— Присмотри за ней, — невнятно произносит она, на мгновение переводя взгляд на Эмми, прежде чем я поворачиваюсь к ней спиной.
Я нахожу свою машину точно там, где я ее оставил, с широко распахнутой дверцей, что чертовски глупо делать в центре Ловелла.
К счастью, в этом захудалом муниципальном поместье не так уж много Maserati, так что почти каждый должен знать, кому он принадлежит, и держаться от него подальше.
Игнорируя сторону водителя, я обхожу капот и открываю пассажирскую дверь, осторожно опуская Эмми на сиденье.
— Все в порядке, Мегера. Я с тобой, — говорю я, обхватывая ладонями ее щеку и стирая остатки макияжа.
Черт, хотел бы я быть тем, кто заставит ее выглядеть так же.
Осознание того, что это был другой парень, из-за которого ее губы стали такими красными и опухшими, вызывает у меня желание ворваться обратно в это место и сжечь его дотла со всеми ублюдками внутри.
Тихий стон вырывается из ее груди, когда я обхватываю ее щеку, и она наклоняется навстречу моему прикосновению, как будто узнает меня, даже будучи в отключке.
— Мы собираемся это очистить, хорошо? Тогда я отвезу тебя домой.
Честно говоря, я хочу сказать, что мои намерения чисты и что я отвезу ее к отцу, чтобы отоспаться, но, увидев ее с другим парнем, я только усилил свою потребность снова держать ее при себе, и я не уверен, что смогу игнорировать это и быть достаточно самоотверженным, чтобы дать ей то, чего она хотела бы.
Запечатлев поцелуй на ее нахмуренном лбу, я пристегиваю ее ремнем безопасности и закрываю дверь, более чем готовый уехать из этого гребаного поместья.
В ту секунду, когда двигатель с грохотом оживает, я выжимаю педаль газа до отказа и оставляю все позади в своей пыли.
Я добираюсь до конца дороги только тогда, когда из динамиков раздается звонок моего телефона.
Не теряя ни секунды, я подключаю звонок.
— Она у меня, — говорю я, прежде чем он успевает заговорить.
— Приведи ее, блядь, домой, Чирилло, — рычит Доусон на другом конце провода, угроза в его голосе заставляет волосы у меня на затылке встать дыбом.
Я могу только представить, каково ему было звонить мне сегодня вечером, когда он не смог дозвониться до своей дочери.
Но, черт возьми, я рад, что он это сделал. Я испытал еще большее облегчение, когда мне во второй раз за ночь позвонил тот, с кем я предпочел бы не разговаривать, и сообщил о ее точном местонахождении.
— Да, сначала мне нужно сделать остановку.
— Зачем? Ты обещал, что приведешь ее прямо сюда.
— Поверь мне, Ди, я забочусь о ней.
— Чирилло, — предупреждает он.
— Ей нужно… — Я тяжело сглатываю, бросая взгляд на нее, на ее рубашку, испачканную кровью. Большая часть этого не принадлежит ей, но меня все равно разрывает на части то, что я причинил ей боль.
— Мы приедем так быстро, как только сможем, — говорю я, отказываясь признаваться, что я чуть не застрелил ее, пока он собственными глазами не увидит, что с ней все в порядке.
Я прерываю звонок прежде, чем он успевает ответить, за что, я уверен, заплачу позже. Но к черту все это. Эмми сейчас — моя главная забота.
Я уверен, что смог бы уложить ее старика, если бы до этого дошло.
В конце концов, он старый.
В это время ночи пробок почти нет, и я лечу по городу, направляясь к единственной женщине, которой я доверяю, чтобы убедиться, что Эмми будет как новенькая в кратчайшие сроки.
Будь у Джанны выбор, я думаю, она переехала бы на другой конец страны, чтобы сбежать от Стефаноса, когда их брак распался, но она не могла бросить Алекса и Деймона. Возможно, она и не была согласна с их намерениями присоединиться к Семье, как их отец и дедушка до них, но она понимала это и позаботилась о том, чтобы быть достаточно близко, когда им понадобится передышка от этой жизни.
Уличных фонарей становится все меньше и меньше по мере того, как я въезжаю в сельскую местность Эссекса, а машин становится все меньше и меньше по мере того, как мы подъезжаем ближе.
