— О. — Спокойно сказал я, разворачивая свою сумку с восхитительно острыми стальными игрушками. — Я запомню это. — Остановившись, чтобы почесать челюсть, я пожал плечами, когда он сузил глаза. — Я не беру член в задницу, парень. Может быть, ты берешь? Или твой президент?
— Пошел ты! — Кричал он, извиваясь всем телом, и преуспел только в том, чтобы затянуть путы, обернутые вокруг его толстых, мясистых запястий. Ублюдку действительно нужно было сбросить несколько фунтов. Его пухлый живот вздрагивал каждый раз, когда он покачивался.
— Я не увлекаюсь мужчинами, хотя у меня есть член клуба, который увлекается. — Повернувшись к Мамонту, я кивнул головой в его сторону. — Хочешь угоститься, пока я все приготовлю?
Мамонт усмехнулся, скрестив руки на своей массивной груди, молча оценивая панка, болтающегося, как кусок сырой говядины, и раздетого до ничего, кроме пары боксеров. Крюк для мяса, прикрепленный к главной опорной балке наверху, надежно удерживал его на месте, его ноги скребли по земле при каждом движении, недостаточно низко, чтобы стоять, и слишком высоко, чтобы опереться на колени. Это было специально неудобно.
— Я разорву его на части, — радостно ответил Мамонт. — Он будет месяц срать кровью.
Мамонт не был геем, но при росте шесть футов семь дюймов он был большим, как гребаный зверь и ходили слухи, что он обладал серьезным мясистым органом снизу. Конечно, это была догадка, распространенная среди маленьких клубных шлюх или печенек, которые составляли нам всем компанию. Но участник Скорпионов, который был смелым ранее, побледнел от слов Мамонта и не знал ничего из этого дерьма.
Выражение лица Мамонта не менялось, просто эти темно-синие глаза были сосредоточены на нашей добыче.
— Отпусти меня!
Смелое и бессмысленное требование. Он не покинет эту комнату. По крайней мере, живым. Я надеялся, что он скоро обмочится от страха, особенно после того, когда мудак вылез из постели этим утром и понял, что проснулся в свои последние часы на этой земле. Губы Мамонта дрогнули, когда наши глаза на мгновение встретились, и я понял, что он ждал того же.
Мы были больными ублюдками, в этом нет сомнений.
— Сколько лет ты отбыл в Эли?
Штат Эли был суровой тюрьмой строгого режима в нашем родном штате Невада. Черт возьми, там содержались единственные в штате смертники. Это была не шутка.
Мамонт ухмыльнулся.
— Пять.
Заключенный Скорпион в ужасе замер, слушая наш разговор.
— Я не могу вспомнить, в чем заключался приговор, — небрежно ответил я, проводя пальцем по лезвию большого охотничьего ножа. — Убийство?
— Это то, что сказал судья, — подтвердил Мамонт, его взгляд не отрывался от нашей добычи. — Среди всего прочего.
— Они когда-нибудь найдут ублюдка, за убийство которого тебя осудили?
— Нет, — ответил Мамонт с широкой улыбкой. — Слишком много частей. Разбросал их по всему штату.
Именно тогда наш гость решил начать кричать так громко, как только мог. У меня чертовски разболелась голова.
— Хватай его, — прорычал я, подходя к плоскому столу из нержавеющей стали, который мы использовали для допросов. У него высокая несущая способность с максимальной грузоподъемностью 1000 фунтов гарантированно не сломается. По крайней мере, так хвастался производитель. Это было сделано для охотников с громоздкой, тяжелой добычей, такой как лось или человеческие трупы, которые страдали патологическим ожирением.
Мне нравилась идея второго варианта.
Взглянув на Mамонта, я вспомнил, зачем нам вообще понадобился такой дорогой стол. В нем было более трехсот фунтов одних только крепких мышц, и когда он кого-то прижимал, было крайне важно, чтобы чертово оборудование не сломалось от напряжения. Это случилось однажды. Это было некрасиво. Потребовалась вечность, чтобы убрать кровавый беспорядок.
Слегка посмеиваясь, я взял длинный стальной стержень, используемый для заточки ножей, и молоток. Подойдя к участнику Кровавых Скорпионов, я поднял предметы перед его глазами.
— Я думаю, тебе нужна небольшая мотивация. Мы наслаждаемся обществом друг друга уже больше часа. Я проголодался, и скоро у меня не останется терпения.
