— Я живу недалеко. Гостей не люблю, но ни у вас, ни у меня нет особого выбора. Если я вас здесь оставлю ночевать — заест совесть. Вас, скорее всего, тоже кто-то заест. Какой-нибудь голодный волк, например. Идемте, — он даже почти по джентельменски протянул руку, чтобы помочь с преодолением бугристого и скользкого корня старого английского дуба, но спасаемая не торопилась воспользоваться поистине щедрым его предложением. — Я не отличаюсь терпением. Считаю до десяти и моя совесть чиста. Упрашивать упрямых дурех не самоубиться не входит в мои планы на вечер.
ПенниКазалось, вокруг всё замерло. Как и сердце у Пенни. Она смотрела на человека перед собой и не могла заставить себя открыть рот, чтобы что-то ответить. По лицу стекали капли дождя. Девушка вдруг подумала, как она, должно быть, глупо выглядит в глазах незнакомца: ночью, промокшая, потерянная, в кроссовках, в конце-то концов! Оглядевшись, Пенни поняла, что даже если громко кричать, никто не придет, никто просто не услышит. И незнакомец был прав — кругом ни души. Кричать — только силы тратить. Только вот девушка и не представляла себе, куда, кроме крика, она могла сейчас потратить силы? Побежать? Во-первых, она не знает куда. Во-вторых, мужчина был в куда лучшей обуви для пробежек по лесу. В-третьих, она даже языком не могла пошевелить от страха, чего уж говорить о ногах.
Пенни всегда терялась перед мужчинами. Она боялась незнакомцев и сейчас она бы с бОльшим удовольствием провалилась сквозь землю, нежели стала бы общаться с угрожающего вида мужчиной. Она вспомнила, что в книгах и фильмах всяческие маньяки всегда предупреждают своих жертв, что насиловать не будут. Пенни от страха почти не чувствовала ног. Она даже не пыталась скрыть свой страх. “О чем ты только думала, когда выперлась в лес одна?!” — девушка снова начала ругать себя, судорожно вспоминая, взяла ли она перцовый баллончик.
Тем временем незнакомец предложил пойти с ним, и даже руку протянул.
“Раз” — она мысленно повторяла за ним. Из-за дождя черты его лица размывались, но что было четко видно — это отсутствие улыбки. Мужчина был недоволен. Ну конечно, встретить мокрую мышь среди леса куда приятнее, чем наткнуться на продрогшую, испуганную несчастную девушку на свою голову.
“Два”. Мысли Пенни бегали, словно тараканы от света. Она то и дело представляла себе разные сценарии продолжения этой встречи. “А если он всё же маньяк? Серийный убийца?” Она уже было начала представлять, как её обнаженное худенькое тельце находят поисковые собаки где-то под листвой…
“Три” — было заметно, как мужчина с каждым счетом раздражался. В это время Пенни уже представляла другой исход — за твердыми чертами лица на самом деле скрывается романтик с теплыми, сильными руками и нежными губами. Когда он только увидел Пенни, сразу безнадежно влюбился. От этой мысли Пенни чуть не расхохоталась. “Ага, влюбился… Изнасилует и убьет где-нибудь по дороге — куда более реальный вариант”.
“Четыре”. Пенни всё еще разглядывала мужчину. Да, он явно походил на человека с не самыми благими намерениями на её счет. Она поняла что держит в руках какую-то тоненькую ветку. Ветка точно не была предназначена для защиты. Девушка поймала себя на том, что отдирала с неё тонкую кожицу… Её осенило — “Он что-то говорил про волка?”
На пятый счет девушка резко схватила мужчину за руку, которую он всё это время протягивал ей. Умереть от рук незнакомца показалось ей лучшей перспективой, нежели от пасти голодного волка. Перебравшись через корень, растерянная Пенни встала напротив мужчины.
— П-п-пенелоп-п-па Льюис. Пенни. — Выпалила девушка. Она не нашла ничего лучше, чем представиться. Даже руку протянула. До этого момента девушка и не замечала, как её трясет — протянутая рука предательски дрожала… Однако, незнакомец лишь усмехнулся, легко закинул себе на плечи её, казалось, громадный рюкзак и пошел.
