залил его остатком третьей бутылки содовой. Его начинало подташнивать — возможно, потому, что он весь день что-то жевал. Ну да, сегодня он съел две сосиски в тесте — с перцем и с луком, початок жареной кукурузы, яблоко, обсыпанное сахарной пудрой пирожное, рожок мороженого, пакетик соленых ячменных хлопьев, плитку ириса с орехами и попкорн, который только что прикончил. А уж про бутылки содовой, которыми запивал все это, и говорить нечего — он сразу сбился со счета. Надо бы отказаться от жареного арахиса, который разносит по рядам настойчивый парень…
Тут Бен снова увидел Энди Макбрайд и совершенно забыл про взбунтовавшийся желудок. Только на этот раз она была одета не клоуном. На этот раз она была вообще едва одета.
На ней было открытое бледно-лиловое атласное платье размером не больше купальника, расшитое блестками, с глубокими вырезами по бокам, открывающими длинные соблазнительные ноги, затянутые в темные чулки. Со стрелками. Энди без видимого труда сохраняла равновесие на самых высоких, самых тонких каблуках, какие только доводилось Бену видеть… Ее обнаженные смуглые руки соблазнительно контрастировали с эффектным светлым костюмом. Бен оказался не единственным мужчиной среди зрителей, кто внезапно выпрямился в кресле и беззвучно произнес: «О черт!»
Если бы Бен не изучил внимательно все фотографии Энди, он, возможно, и не узнал бы ее, на снимках всегда строгую и чопорную. Сейчас ее почти черные волосы представляли собой пышную копну сексуально всклокоченных волос, ниспадающих на обнаженные плечи. Ее овальное лицо было умело накрашено, максимально выделяя большие темные глаза и полные чувственные губы.
Ощущая себя так, словно по нему только что прошелся слон, Бен заморгал и прикипел глазами к арене. Энди залезала в длинный узкий ящик, судя по всему горя нетерпением быть перепиленной пополам Великолепным Мило, пухлым, не первой молодости коротышкой в дешевом смокинге.
Значит, вот как Энди Макбрайд, еще недавно ассистентка зубного врача из Сиэтла, находит себя. Неудивительно, что ее ошарашенные родственники беспокоятся.
Мило вовсе не был великолепен. Бен уже видел все его фокусы, и в более впечатляющем исполнении. Однако его, как и всех взрослых зрителей мужского пола, больше интересовал не сам фокусник, а ассистентка. И Бен всерьез преисполнился решимости узнать об Энди Макбрайд все, что только возможно, причем его жгучее любопытство внезапно перестало иметь хоть какое-нибудь отношение к услуге, о которой просила мать.
После окончания представления Энди быстро избавилась от сексуального наряда ассистентки фокусника. С облегченным вздохом она зашнуровала поношенные кроссовки, как всегда радуясь освобождению от убийственных каблуков-шпилек, и, перекинув через плечо бордовую холщовую сумку, направилась к выходу из гримерной. Желудок напоминал ей, что она пропустила обед, репетируя с Мило новый фокус; сейчас она умирала от голода.
— Эй, Энди! Давай сегодня вечером махнем в кино или куда-нибудь еще! — окликнули ее из противоположного угла общей женской гримерной; там пышная и белокурая наездница Полли меняла блестки и мишуру на узкую ковбойскую рубашку и джинсы.
— Спасибо, Полли, но я не могу. У меня свидание со стиральной машиной и утюгом.
— Стирка? В субботу вечером? Скукоти-и-и-ща. Я сама не иду на свиданку только потому, что Джуниору пришлось неожиданно уехать.
— Вот что значит договариваться о встрече с водителем-дальнобойщиком, — сочувственно произнесла Энди, хотя сама никогда в жизни не ходила на свидания с дальнобойщиками. — Но эту стирку я откладывала уже целую неделю. Положение становится критическим.
