что он знает? – он усмехается, необоснованно довольный своим каламбуром.
- Нет. Он в командировке, ему не до меня. Надеюсь… Но - от греха - не мешало бы поскорее отсюда убраться. Ты, полагаю, не против?
- То есть ты от него так и не ушла…
- А должна? – удивляюсь.
Муж и брат обоюдно недолюбливали, если не опускаться до оборотов типа "терпеть не могли", друг друга, и следует признать, причины для встречной неприязни у них были. Чисто профессиональные, но этого хватало, чтобы наложить отпечаток и на личные взаимоотношения. Так один запрещал мне видеться с другим, что приходилось изворачиваться и скрывать от него наши встречи, а второй не упускал случая настоятельно советовать мне развестись с первым.
У меня же на сей счет имеется свое мнение.
Закончив на этом обмен стандартными для нас приветствиями, мы молча загружаемся в мой «Мерседес» и, выехав на трассу, я беру курс на Вашингтон.
- Какой план? – спрашивает Хайден, с любопытством наблюдая, какой пункт назначения я забиваю в навигатор.
- Пока никакого, - коротко пожимаю плечами. – Отвезу тебя к отцу, а там что-нибудь придумаем.
- Почему не домой?
Поворачиваюсь и поднятием одной брови выражаю удивление выдвинутым предложением.
- Признаюсь, глупость сморозил, - вскидывает он руки, переигрывая с эмоцией. – Домой далековато.
- И не укладывается в план не быть замеченной вышеупомянутым мужем. Ты хочешь, чтобы нас скрутили прямо на границе?
- Граница? Не смеши, Хэвен.
- Документы все равно спросят, - напоминаю устало.
- И что? Ни ты, ни я не в розыске.
- Насчет себя не уверена, - негромко бормочу, уже имея опыт неприятных разговоров с Расселом из-за несанкционированных им поездок и даже покупок.
Брат присвистывает, и это вырывает меня из брейка на воспоминания.
- И как ты это терпишь, сестренка?
- Так надо, - отворачиваюсь от него, а в голове самопроизвольно включается запись голоса мужа: «Это ради твоей безопасности, детка, ты же знаешь».
И я, конечно, знаю. Хоть меня все это начинает доставать. Не о том я мечтала, выходя замуж в двадцать один год.
Правда, тогда я была очарована Расселом, заворожена его загадочностью, ореолом таинственности и мнимого всемогущества, и не допускала мысли, что все эти милые бонусы профессии будущего мужа в реале окажутся отнюдь не романтичными, как мне казалось, а проблематичными.
С тех пор я поумнела и наивность с меня пооблупилась. Но Расселу в вину я это не ставила – мои завышенные ожидания это только мои траблы.
- Ладно, проехали. И что будем делать у… отца?
Я замечаю, как он споткнулся перед упоминанием папы, и понимаю почему – он хотел добавить «твоего», хотя технически, точнее, биологически, он как раз его отец, не мой. Но практически это было не так, и Хайден часто говорил об отце, как о моем. А я его упорно поправляла. Только при посторонних мы воздерживались от кровнородственных споров – чужим знать о нашем семейном бардаке ни к чему. И сейчас я тоже пропускаю его запинку мимо ушей.
- Вместе подумаем, что делать дальше. Ты, надеюсь, - я даже притормаживаю от неожиданной мысли, что мои братоспасательные телодвижения ему нафиг не сдались, - не собираешься вернуться к тому же… ремеслу, за которое присел?
- Не собираюсь. Но и на помощь отца не рассчитываю.
Я открываю рот, чтобы ответить, но в этот момент боковым зрением регистрирую резкое сближение громадного джипа слева от себя. Он ехал рядом какое-то время и вдруг рванул ко мне, подрезав тачки на соседней полосе и едва не впечатавшись в боковину "Мерса". Автоматически кручу руль резко вправо, уходя от неминуемого столкновения, но Хайден на пассажирском дергается в мою сторону, и я делаю короткое обратное движение рулём - справа нас тоже зажимает черный внедорожник. Если бы не движение брата, я бы вторую тачку не заметила, и сейчас мы оба впечатались бы в бетонное заграждение.
"Серебряная стрела" еще даже не выравнивается на полосе, а я уже давлю в пол до отказа педаль акслерератора. Немец послушно разгоняется, через пару секунд опережая джипы на полкорпуса, и только тогда я спрашиваю:
- Что это было?!
Хайден, явно офигевший от того, что происходит белым днем на федеральной трассе, не способен даже говорить. На мой вопрос лишь ошарашенно мотает головой, но ответ и не требуется. Точнее, вряд ли он его знает, а предположения слушать я не настроена - их и сама могу щедро отсыпать.
Я старательно выжимаю из тачки, с элементами спорткара, кстати, ее максимум, но это ничуть не помогает мне оторваться от преследователей. Они так и болтаются за нами сзади, уже без шансов поравняться, но и не отставая. Как приклеенные. Это не на шутку меня злит, и я неожиданно даже для себя исполняю пару лихих трюков из арсенала каскадеров. Отец когда-то водил нас с братом учиться разным штучкам, начиная от управления при заносе на льду и до прыжков через мини-каньоны. Уход от погони тоже был в списке изучаемых навыков. Никогда не думала, что они мне пригодятся… Как и не подозревала, что еще что-то помню из тех далеких уроков. Скорее, вспомнила, благодаря стрессовой ситуации. Я о таком читала…
Хайден оценивает мою мышечную память и годную реакцию одобрительным прищуриванием. Парни же на джипах не так довольны демонстрацией моих скромных талантов, и выражают свое мнение весьма своеобразно - не таясь, открывают по нам огонь.
- Это чё за хрень?! - взвизгиваю, вжимаясь в кресло и еще притапливая педаль, которая наверняка уже вошла в пол на пару сантиметров.
- Левее! - рявкает Хайден вновь обретенным голосом, едва меня не оглушая.
- Потише, - огрызаюсь в ответ, но послушно кручу рулём в указанном направлении, успев протиснуться между двумя машинами.
Все же у брата больше опыта в таких движухах. Наверное… Я в его темные дела не очень посвящена. И ввиду запрета Рассела, да и сам Хайден никогда об этой стороне своей жизни не откровенничал. Он, в принципе, не особо болтлив - в отца. А я, видимо, пошла в своего…
Арест брата и последующий суд стали для меня полной неожиданностью и сильнейшим потрясением. А для Рассела еще одним аргументом против моего общения с Хайденом, и рекомендационный характер запрета быстро перерос в ультимативный. Поэтому я и была здесь сейчас неофициально и на чужой тачке.
Кстати! Это же папина машина! Может, это по его душу
