Упала на каблуках. А когда он попытался тебя успокоить, появилась эта отморозь!
— Эта отморозь защитила твою дочь!
— Так, все хватит! — рявкнул отец. — Живо к себе. Неделю будешь под домашним арестом, понятно?!
Из глаз покатились слезы. Обида жгла каленым железом внутри. Мой папа, тот, кто оберегал меня от всего и возил бы по улицам в танке, если б мог, поверил Мише, а не мне.
— И не дави на жалость. Пацана этого уже ищут. Не дай бог узнаю, что он не случайный прохожий, Света. Терпение мое тогда кончиться.
Дальше я не слушала. Спотыкаясь, бросилась наверх, в свою комнату. Там упала на кровать и разрыдалась.
Тетя Люба тихо зашла в комнату. Присела на кровать.
— Ну не плачь, доченька, — проговорила, гладя меня по волосам.
Жалобно всхлипнув, я прильнула к ее груди. Теплые руки женщины нежно меня обняли и стали гладить, успокаивая.
— Тетя Люба, папа мне не поверил! Не поверил, — рыдала я.
— Ч-ш-ш, успокойся, моя милая. Папа во всем разберется. И, если Миша действительно хотел тебе зла, то он его накажет.
Тихий ласковый голос женщины успокаивал как и всегда. Как все мои восемнадцать лет, которые тетя Люба была рядом. Чаще, чем мама. Она у меня театральная актриса и сколько себя помню постоянно в разъездах. Именно это, по папиным словам, разрушило их брак. Он как-то сказал, что мама замужем за театром, он же ее дитя. Я тогда на него обиделась, но теперь, повзрослев, поняла — папа был прав. И все равно я безумно по ней скучала.
Пикнул телефон. Пришла смс-ка. Выбравшись из объятий тети Любы, я нашарила в сумочке телефон.
Макс: «Завтра в шесть вечера заеду за тобой. М».
Света: «Я в универе буду. Давай лучше там».
Макс: «Ок».
Сердце радостно застучало в груди. Несколько слов на дисплее заставили позабыть и о Мише, и об отце и об… обо всем, кроме небесно-голубых глаз Максима.
Наши дни
Выключив беговую дорожку, я соскочила с нее. Промокнула лоб полотенцем и, прихватив бутылку воды, залпом осушила ее.
— Отлично поработали, Свет, — мой персональный тренер Сережа, пожал мне руку. — Завтра?
— Нет, — я покачала головой. — Иду на благотворительный вечер. В понедельник.
— Во вторник, там же не без спиртного.
— Без. Я не пью.
— Умница, дочка, — пробасил мужчина.
Попрощавшись с ним, я направилась в раздевалку. Черт бы побрал эти светские рауты. Красиво стоять, красиво улыбаться и делать вид, что я счастливая жена «каменной стены». Отмахиваться от вопросов о наследниках…
Приняв душ, я вытерлась, намазала все тело увлажняющим кремом, сделала легкую укладку. Пристально посмотрела на себя в зеркало. Там давно уже нет той юной девчонки с по-детски пухлыми щечками и наивным взглядом больших глаз. Теперь там женщина с высокими острыми скулами, слегка циничным изгибом пухлых губ и взглядом «на поражение», успешно скрывающим черную дыру вместо души.
Жить без любви погано. Я думала, что смогу. Решила, одной любви на двоих хватит. А оказалось, и ее не было. Один лишь холодный расчет. Но, даже случись иначе, не хватило бы. Теперь я была в этом уверена. Вот только даже если бы пришлось вернуться назад, я поступила бы точно так же. Ведь после смерти папы сама бы фирму не потянула в свои восемнадцать.
Миша захотел, чтоб у нас появился ребенок. Миллионное состояние нужно кому-то передавать. А я… Когда-то я хотела стать матерью. Мечтала о маленьком мальчике и маленькой девочке, которых подарю Максу. И эти мечты и желания были похоронены вместе с любовью, которая оказалась ненужной ему.
Женщина в зеркале горько усмехнулась. Гормоны взбушевались что ли? Все из-за того, что слезла с контрацептивов. Хорошо хоть Миша в последнее время вечно занят, весь на нервах и ему не до того… Вот бы еще несколько дней так. Тогда, может, повезет и я не в этом месяце…
Оделась, забросила на плечо рюкзак. Написала своему телохранителю, чтоб поднимался, и направилась к лифту. Возле него никого не было. Напрасно я разрешила ему ждать в кофейне этажом ниже вместо того, чтоб торчать со мной в зале. Миша прав, к персоналу нельзя относиться по-человечески. Наглеют. Зашла в лифт и поехала сразу на парковку. Пусть ловит меня по городу и потом объясняет шефу, как вышло, что жена босса катается без охраны.
Вышла из лифта, зашагала по полупустой подземной парковке. Посещать настолько дорогой спортивный зал могли себе позволить только вип-персоны, а их после кризиса изрядно поубавилось. И, только дойдя до своей белоснежной красавицы — машинки сообразила, насколько глупа моя затея. Ключи-то у него.
— Ты прям настоящая пустоголовая жена олигарха, — пробормотав это вслух, стала рыться в сумочке в поисках смартфона.
Но прежде чем успела тыкнуть пальцем в иконку возле номера телохранителя услышала шорох где-то сзади. А потом меня схватили со спины и затолкали в какую-то машину.
Горло свело спазмом от паники. Но если б даже смогла заорать — толку-то? Нарваться на столкновение с пудовыми кулаками усевшихся справа и слева от меня мордоворотов, упакованных в спортивные костюмы? Увольте! Склонностей к мазохизму у меня не имелось.
— Не рыпайся, поняла?
Я дергано закивала. Трясло так, что, того и гляди, начну подпрыгивать на сиденье. Глаза наполнились слезами, и те закапали на ткань моего кофейного худи с капюшоном. Боженька, прости, что пожаловалась на жизнь! Всем я довольна, все у меня хорошо. Помоги, пожалуйста! Кто-нибудь, помогите!
За тонированными окнами проносились вечерние улицы. Там прохожие, там автомобили. Совсем рядом, всего-то за стеклом. Но о том, чтоб попытаться дозваться до них, не могло быть и речи. Да и что бы это изменило? Кто бы смог и захотел помочь?
Вдох-выдох. Им явно бабло нужно, а с этим проблем у нас нет. Притащат в какую-то халупу, свяжутся с Мишей. Он заплатит, и это закончиться. Следом за таким, в общем-то, вполне оптимистичным планом мелькнула мысль о том, насколько вероятно, что меня оставят в живых, учитывая, что я видела их лица…
Нет! Нет, ну пожалуйста!
Мои похитители за всю дорогу не проронили ни звука. А привела она не в какую-то промзону, как я думала, а в обычный элитный загородный поселок. Проехали охрану, углубились в улицу. Притормозили возле высокого каменного забора. Тяжелые ворота разъехались в стороны, впуская автомобиль на широкую подъездную дорогу. Вела она к двухэтажному коттеджу из коричневого камня. Стало страшнее и спокойнее одновременно. Не думала, что такое возможно.
Меня буквально втащили в двери. Они