Девушка молча двинулась за ним. Незнакомец уверенно шел через лес, будто знал каждое дерево. В своих сапогах он ловко преодолевал торчащие из земли корни. Пенни периодически приходилось переходить на бег, она то и дело всхлипывала и впервые за всё время была благодарна дождю — капли дождя было не отличить от слез. Пенни успокаивала себя тем, что маньяки не носят рюкзаки своих жертв, а сразу приступают к делу, потому почти смирилась с благими намерениями незнакомца. Сейчас её переполняла обида. Она провалила собственный план: сошла с дорожки, заблудилась и не установила палатку вовремя, напрочь забыла про голодных волков, а перцовый баллончик лежал в рюкзаке, который, в свою очередь, сейчас благополучно висел на спине незнакомого мужчины.
Обида накрывала Пенни с головой, она остро ощущала свою беспомощность. Девушка всю свою жизнь хотела, чтобы о ней кто-то заботился, хотела поддержки, мужской поддержки, и вот, среди леса ей встречается какой-то бородатый мужик в сапогах и ведет её в свой дом в лесу! Казалось бы — вот тебе мужик, вот тебе поддержка и забота! Чего реветь? Пенни судорожно всхлипнула. АлекДрожит, как осиновый лист, — наметанный глаз человека, чья жизнь зависит от умения подмечать детали, легко выхватил в темноте тремор бледных пальцев. Недлинных, довольно изящных. Такими бы поглаживать черно-белые клавиши, прикрыв глаза, склонившись к роскошному роялю. Куда ей? От роскоши и музыки она казалась такой же далекой, как Лестер от нормальной жизни. Роскошная леди не месит чернозем в суровых лесах. Изнеженные жизнью и обласканные папиками тычат свежим маникюром в яблочные девайсы, путешествуя исключительно на яхтах и в лимузинах. Точно не в грязных кроссовках по бездорожью.
Кроссовки! Это ж надо было догадаться. Хорошо хоть не на шпильках приперлась. Недавняя радость по поводу возможно имевшихся зачатков интеллекта под этой обвисшей мокрой паклей поутихла. Нет, адекватная девушка с примесью здравого смысла в вате романтичных наклонностей не попрется в леса без резиновых сапог. Нормальная-то вообще одна в леса не пойдет, разве что под дулом ружья. Конвоиров окрест не значилось. Вывод напрашивался сам собой.
Он уже собирался свалить, потому как дождевик не являлся абсолютной защитой от дождя и ветра. Холодно, черти дери, как у дьявола в гостях! Не самое время ломаться и строить из себя впечатлительную натуру в шаге от глубокого обморока. Алек терял терпение, а нерешительная мадам шанс на спасение. На задворках своей одичалой натуры Лестер даже порадовался, что вынужденного знакомства не состоится, но туристка одумалась и так рьяно схватилась за протянутую руку, что только годы тренировок и военная выправка помогли устоять на ногах, не растянувшись рожей у грязных мысков ее теперь уже безнадежно убитых кроссов.
Алек отметил неуклюжесть движений при форсировании дубового корня. Не спортсменка уж точно. Значит, вариант горделивой туристки, что собралась в одиночку отработать новый маршрут, отпадал. Что в таком случае это особа забыла ночью в лесной глуши? Правильно говорят, что Бог создал баб с одной лишь целью, чтоб нормальным людям жизнь раем не казалась.
Пенни, значит, — Алек хмыкнул. Медная монетка. Пожалуй, вполне подходящее имя для неброской этой особы. Хрупкой и перепуганной. Алек вспомнил прутик, замусоленный задумчивым волнением пальцев и в глазах отразилась насмешка — редкая гостья в последние годы. Розгами ему уже столько лет не грозили, что даже ностальгия взяла. Посмотрел бы, как она станет защищаться от крупного мужика этим подручным средством. Таким комаров-то и тех не распугаешь.
— Сделаю вид, что заикаетесь вы от холода, — не жалея чужой гордости, хмыкнул провожатый, решив, что официальное представление можно отложить. Если повезет, то вообще обойтись без знакомства, найдя способ переждать ночь до возможности выпихнуть эту любительницу уединения покорять дикость здешних мест дальше. О том, что к утру дождь может не закончиться, Алек предпочитал не думать. — Хватит дрожать, сказал же, что мысль воспользоваться вашим перепачканным и оледенелым телом не слишком заманчива. Можете считать меня крайне разборчивым маньяком.
