— Пусти! Я тебе сейчас ничего не скажу! Опаздываю я! — наорала на Славу, напрочь потеряв контроль, ведь на кону стояла жизнь моего ребёнка.
Я готова была лечь костьми, лишь бы она не оказалась в казённом доме, как и я когда-то. Не переживала всего этого ужаса ещё и из-за моей глупости.
— А я на машине, поехали! — Слава сам вывел меня из квартиры, крепко держа за запястье, и уже очевидно для меня, не собирался отпускать.
Может быть, он этого ещё не осознавал, но я знала наверняка и, если бы не мои проблемы, я бы уже поковала вещи, чтобы сбежать от него подальше. Вместо этого, Купцов усадил меня в машину, а сам сел за руль.
— Не жди, что я буду тебе сейчас всё рассказывать, мне не до этого и если ты хочешь договориться, то... — начала я, готовясь к худшему.
— Мы с тобой в любом случае договоримся, — отрезал Слава, чувствуя себя королём положения.
Молчание, повисшее в салоне, стало золотым. Я смогла сосредоточиться на своей главной проблеме, хотя, по сути, она, эта проблема сидела по левую руку от меня. Выскочившая на пешеходный из ниоткуда старуха, отдавшая богу душу под колёсами моего автомобиля, и в подмётки не годилась Купцову.
Владислав
Припарковавшись на стоянке возле следственного комитета, я заглушил двигатель и сразу поймал на себе возмущённый взгляд Василисы.
— Я с тобой пойду, — ответил ей.
— Вот ещё! Да тебя и не пустят, — фыркнула она, выскакивая из машины, специально хлопая дверью от души, отлично зная, как я это ненавижу.
— Пропуск, — потребовал дежурный на проходной.
У Василисы он был и её пропустили, а мне пришлось стоять в тамбуре и ждать её возвращения. Но возвращаться в машину я не собирался, дабы эта кареглазая Лиса не скрылась от меня снова.
Пока ждал её от следователя, вспомнил дату рождения девочки. Несколько раз пересчитав, всё же вышел на улицу, чтобы прикурить. В голове не укладывалось, что Владислава могла бы быть моей дочерью. Не мог сообразить толком, в голове была сплошная каша из множества вопросов.
Почему Василиса ушла?
Моя ли дочь Владислава?
Почему Лев умалчивал о дочери?
Что чёрт возьми, произошло шесть лет назад?!
Пока задавался этими вопросами, докурив до самого фильтра, в дверях показалась Василиса. Глаза на мокром месте и нос опух. Она ревела, а значит всё было хреново, эта Лиса плакать по пустякам не умела.
— Что следак сказал? — спросил я, хотя больной вопрос был совсем иного характера.
— Мне дочь из садика забрать нужно, — ответила Василиса, шмыгая носом.
— Поехали, — я успел подхватит Лису под руку, чтобы не удрала.
— Нет. Зачем это?! — Василиса упёрлась ногами, в попытке расцепить мои пальцы, сжатые на её предплечье мёртвой хваткой.
— А чего ты испугалась? Боишься, что я девочку увижу и всё пойму? Так я не дурак и считать умею. Влада моя дочь?
— Она не Влада! Никогда её не называй так! — Василису сильно затрясло, но что-то сомневался я, что такая реакция лишь из-за имени.
— Если ты в машину не сядешь, нас двоих примут, — я настоятельно потянул Василису в машину.
— Садик на Садовой улице, это в соседнем дворе от нашего дома, — убито буркнула Василиса.
Вид у неё был плачевный, обессиленный и помощь мою она приняла лишь поэтому.
Я думал, что хоть что-то проясниться, когда увижу девочку. В моём представлении она должна была быть хоть немного похожа на своего отца. Василиса же вела к машине свою копию в уменьшенном варианте. Даже из-под смешной ушастой шапки выглядывала длинная каштановая коса.
— Здравствуйте! — поздоровалась девочка, когда Василиса без уговоров на этот раз усадила её на заднее и сама села рядом с дочерью.
— Привет! Я Слава, — протянул ей руку, разворачиваясь к девчонке, чтобы получше ту разглядеть.
Не было в ней ничего моего, как и чего-то от Льва. Вся в мать! Без экспертизы ДНК точно не разобраться, и я уже знал, что она обязательно будет.
