точно вызовут полицию, — смеюсь, прижимаясь губами мужу между лопаток.
Мы сидим на краю кровати. Илья упирается локтями в колени. Его ступни на полу. Я обвиваю его ногами за пояс, пристроившись сзади, прижимаясь грудью к его спине.
— Пусть только попробуют. В душ?
— Иди первый, — отталкиваюсь от него и падаю на кровать.
— Пошли вместе.
— Мне нужно отдышаться, — перебираю пальцами свои волосы.
Мне и правда нужна передышка от его напора. Сердце сейчас выскочит.
Илья неохотно поднимается на ноги.
— Я быстро, и повторим, — подмигивает, выходя из спальни.
Зажмуриваюсь и широко улыбаюсь.
Боже, как же я его люблю!
Где-то в глубине комнаты пиликает мобильный. Не мой точно. Ильи.
Еще вчера я бы и внимания не обратила на этот звук. Подумаешь, сообщение ночью. У Ильи работа такая. Клиенты круглые сутки могут названивать и написывать, но сегодня…
Под воздействием Анжелкиных слов я выбираюсь из кровати и поднимаю с пола пиджак. Сую руку в карман и вытаскиваю телефон.
Пароль у Ильи стоит. Графический. Но я его знаю.
Вырисовываю пальцами пирамиду, соединяя точки, и мгновенно попадаю на главный экран.
Заношу палец над иконкой с сообщениями.
Зачем я это делаю? Никогда не читала чужие сообщения и не лазила по карманам. Но все решает очередное оповещение. Еще одно сообщение. Номер не подписан, просто цифры, зато содержание…
« Любимый, ты когда вернёшься? Мы с малышкой уже по тебе скучаем. Мне кажется она уже пинается».
Виски пульсируют. Перечитываю три несчастные строчки снова и снова, пока не слышу голос мужа за своей спиной.
— Свет?
Вздрагиваю. Зажмуриваюсь и щелкаю боковую кнопку, блокируя телефон.
—Да? — кусаю губы и прячу смартфон за спину.
Илья кидает полотенце на кровать, а потом садится на нее сам.
— У нас что-то случилось? — хмурится. Рассматривает меня.
Мотаю головой. Хватаю ртом воздух и делаю шаг назад. А что если просто ошиблись номером? Не могу поверить во все это. Просто не могу. Быть такого не может.
— Тебе сообщение пришло…
— А где телефон? — оглядывается, а потом наши взгляды пересекаются.
Глаза в глаза.
— Свет? — чуть давит голосом. — Что у тебя там? Ты рылась в моем телефоне, малышка?
— Ты правда был в командировке эту неделю?
Илья приподнимет брови. Выглядит абсолютно спокойным.
— А где мне еще быть? — спрашивает вкрадчиво, но смотрит при этом на мою руку, ту что я прячу за спиной. — Отдай телефон, Светик.
— Анж видела тебя вчера в клинике. У нее там сестра работает.
— У нее богатое воображение.
— Твоя любовница беременна, Илья. Она написала тебе, что малыш уже толкается, — показываю ему телефон.
Илья упирается кулаком в матрац. Я замечаю прилив раздражение на его лице, но он быстро берет себя в руки. Улыбается.
— Давай поговорим спокойно.
Муж смотрит мне в глаза, а у меня земля из-под ног уходит.
Значит, это правда?
— Давай его сюда, — забирает у меня телефон и бросает его на кровать. — Свет, —протягивает мне руку, и я нерешительно вкладываю свои пальцы ему в ладонь.
Это происходит по привычке. Я ему доверяла очень много лет. Он был для меня всем. Мы любили друг друга, в конце концов. Как он мог? Зачем он это сделал?
— Ответь, это правда, Илья?
— Правда.
— Мы же договаривались, — говорю полушепотом, — помнишь? Если нашим отношениям все, то мы говорим об этом прямо. Без грязи и предательства. Илья… Без измен. Ты понимаешь, что ты наделал? Я же любила тебя. Я думала, что у нас…
— Я все прекрасно помню, Света. Мне было двадцать лет, со временем многое меняется. Прости, так получилось. Но это не значит, что я не люблю тебя, понимаешь?
— Не понимаю, — пытаюсь высвободить руку, но Илья только крепче ее сжимает. Каждая моя попытка оборачивается тем, что я оказываюсь ближе к нему.
— Разве нам плохо вместе?
Илья поднимается. Вырастает надо мной каменной глыбой. Заглядывает в глаза, переплетает наши пальцы.
Мы стоим друг перед другом голые. В такой патовой ситуации на мне нет одежды, и это лишь усугубляет положение. Я полностью беззащитна и обнажена перед ним, душой и телом.
— Родная, это ничего не значит. Ее беременность. Как только она родит, я сделаю все, чтобы этой женщины в нашей жизни больше никогда не было.
Он гладит мое предплечье и не отводит глаза. Наш визуальный контакт продолжается.
— Что? Ты себя слышишь? У тебя будет ребенок от другой женщины, — дергаюсь, но муж не позволяет и с места сдвинуться.
— Это будет наш ребенок. Твой и мой. Как ты и хотела.
Мир начинает вращаться вокруг меня с какой-то невероятной скоростью.
— Это получилось не специально, но ты же сама хотела ребенка из детдома. Чужого. А здесь он будет хотя бы мой. В нем будет моя кровь. Свет…
— То есть это все для меня, да? Для бесплодной жены?
Удавиться хочется. Мне тошно. А Илья продолжает говорить спокойно, со своей вышколенной выдержкой. Внушать, что все, что он сделал, — правильно.
— Эта жертва ради семьи. Только ради семьи. Мы станем родителями. Как ты и хотела.
Я слушаю его и начинаю сходить с ума. Голова кругом от его слов и доводов, их так много, как и тогда, когда мне поставили диагноз и он убеждал меня в том, что нам хорошо вдвоем. Без детей.
А теперь?
Это какой-то абсурд.
Присаживаюсь на край кровати, Илья тут же обхватывает мои ноги, устроившись передо мной на коленях.
Целует бедра. А я даже пошевелиться не могу. Шок парализовал тело. Просто смотрю в одну точку и ничего уже не понимаю.
Мой муж — псих?
Может быть, сделать вид, что он ничего мне не говорил? Что я вообще ничего не знаю? Спрятаться или сбежать?
Подтягиваю простыню, закручивая ее на груди. Зажмуриваюсь.
— Нам нужно развестись, — сама не верю в то, что говорю.
— Свет, — Илья чуть повышает голос, — не дури, — впивается пальцами мне в кожу. Не больно, но неприятно.
— Я не хочу воспитывать чужого ребенка. Я не хочу прощать измену.
— Никакой измены не было. Я люблю только одну женщину, и это ты.
— Ты спал с другой.
— Это ничего не