Мои пальцы до боли сжимают руль, поскольку гнев, который захлестнул меня, когда я застал ее в середине оргазма с другим парнем, продолжает оставаться.
То, что она позвала меня по имени, немного помогло. Добавьте к этому осознание того, что она действовала под кислотой, и я на полпути к пониманию, но образ его рук на ней — это то, что не оставит меня в ближайшее время.
Она шаркает рядом со мной, и я оглядываюсь, надеясь, что она придет в себя до того, как мы доберемся до Джанны.
— Мегера? — Зову я.
Я вознагражден еще одним стоном.
— Ты не спишь, детка?
Она замирает, и я вынужден еще раз посмотреть, куда мы направляемся.
— Это всего лишь я, Эм. Ты в безопасности.
Она усмехается, говоря мне, что достаточно проснулась, чтобы быть в курсе ситуации.
— Ты самый опасный из них всех, Теодор.
Оглядываясь на нее, я обнаруживаю, что ее глаза все еще закрыты.
— Почему я с тобой?
Невеселый смешок срывается с моих губ. — Я же говорил тебе, Мегера. Я всегда найду тебя.
— Отлично, — бормочет она, ее голова склоняется набок, как будто она слишком тяжелая, чтобы даже подумать о том, чтобы держать ее. — Куда мы направляемся? — Спрашивает она, но свет, вспыхивающий позади нас, привлекает мое внимание в зеркале.
— Э-э-э… — Я колеблюсь, не сводя глаз с быстро приближающейся машины.
Я не обращал никакого внимания на другие машины с тех пор, как мы выехали из города. Я понятия не имею, следил ли он за мной какое-то время или это просто какой-то придурок-гонщик, который по максимуму использует почти пустынные проселочные дороги.
Я говорю себе, что это последнее, но это не останавливает мое бешено колотящееся сердце и немного потеющие ладони.
Что-то не так.
Я чувствую это.
— Тео, — огрызается Эмми. — Куда мы направляемся?
— М-мы… э-э…
Я понял, что ей пришлось открыть глаза, потому что с ее губ срывается тихий вскрик.
— Почему я вся в крови, Тео? — Паника, которую я не привык от нее слышать, наполняет ее голос.
— Все в порядке, детка. Большая часть этого не твоя.
— Большая часть этого. Это должно заставить меня почувствовать себя лучше?
— Э-э… — Я оглядываюсь на машину позади, отмечая, что она почти закрыла пространство между нами. — Черт.
— Что? Что не так? — Спрашивает она, читая меня лучше, чем я предполагал.
— Я не уверен, но… Черт. Держитесь, — кричу я за секунду до того, как машина врезается в нас сзади, заставляя двигаться вперед.
— Тео, что за черт?
— Я не знаю, детка. Просто держись, ладно?
Я понятия не имею, согласна она или нет, потому что она ничего не говорит, а я слишком занят, сосредоточившись на том, чтобы скинуть эту сучку, кем бы она ни была.
Прижимая ногу к земле, я мчусь по дороге так быстро, как только могу, но она извилистая, и здесь, черт возьми, кромешная тьма, и я недостаточно хорошо ее знаю, чтобы мчаться на бешеной скорости, чтобы оторваться от этого придурка.
— Черт возьми, — я шиплю, когда он врезается в задний угол, заставляя машину крутануться.
— Черт возьми, Тео. Что, черт возьми, происходит?
— Я не знаю. Просто…
— Подожди. Да, я поняла, — огрызается она, внезапно ее голос звучит гораздо более трезво, чем, когда она впервые проснулась.
Не в силах поддерживать скорость на приближающемся повороте, я немного притормаживаю, но этот тупой придурок либо жаждет смерти, либо знает эти дороги как свои пять пальцев, потому что он выезжает и едет прямо рядом со мной.
Я быстро оглядываюсь, но все окна затемнены, что не дает мне возможности разглядеть, кто за рулем явно модифицированного грузовика, учитывая, что он не отстает от моего гребаного Maserati.
— Тео, он собирается—
Мое сердце бешено колотится в груди, когда я нажимаю на тормоз в надежде, что он не собирается делать то, чего боится Эмми, но я слишком медлю, и грузовик врезается мне в бок, отправляя меня с дороги в темноту деревьев.
