— Милая, у мамы только молоко вкусное, сама мама нет, — усмехнулась я и начала покачивать дочь.
С вводом прикорма Мариша стала пить молоко только перед сном, а спала она два раза в день, так что дневные кормления у меня сократились, чего не скажешь о ночных. Кто-то говорил, что в полгода ребенок может уже спокойно перейти на смесь, ведь в материнском молоке все самое важное живет лишь до четырех месяцев, но я этого не представляла от слова совсем. Мариша не пила из бутылочек даже воду. И никогда не сосала пустышку. Вот такая она у меня особенно вредная девочка.
— Ай, — я приглушила стон, потому что на этот раз Мариша прикусила меня, уже уснув.
Дочь насытилась, и я осторожно переложила ее в кроватку. Защелкнула специальный бюстгальтер для кормления, который странным образом стал мне мал, запахнула халат и ощупала грудь. Она определенно стала больше, почти такая же, как в первую неделю после родов, но тогда у меня прибыло столько молока, что и десятерым младенцам хватило бы.
Поставила чайник и включила ноутбук: нужно было ответить на сообщения и наконец-то разобраться с завалом заказов. От составленного графика я отставала на три брошки — значит, нужно ускориться. Быстро ответила на все входящие и, поставив поближе к себе чай, открыла чемоданчик со своим богатством.
— Та-а-ак, — протянула я, — с чего начнем: лисичка или букетик? Начнем с лисички.
Поговорив сама с собой, достала картон, нарисовала на нем очертания будущей броши, сделав заготовку. Движения были отточены, я зарабатывала себе этим на жизнь уже больше года, но все равно каждая новая брошка становилась для меня особенной и непохожей на предыдущую, даже если я повторяла какую-либо из них. Я разложила на столе бусины и стразы, пакетики с бисером, стеклярусом и пайетками, размышляя, какие именно мне понадобятся, и ушла в процесс с головой
Когда дочь проснулась, лиса была вышита лишь наполовину, но я все равно была довольна своей скоростью.
— Ну что, перекусим сейчас любимой морковью и гулять? — улыбнулась дочери, доставая ее из кроватки. Мариша крутилась и пыталась присесть, что выходило у нее пока далеко не идеальным образом.
Так и проходили наши с ней дни. Куда бы я ни ходила, даже на почту — отправить заказы клиентам, —везде только с дочерью. Что бы ни говорила Карина, но я не представляла своей жизни уже по-другому. Возвращаться к учебе пока не было никакого желания, я лишь надеялась, что, когда придет время садика, я передумаю и все же решу продолжить обучение. Не зря же говорят, что в наше время без бумажки никуда. В этом есть доля истины.
Заперев свою дверь, я позвонила в соседнюю. Карина открыла почти сразу же.
— Мы гулять. Хочешь, подождем тебя на улице?
Лохматая подруга зевнула и тут же закивала.
— Сейчас, пять минут — и я спущусь.
На первом этаже я подхватила коляску, которая все время стояла именно там и, слава богу, никому не мешала, а затем с трудом, держа Маришу одной рукой, а коляску второй, но все же выбралась на улицу.
Несмотря на то, что время солнцепека уже прошло, было все равно жарко. Я достала из спортивного рюкзака панаму для дочери и кепку себе, а затем закинула его в подвесную сумку на коляске. В этот момент из подъезда выбежала Карина.
— Ты быстро.
— Умылась, прическу сделала — и в путь, — рассмеялась подруга, разговаривая словно не со мной. Она смотрела лишь на Маришу и корчила перед ней всякие рожицы. — Какая-то морковочка сегодня грустная.
— Она просто до конца еще не проснулась, — отмахнулась я и вывернула коляску на дорожку.
— Слушай, Лесь, а ты уже все-все-все ешь?
— Да, давно уже, даже шоколадки по чуть-чуть. Уже месяц, а что?
— Ничего, — отвела взгляд в сторону подруга.
— Карина!
— Ну просто ты опять поправилась. После родов как щепка была, только грудь большая. А сейчас вон, животик. — Она хмуро посмотрела на мой живот, который действительно слегка стал выделяться. — Так не пойдет.