Мамонт был занят тем, что привязывал парня и закреплял его, чтобы он не мог двигаться, пока я делал свое дело. Взяв правую руку парня, я прижал ее к столу, пока Мамонт удерживал его запястье на месте.
— Я собираюсь тебя трахнуть!
— Как тебя зовут? — Спросил Мамонт, глядя на нашу жертву, пока он боролся. — Я хочу знать, чью маму я трахну сегодня вечером после того, как выпотрошу тебя, как извивающуюся маленькую рыбку.
— Пошел ты! — Он плюнул в лицо Мамонту и промахнулся, когда один из кулаков Мамонта сомкнулся на его горле.
— Сделай это, Раэль. — Голос моего Вице-президента был спокойным, смертельно тихим, что почти напугало меня, а я был одним из его лучших друзей.
Черт. Мамонт был взбешен.
Возможно, мне следовало попросить кого-нибудь из моих исполнителей, таких как Экс или Мозайка, вместо Мaмонта. Его запал мог взорваться в любую секунду. Лучше ускорить процесс.
Я поместил металлический стержень в центр руки парня, поднял молоток… и ударил им так сильно, как только смог. Леденящий кровь крик вырвался изо рта нашей жертвы, когда стержень пробил стол и пронзил его плоть. Стержень был проткнут прямо через центр его руки и раскачивался над ней, как гибкий фаллоимитатор. Посмеиваясь, я не мог не смотреть на кровь, которая вытекала из раны и капала на бетонный пол, стекая ближе к сливному отверстию, которое я установил много лет назад в центре комнаты. Я был немного зол, что не следил за своей силой и просверлил дыру в столе, но мой Жнец не сдержался, особенно когда я был занят своей одержимостью номер один.
Месть.
— Твое имя? — Спросил я, обходя стол и направляясь к своему рабочему месту.
Все, что парень делал, это кричал и ругался, его тело билось, пока Мамонт не начал сжимать.
— Последний шанс, — пробормотал он. — На твоем месте я бы ответил.
Задыхаясь и брызгая слюной, член Скорпионов пытался заговорить. Мамонт ослабил хватку.
— Тигр.
— Твое настоящее имя, а не жалкое прозвище для дороги, — потребовал Мамонт, раздраженно качая головой.
— Бифф Деклан.
Я фыркнул, когда Мамонт усмехнулся. — Ты совсем не нравишься своей маме, мальчик?
Бифф выругался себе под нос.
— Отвали.
— Покачав головой, я проигнорировал всплывшее волнение. Мне нужны были ответы, чтобы не потерять самообладание или позволить Мамонту забрать жизнь Биффа, прежде чем я буду готов. Вздохнув, я взял молоток и взмахнул им в воздухе.
— Твои колени следующие.
Дверь в другом конце комнаты открылась, и вошел Экзорцист, его налитые кровью голубые глаза быстро оценили ситуацию, прежде чем он фыркнул с юмором.
— Подумал, заскочу и проверю двух моих самых любимых братьев.
Мамонт ухмыльнулся.
— Правильно. Ты получишь свою очередь. Я хочу, чтобы моя пьеса была первой.
— Что он тебе сделал? — Экс шагал в нашу сторону, весь такой развязный, когда закуривал сигарету.
— Плюнул ему в лицо, — ответил я, стараясь не смеяться над выражением ярости Мамонта при упоминании об этом. — Но этот мудак мой, пока я не скажу, что закончил.
Экс кивнул, сразу поняв, что это личное. Мне не нужно было вдаваться в подробности. Весь клуб знал о моем прошлом. Это не было секретом.
— Мой президент убьет каждого из вас, ублюдков!
Бифф, должно быть, снова почувствовал себя храбрым. Тупой ублюдок.
Дразнить моего Жнеца было плохой идеей. У этого ублюдка был плохой и вспыльчивый характер, и он всегда выходил поиграть. Была причина, по которой я был клубным сержантом при оружии. Я справлялся с тяжелым дерьмом. Работа, с которой никто больше не хотел иметь дело, потому что это было грязно. Дело в том, что мне нравилось терять контроль. Когда я злился, моего Жнеца невозможно было сдержать. И тогда начиналось настоящее веселье… только для того, чтобы вызвать кровавую бойню и разрушения, которая окрасит все в малиновый цвет и оставит все в руинах.
