губ.
Я сжимаюсь, задерживаю дыхание, но не вздрагиваю. Зато блеск молнии и следующий за ним гром скрывает мой шумный выход, когда я перестаю чувствовать присутствие мужа. Когда его хвойный мускусный запах начинает исчезать.
— Доброе, — удается выдавить из себя.
Напряжение все сильнее сковывает тело. Дождь не может скрыть тяжелые шаги за спиной. Я слышу каждый хлопок дверью, каждое шуршание целлофановой обертки от продуктов, каждый звон посуды, ударяющейся друг о друга. Пытаюсь дышать ровно и размеренно, но тело меня подводит. Из меня вырываются короткие вдохи и слишком длинные выдохи.
— Ты завтракать будешь?
Я качаю головой, надеясь, что муж за мной наблюдает и мне не придется еще что-то произносить вслух. Боюсь, потому что в этот момент не знаю себя. Кажется, стоит хотя бы слову вырваться, меня будет не оставить. А мне нельзя… нельзя показывать, что я знаю.
Слышу глухой стук и скрип стула по полу.
Вдох.
— Почему ты босиком?
Черт! Черт! Черт!
Выдох.
Я пожимаю плечами. Дождь постепенно начинает стихать. Я цепляюсь за кружку с почти остывающим кофе. Меня начинает бить дрожь, но не из-за холода. Перед глазами стоит фото. Фото, которое доказывает, что…
Я кусаю язык. Сильно. До боли.
Металлический привкус появляется во рту, но не может унести воспоминания.
Татуировка. Та самая, края которой я обводила вчера ночью. Та самая, к которой муж прижал мою ладонь. Та самая, под которой чувствовалось биение его сердца и скрывался глубокий шрам. Ровное. Сильное. Мощное. Не чита моему. Тем более сейчас.
Сердце начинает биться еще сильнее, когда я слышу скрип стула, а за ним звон посуды, поставленной в раковину.
Я больше не чувствую пальцы. Даже теплый кофе их не согревает. Руки заледенели, как и я изнутри. Я будто ледяной коркой покрываюсь. Но она такая тонкая, что готова треснуть под волной эмоций, которые застряли где-то в горле. Нужно всего одно слово или неловкое движение, и будет взрыв.
На плечи ложиться что-то мягкое и теплое. Я невольно опускаю взгляд и вижу плед. Тот самый, в который я укутывалась, сидя на террасе теплыми вечерами, читая книгу. Тот самый, который принес мне муж, когда заметил эту мою привычку. Тот самый, которым я накрывала его много раз, когда он засыпал прямо в кресле, засиживаясь за работой.
Глаза начинает наполнять влага. Но ни слезинки не проливается.
— Ты же помнишь, что через три недели прием у шейха, на который нас пригласили?
Я машинально киваю, хотя сложно сообразить, о чем вообще речь. В голове крутится только один вопрос: «Почему?».
Боже, как же мне хочется его задать. Он рвется из меня. Но я молчу. Впиваюсь зубами в язык еще сильнее, и молчу. Нельзя. Не сейчас. Никогда.
— Надеюсь, ты уже начала продумывать свой образ? От этого приема зависит очень важная сделка, — муж гладит мои плечи и проводит по рукам.
Благо, плед становится барьером между нам. Потому что каждое его прикосновение напоминает только об одном — он прикасается не только ко мне!
Я так сильно сжимаю кружку, что становится больно. Сделка? Вот, что на самом деле для него важно. Работа. Нескончаемые сделки. Контракты для минобороны.
— Буду поздно. Не жди меня, — он оставляет едва ощутимый поцелуй на моей макушке, и я вздрагиваю, когда чувствую его щетину.
Тишина на кухне становится оглушительной. Даже дождь стихает, оставляя меня наедине со своей ошибкой. Если муж заставит меня сейчас повернутся, он все поймет. И у меня не останется ни шанса.
— Все в порядке? — голос вкрадчивый, настороженный.
Я быстро киваю, впиваясь зубами в нижнюю губу. Задерживаю дыхание.
Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста.
— Ладно, — Я выдыхаю. — Увидимся, скорее всего, только завтра.
Он гладит меня по рукам, после чего отпускает и я слышу шаги. Хлопок входной двери. Звук, заведенного двигателя. Гравий под шинами.
Я разворачиваюсь и бросаю кружку в стену. Осколки градом сыплются на пол, оставляя на стене влажное стекающее вниз пятно.
Бежать! Бежать! Бежать!
«Помоги мне», — я отправила это сообщение почти сутки назад.
С тех пор, не находила себе места. Пыталась отвлечься в саду, но постоянно что-то роняла, разливала и даже обрезала стебель моей любимой красной кустовой розы. Кофе, который обычно успокаивал, на этот раз почему-то вызвал лишь дрожь в руках. И чтение тоже не помогало — буквы разбегались. Мне снова и снова приходилось возвращаться к одному и тому же предложению, пока я вовсе не захлопнула книгу.
Даже сейчас, лежа в кровати, я смотрю в потолок, освещаемый рассветными лучами, проникающими через окно, и все, о чем могу думать — муж не ночует дома. Он не удосуживается позвонить. Предупредить. Хотя я-то знаю, где он и что делает. Всю ночь мечусь по смятым простыням и отгоняю картинки, которые подсовывает воображение. Последнее, что мне нужно — представлять, как муж трахает надувную блондинистую куклу в красном кружевном белье. Но мозг похоже не собирается останавливаться, дорисовывая новые и новые подробности.
В итоге, я откидываю одеяло и спускаюсь вниз, чтобы сварить себе кофе. Может, на этот раз он поможет?
Когда я выхожу на веранду и устраиваюсь в любимом кресле, делаю первый глоток кофе. Теплая, немного терпкая с молочным привкусом жидкость разливается по языку. Закрываю глаза и сосредотачиваюсь на прохладном воздухе. Он обдувает лицо. Холодит кожу. Забирается под тонкую ткань белой ночнушки. И я наконец-то забываюсь. Но ненадолго. Приходит долгожданное сообщение: «готово». Сердце пропускает удар и пускается вскачь. Скоро. Скоро все закончится.
Вот только вместо облегчения, в груди что-то сжимается. Глаза наполняются слезами. Я зажмуриваюсь. Нет. Не сейчас. Позже можно будет расслабиться и пожалеть себя. А сейчас нужно собраться с силами и осуществить план.
Я допиваю кофе, совсем не чувствуя вкуса, и иду наверх. Вещи давно собраны в маленький рюкзак. Там только самое необходимое. Пару комплектов сменной одежды, нижнее белье, документы и, конечно же, деньги. Жаль оставлять свою коллекцию платьев, про туфли я вообще молчу, но вызвать подозрение охраны точно нельзя. Иначе мне не удастся скрыться.
А уйти нужно… нужно…
Хорошо будет, если никто не обратит внимания на джинсы, которые я собиралась надеть. Хотя обычно предпочитаю носить платья.
Еще около часа уходит на то, чтобы принять душ и скрыть синяки под глазами, которые появились в результате бессонной ночи. И конечно, без сомнений не обходится. Если муж меня найдет…
В зеркале на фоне белой плитки я вижу девушку с волосами, собранными в конский хвост, легким макияжем