— Карин, успокойся. Я просто, наверное, мало двигаюсь. А может, гормональный сбой. И такое бывает. У меня грудь вообще разбухла, словно я только родила, — произнесла недовольно и тут же улыбнулась своей малышке. Она не любила недовольную маму. И не дай бог мне при ней заплакать. Тогда уже будет плакать сама Мариша, да так, что никто не успокоит.
— Лесь, а ты не думала, что…
— Что? — Я резко повернулась к подруге.
— Ну, что ты опять того. — Карина качнула головой, по-прежнему глядя на мой живот.
— Что того?
— Ну того. Опять беременна?
— Сплюнь! И по голове себе постучи. Боже, Кариш, как тебе такие глупости в голову только приходят?
— Ну смотри… Грудь, живот… Что там еще?
— Не знаю я, что еще. У меня с Маришей вообще никаких симптомов не было, сама же знаешь. Все, проехали.
Подруга кивнула и действительно перестала развивать эту тему. Но вечером она пришла в гости — как обычно, без приглашения — и положила передо мной на стол упаковку с тестом на беременность.
— Ты издеваешься? — Я посмотрела на коробку с дорогим струйным тестом как на бомбу, причем не замедленного действия, а ту, которая именно сейчас взорвется и разрушит не только меня, но и весь наш многоквартирный пятиэтажный дом.
Предположение Карины было сумасшедшим, потому что со мной никак не могло такого случиться. Я же кормила грудью. У меня по-прежнему не было критических дней. И близость с мужчиной была лишь единожды. Да, незащищенная, по моей же глупости. Но, как говорится, снаряд не падает дважды в одну воронку. Ведь так?
— Иди делай, — повелительно произнесла подруга, склонившись надо мной.
— Если только для того, чтобы ты от меня отстала, то ладно, — съехидничала я, схватила упаковку, достала из нее тест и пошла в туалет.
На самом деле я не злилась на подругу, это была просто самозащита. Мозг даже рассматривать подобный вариант не хотел.
Потому что я не могла быть беременна.
Никак не могла.
Ведь я же не смогу. Если с одним ребенком еще можно справиться в одиночку, то с двумя — никак. Тут же тряхнула головой, прогоняя эти идиотские мысли, и все же распечатала пакетик с дорогим тестом.
Глава 3
Закрыла тест колпачком и вышла из туалета, рассматривая табло. На нем светились песочные часики.
— Думает он, — хмыкнула я и вернулась на кухню, — на, дарю, — положила тест перед подругой и опустилась на пол. Там, на игровом коврике, дочь изучала коробку от того самого теста. — Ты зачем ей его дала?
— Она начала хныкать, когда увидела твою спину, — пожала плечами Карина, внимательно рассматривая тест.
— Маришь, может, отдашь каку? — Дочь удивленно на меня посмотрела и тут же потянула картонку в рот.
Ну уж нет. Быстро схватила нерабочий пульт от телевизора и положила его перед малышкой, отвлекая. Выхватила упаковку и тут же отправила ту в мусорку.
Марина даже не заметила. Пульт был ее любимым увлечением. Ради него она научилась ползать, пока еще по-пластунски, но все же в пять месяцев это был почти подвиг. Я выкладывала перед ней разные яркие игрушки, дочь их разглядывала, но не выказывала никакого желания добраться до них, а стоило мне сесть на диван и случайно положить рядом с собой пульт, как серые глазки Мариши зажглись огоньком интереса и она подтянулась на ручках вперед. Тогда на ней были оранжевые ползунки и зеленая повязка, а Карина сидела с другой стороны дивана. Собственно, после этого памятного дня крестная моей дочери и стала называть ее морковочкой. Я так и не поняла аналогии, кроме цветовой, но разве же Карину кто-нибудь хоть в чем-то переубедит?
— Ле-е-еська, твою ж налево! — ошарашенно протянула подруга, и я тут же подскочила с пола, крутанулась на пятках и выхватила тест из ее рук.
В глазах в один момент все побелело, и я начала часто-часто моргать.
Чтобы развидеть.
На тесте было написано «Беременна» и строчкой ниже «три плюс».
