на мне расжались. Потеряв опору, я снова рухнула на асфальт.
Маты, удары, страшный хруст. Какой-то парень и Миша дрались в паре метров от меня.
— Ты знаешь, кто мой папа? Да тебя завтра на куски за это порежут! — хрипло орал Миша.
— Пусть попробуют, — был спокойный насмешливый ответ.
А дальше незнакомец приблизился ко мне. Склонился, обдав теплым и терпким мужским запахом без капли парфюма. Обволакивающим, приятным.
Легко, словно пушинку, он поднял меня с земли и прижал к своей твердой груди. Под ухом гулко и сильно билось сердце.
— Не бойся, — это было последним, что я услышала прежде, чем отключиться.
Лежать твердо. И все тело болит так, будто я опять упала с велосипеда. Вот только тогда голова была ясной и… Стоп. Это точно не моя постель. Моя шелковая и пахнет персиковым ополаскивателем для белья. Тетя Люба, наша экономка, покупает именно такой специально для меня. А эта пахнет… Знакомый запах вызвал вспышки воспоминаний.
Клуб. Миша. Коктейль. Страх. Боль. Драка…
Я резко поднялась и села. Разглядеть окружающую обстановку вышло не сразу, перед глазами плыло. Ой, мамочка. Лежала я не на кровати, а на матраце, положенном прямо на обшарпанный линолеумный пол. Подушка возле меня была примята, словно рядом спал еще кто-то. В ужасе вскрикнув, я прикоснулась к себе. Платье на месте. И белье. Выходит, меня никто не трогал. Медленно выдохнув, я плотнее закуталась в одеяло.
Рядом с матрацем стоял закрытый ноутбук, в углу у окон со старыми покоцанными рамами лежал роутер. Чуть дальше у стены — гондола с вещами. Некоторые лежали прямо на полу…
— Проснулась!
Ахнув, я повернула голову и уперлась взглядом в черные тренировочные штаны. Затем в точеные кубики пресса, скрещенные на рельефной груди накачанные руки с выступающими венами. Левую полностью покрывала причудливая татуировка.
Парень не был утрированно перекачанным, как большинство завсегдатаев спортивных залов, на которых я успела насмотреться. У него было гибкое сильное тело, которое можно сформировать только органической нагрузкой.
— Если хочешь, можешь потрогать, я только за.
Белозубая улыбка. Ямочки на щеках. В синих глазах искрилось веселье и еще что-то… Такое…
Я почувствовала, как кровь бросилась мне в лицо. Подавив детское желание закрыть его руками таким образом «спрятавшись», я выше вскинула голову.
— Не приближайтесь!
— Ты была девять часов в отключке, детка. Так сладко спала рядышком со мной. Хотел бы, давно уже… Но я не по трупам, в отличие от твоего дружка-мажора.
Миша! В голове замелькали мутные картинки. Машина, руки на моем теле, мои бесплотные попытки вырваться… По всему телу прошла дрожь.
— Благодарю, что вмешались и помогли мне, — я отвела взгляд.
— Всегда к вашим услугам, мадемуазель, — поклонившись, он шутливо отсалютовал несуществующей шляпой.
Невольно я улыбнулась.
— Тебе надо поесть, идем в кухню.
Словно в ответ на это заманчивое предложение, мой желудок жалобно заурчал. Я напрягла пресс, безуспешно стараясь это скрыть. Уж что мне надо первым делом, так это привести себя в порядок. Представляю, как ужасно выгляжу… А мама говорит, что женщина всегда должна быть безупречной. Всегда и везде. И сама всегда и везде выглядит идеально: хоть в кемпинге в горах, куда нас как-то отвез папа на отдых, хоть на одном из многочисленных мероприятий, посещаемых вместе с ним, хоть на сцене. Мне до нее далеко…
— А можно мне…, - я запнулась.
— Вторая дверь налево, — он махнул рукой. — Зеленое полотенце твое.
Сказав это, он вышел.
Кое-как я встала с матраца. Все тело отозвалось болью. Ой, мамочки… Колени, голени, локти сбиты в кровь. На запястьях синяки от пальцев. Как же жутко и противно! Да как он мог?! Если бы не этот парень, то…
Качнув головой, я пошла искать «вторую дверь налево». За ней оказалась небольшая ванная комната, совмещенная с туалетом. На полу и стенах простая кремовая плитка, сбитая в некоторых местах. За белой шторкой с рябками старенькая чугунная ванна.
Что ж, приступим. Закрыв дверь на хлипенькую задвижку, я сбросила платье и белье. Включила воду погорячее и забралась в ванну. Из средств гигиены только один массмаркетовский универсальный мужской гель для душа. То есть «гель для всего». Понимание того, какой кошмар будет у меня на голове после такой вот помывки, померкло перед желанием тотчас же смыть с себя прошлый жуткий вечер.
Вода и пахнущий мятой гель взбодрили, прогоняя остатки липкого туманного марева. Ссадины жгли, но я едва это замечала. Тщательно вымывшись, ощутила себя обновленной и успокоенной. Но ненадолго, ведь память услужливо подкинула вчерашние события. Мутные отрывки, на которые я смотрела словно бы со стороны, были пугающими и мерзкими. Я все расскажу отцу, и Миша ответит за свой мерзкий поступок. На пушечный выстрел больше ко мне не подойдет!
Выдавив на палец зубную пасту, кое-как почистила зубы. К счастью, фен в ванной нашелся. Еще минут пятнадцать я провозилась с волосами. Длинные, почти до талии, густые и волнистые русые локоны без маски и укладочного масла не желали приобретать хоть сколько-то приличный вид. Потому я просто закрутила их в пучок на затылке.
Кроме вчерашнего платья, пропахшего сигаретным дымом и страхом, надеть было нечего. Что ж, придется уже как есть.
Одевшись, я босиком прошлепала в кухню. Та была маленькой, наверное с четверть той, что в папином доме. У окна ютился пластиковый столик с двумя стульями, в углу у двери была жестяная мойка, напротив нее стоял старый, еще советский, холодильник. У газовой плиты, стоявшей почти вплотную к невысокому серванут с посудой, в полоборота ко мне мой спаситель сосредоточенно готовил яичницу с сосисками. От запаха рот наполнился слюной.
— Ты как раз вовремя, — сказал он.
Выключив плиту, снял с нее сковородку и выложил блюдо на две тарелки. Поставил их на стол.
— Садись, — сказал, достав из шкафчика вилки.
— Спасибо, — пробормотала я, устроившись на одном из стульев.
— Угу, — хмыкнул парень.
Мазнул по мне взглядом и перевел его в открытое окно. На улице благоухало летнее утро. Молоденькая зеленая листва тихо шелестела от легкого ветерка. Щебетали птички.
Наколов кусочек яичницы, я отправила его в рот. Вкусно!
— Спасибо вам большое за…
— Может хватит мне «выкать», м? Мы же спали вместе, — насмешливо бросил парень, и я снова покраснела.
Закусив губу, отвернулась.
— Меня Макс зовут, а тебя как? — мягко, словно извиняясь, проговорил после паузы.
— Света.
— Очень приятно, — протянул руку через столик.
Она была крупная, красиво вылепленная. Костяшки длинных пальцев сбиты. На ладонях мозоли.
Я протянула свою в ответ.
— Цветик-семицветик, —