— Как я, что ли?! — рассмеялась девочка.
— Ну да, предложи маме желание загадать, — я подмигнул девчонке и тронулся с места, планируя везти их к себе, но Василиса нарушила эти планы.
— Нам на танцы. В ДК Энергетик, — буркнула она.
Отлично! Пока моя тёзка будет плясать, я выпытаю наконец-то у Василисы все подробности.
Василиса
Никогда бы не подумала, что однажды вновь окажусь в машине Славы, да ещё и с дочерью. Дурацкое чувство волнения, всё ещё живого трепета по отношению к нему, перебивало животный страх из-за возможной, даже очевидной потерей свободы.
Это злило.
Невероятно злило и выбивало почву из-под ног. Я должна была думать о Славке, а не про то, как всё у нас с Купцовым могло бы быть, не поведись я тогда шесть лет назад на подлянку Льва.
— Здесь не припаркуешься. Встань возле магазина, мы через дорогу перейдём, — я вовремя опомнилась, пока Слава ещё не свернул к Энергетику.
Могла бы промолчать, мы бы с дочкой вышли, а ему не бросить машину на проезжей части. Только вот, кроме как Купцову, мне некому было помочь. Пусть его волновало теперь только Славкино наследство... Лучше доверить дочь ему, чем отдать в казённый дом.
— Я с вами, — заявил Купцов, хотя это было и так ясно.
Я ничего ему не стала отвечать. Просто экономила силы, которых и так не осталось после беседы со следователем и потерпевшей.
— Здесь есть буфет, тебе нужно тоже спуститься в гардероб, иначе не пустят, — предупредила Славу, указывая вниз на лестницу, ведущую в гардероб.
Мы сдали свои вещи и поднялись наверх. Урок проходил в главном зале и переодевать дочь пришлось прямо в зрительском кресле. На автомате я помогла Славке натянуть белые колготки, чёрный купальник и чешки, скрутила на макушке из косы тугую шишку.
— А сколько идёт занятие? — уточнил Купцов, копаясь в телефоне.
Совсем не изменился, одна работа на уме и все дела решал походя.
— Один час, двадцать минут.
Слава кивнул и начал кому-то звонить. Пока он болтал с кем-то по телефону, я успела отправить Славку на урок, пообещав ждать её в кафе.
— Идём? — я спросила Купцова шёпотом, понятия не имея с кем он разговаривает, вдруг женщина...
— Всё, мне пора! — отрезал Слава, точно не девушке, прекращая разговор.
Мы прошли через переход, соединяющий два здания дома культуры, и свернули направо. В углу находился тихий и уютный буфет, где готовили неплохие блинчики и заваривали вкусный кофе. Наше маленький рай со Славкой, о котором знали только мы вдвоём. Я и на танцы дочь водила, по большому счёту, только из-за этого кафе и наших традиционных в нём посиделок три раза в неделю.
— Будешь что-то? — спросил Купцов, достав сразу же кошелёк.
— Здравствуйте, — не ответив Славе, я поздоровалась с неизменной буфетчицей Людмилой и подошла к витрине.
— Здравствуйте, а это папа ваш? — бесцеремонно спросила женщина.
— Я так плохо выгляжу? — усмехнулся Купцов.
— Не Василисы, — рассмеялась Людмила. — Вы Славин папа?
— Это мой старый знакомый, мы с ним в одном детском доме воспитывались. Люда, мне блинчики со сгущёнкой, компот и кофе чёрный, — ответила я, взяв себя в руки.
— А блинчиков два или три?
— Давайте три, сегодня на ужин в садике была селёдка. Славка её терпеть не может. Будет голодная после занятий.
— Я тоже селёдку ненавижу, — заметил Купцов, пялясь на меня так, словно у него в руках уже экспертиза, подтверждающая его отцовство.
— И что? Это ничего не значит. Ненависть к селёдке не передаётся по наследству.
— Сто сорок рублей, — отсчитала Людмила, выставляя мой заказ на поднос.
— Всего? — удивился Купцов. — Повторите, только без компота.
— Он рассчитается, — пообещала я буфетчице и прихватив свой поднос, пошла в самый дальний угол буфета, чтобы она не подслушивала наш разговор.
Я собиралась всё-всё рассказать Купцову, но только то, что касалось моего дела. Готова была просить у него помощи, лишь бы не сесть в тюрьму.
