вон лезешь, чтобы заработать денег на своих мозгах.
И. Ни. Хера.
Повернулся назад, Хлоя с Джеем ворковали, разглядывая друг друга. Хорошо, хоть у него всё наладилось. Видели бы вы его сейчас! Такой взгляд, словно он смотрел на восьмое чудо света.
А ведь каких-то две недели назад этот громила стонал и жевал сопли у меня на полу, высосав очередную бутылку вискаря. Но я правда рад, что они нашли в себе силы простить и двигаться дальше. Они идеально дополняют друг друга. Благодаря Хлое Джей стал другим. В своих пьяных рассказах он упоминал свою мать и историю своей жизни. Я охренел, если честно. Ему, оказывается, через многое пришлось пройти. Но я не задавал вопросов. Просто подставлял плечо, когда ему хотелось облокотиться и слушал. Потом тащил его в туалет на себе и обратно. Зато посмотрите сейчас на него. Цветёт и пахнёт, с лысыми шарами, мать его!
— Тай, ты слышишь, как он взревел?! Господи! Выпустите меня отсюда! Я сейчас умру! — истерически прошептала Сидни.
Повернулся к ней и увидел, что она бледная как мел, её привычный золотистый оттенок кожи пропал. Она очень боялась высоты. Я сидел справа от неё, размышляя о своей жизни, пока самолёт начали готовить к взлёту.
— Си, всё хорошо. У этого самолёта турбореактивные двигатели, поэтому он так взревел. Пилоты проверяют, всё ли с ними в порядке, — пытался успокоить её.
Почему-то вспомнилась шутка, что самые мужественные люди – это айтишники. Почему? Они пишут софт для самолётов, но продолжают бесстрашно летать. Ха-ха.
Я не боялся высоты. Я её любил. В этом году наконец пошёл в лётную школу и уже совершил первый прыжок с парашютом. Полная перезагрузка, глоток свежего воздуха, свободное падение, контроль над ситуацией при абсолютной неизвестности.
Кайф.
Сидни сидела и глотала ртом воздух, вцепившись в подлокотник кресла и нервно крутя головой по сторонам.
— Какого хрена я сижу ближе к иллюминатору?! Я не хочу этого видеть! Тай, меня могут сейчас выпустить отсюда?! Я не хочу никуда лететь! — не смотря на меня, взволнованно шептала она.
— Малыш, посмотри на меня, — по привычке обратился к ней: — Всё хорошо. Ты мне веришь?
Однажды, в пятнадцать лет вырвалось подобное обращение, и с тех пор периодически так называл её.
Она со страдальческим видом посмотрела мне в глаза. Сердце замерло от её взгляда. Её карие глаза с золотистыми прожилками излучали тревогу. Ей реально страшно.
— Тай, мне нехорошо… — прошептала она.
Вызвал стюардессу, пока мы не взлетели и стояли недалеко от взлётно-посадочной полосы.
— Я Вас слушаю, — подошла девушка с идеально зализанными волосами, ярко накрашенными глазами и красными губами.
— Вы не могли бы принести воды, девушка не хорошо себя чувствует, — обратился к ней.
— К сожалению, сейчас нет. Мы готовимся к взлёту. Как только наберём высоту, я смогу обслужить вас. Если что-то серьёзное, то я передам пилоту и мы прекратим взлёт, — заученно ответила она.
Тогда мы никогда не улетим.
— Нет, не стоит, — ответил ей, и она ушла.
Посмотрел опять на Сидни. Костяшки её пальцев побелели от той силы, с которой она вцепилась в подлокотники кресла.
— Малыш, давай дышать вместе со мной. Вдох-выдох, — начал я тихим, но уверенным голосом, — Давай, глубокий вдох и медленный выдох всем телом.
Она судорожно всхлипывала, нихрена не слушая меня и не смотря в мою сторону. Уставилась куда-то вперёд невидящим взором.
— Тай, мы упадём! Клянусь, я прям чувствую, как уже падаю!
— Малыш, мы ещё на земле стоим, — улыбнулся ей и продолжил: — мы даже с места ещё не сдвинулись. Пилоты проверяют двигатели и разные датчики в кабине, стюардессы проверяют у всех ремни безопасности, все выполняют рутинную работу. Они делают это каждый день. Для них это обычная работа.
Сидни покосилась на меня, распахнув глаза.
— А если пилот не выспался?! Господи! А если он уснёт, когда мы взлетим?! Мы же упадём с огромной высоты!
Господи, иногда с ней очень сложно.
— Си, когда мы взлетим он включит автопилот. Даже если он не выспался, там есть второй пилот, который проследит, чтобы мы не упали, — продолжал я спокойным, гипнотизирующим тоном.
В этот момент рёв двигателей усилился.
— Господи боже! — почти простонала она.
— Малыш, дыши. Вдох-выдох. Я рядом с тобой, — положил свою ладонь поверх её. Она была холодная, как лёд.
— Тай, я не могу! Мне дышать нечем, — услышал панику в её голосе.
Дело дрянь.
Отцепил её руку от подлокотника и, подняв его, аккуратно прижал дрожащую Сидни к себе.
— Малыш, вдох-выдох. Давай вместе со мной, — тихо говорил, поглаживая её ледяную ладонь, сжатую в кулак, второй рукой обнимал за талию и прижимал к себе.
Как же приятно прикасаться к ней. Но она не моя. Она теперь встречалась с Дэймоном, мать его.
— Делай глубокий вдох, — мягко командовал, пытаясь достучаться до неё. Она постаралась вдохнуть. — Умница моя, а теперь медленный выдох. Выдыхай всем телом, чтобы расслабиться.
Почувствовал, что она старается, но напряжена как струна. Медленно поглаживал её талию, стараясь хоть как-то передать ей своё спокойствие.
Самолёт тронулся и начал, ускоряясь, нестись по взлётно-посадочной полосе. Нас вжало в кресла.
— Малыш, дыши со мной, не останавливайся. Наполняй лёгкие кислородом и выдыхай, расслабляясь. Умница, теперь ещё раз.
Слегка наклонился, чтобы увидеть её лицо. Она сидела, закрыв глаза, и старалась выполнять мои команды.
Такая красивая…
— Тай, не молчи, — прошептала она, когда самолёт оторвался от земли.
— Давай ещё раз. Вдох, который наполняет тебя и медленный-медленный выдох. Представь, что, выдыхая, ты сдуваешься как воздушный шарик. Ты расслаблена и тебе ничто не угрожает. Я рядом с тобой. Всё хорошо.
От неё всегда так вкусно пахло. Она любила цветочные и цитрусовые ароматы. Неосознанно сам сделал глубокий вдох, наслаждаясь ароматом.
— Что это за звук?! Мы падаем?! — снова паника в голосе.
Улыбнулся на её реакцию.
— Нет, малыш. Мы убрали шасси и продолжаем взлетать. Дыши, не останавливайся.
— Ты тоже не останавливайся, говори. Твой голос меня успокаивает, — призналась она.
Я бы хотел не останавливаться… Только в другом.
— Чувствуешь, как размеренно бьётся моё сердце? — спросил у неё, и она кивнула, тогда я продолжил:
— Вот постарайся подстроиться, и дышать также спокойно и размеренно. Под стук
