Я привыкла смотреть на людей снизу вверх. Я невысокого роста, пять футов два дюйма. Вот почему я всегда ношу каблуки. Я не только невысокая, но и миниатюрная. Он смотрит на меня своими холодными голубыми глазами, ожидая ответа. Он складывает руки на груди, и я ловлю на себе тот взгляд, который он всегда бросает в мою сторону.
Тирнан вел себя со мной как придурок с тех пор, как я приехала. Он сверлит меня взглядом, бормоча себе под нос слова, которые я не могу расслышать. По большей части, когда я захожу в комнату, он выходит. Иногда он задерживается и делает что-то, что раздражает меня. Он действительно хочет, чтобы я убралась отсюда. Я понятия не имею, почему. У него нет проблем ни с одной из других женщин. Я боюсь, что он может просто вышвырнуть меня на улицу. Куда мне тогда идти?
— Я скоро перестану тебя беспокоить, — говорю я, вставая. Возможно, мне стоит подумать о запасном плане, касающемся моей безопасности, на случай если он все-таки решит меня вышвырнуть. — Я не смогу долго мириться с тем, что ты ведешь себя как мудак.
— Рыжая, — в его тоне слышится предупреждение. Если он собирается вести себя как придурок, то и я могу.
— Придурок, — бросаю я в ответ.
Он опускает скрещенные на груди руки. В его глазах мелькает что-то мрачное.
— Не говори ерунды, и тогда не будет никакой ерунды.
Я одариваю его своей лучшей улыбкой.
— Это двойное отрицание, которое не имеет смысла.
Он делает шаг ко мне.
Я облизываю нижнюю губу.
Его ноздри раздуваются. Он сжимает кулаки, но больше ничего не говорит, прежде чем повернуться и выйти из комнаты. Он подтвердил, что я злоупотребила гостеприимством, и дни моего пребывания здесь сочтены.
Тирнан
Почему ей нужно меня соблазнять? Из-за ее острого языка у нее будут неприятности. Я был так близок к тому, чтобы схватить ее за рыжие волосы и перегнуть через стойку. Но я не могу. Дафна опасна, гораздо опаснее, чем любой из убийц и гангстеров, с которыми мне приходилось иметь дело в прошлом.
Дафна — репортер, у которой слишком много читателей в блоге и ее статьях о некоторых чертовски важных новостных операциях. Я не могу сблизиться с ней, особенно после того, как она уже упомянула, что я кажусь ей знакомым.
Конечно, кажусь. Несколько лет назад обо мне писали во всех новостях. Все слышали о моем исчезновении. До того, как все это началось, я был главой семьи Лисанти, одной из крупнейших мафиозных семей в стране. Передо мной был открыт весь мир. Я поднимался все выше и выше. Но потом я облажался. Сильно. На самом деле, так сильно, что мне пришлось уйти из той жизни. Навсегда. И когда на побережье Джерси выбросило тело с моим фамильным кольцом на пальце, все поняли, что со мной случилось самое худшее.
Я никогда не смогу вернуться назад. Если семьи узнают, что я все еще жив… Я качаю головой и сажусь на кровать, затем обхватываю голову руками. Война внутри меня продолжается. Мне нужна эта рыжая. Мне нужно, чтобы она стояла на коленях прямо сейчас, чтобы мой член был у нее во рту, чтобы я отдавался ей до последнего дюйма.
— Нет. — Я встаю и расхаживаю по комнате. — Отпусти это.
— О чем ты? — Чарльз прислоняется к дверному косяку.
— Ни о чем. — Я пожимаю плечами.
Он вздыхает.
— Дело в рыжей?
— Что? — Я пожимаю плечами. — Нет, конечно, нет.
Он ухмыляется.
— Эти женщины. Я ничего не понимаю, ни капельки, но они как будто были созданы для нас.
— Дафна не создана для меня. — Я говорю это так неуверенно, что даже сам в это не верю. Я хочу ее и не очень хорошо это скрываю, если скептическое выражение лица Чарльза мне о чем-то говорит. — Смотри. — Я скрещиваю руки на груди. — Она журналист, понятно? Если она узнает, кто я, как ты думаешь, сколько времени у нее уйдет на то, чтобы написать пост обо мне в блоге? А что будет потом? — Я вскидываю руки. — Убийцы будут ломиться в эти двери, чтобы добраться до меня первыми.
— Я добрался до тебя первым, — напоминает мне Чарльз.
Я делаю глубокий вдох, когда воспоминания о том дне всплывают в моей голове.
— Ты пощадил меня.
— Глупо с моей стороны. Чарльз тихо смеется. — Ты настоящая заноза в заднице. С другой стороны, ты заплатил мне вдвое больше, чем по контракту, так что это был беспроигрышный вариант.
— Все шло так хорошо. Пока не появились эти женщины. — Я потираю переносицу.
— Поверь мне, когда я говорю, что никогда еще все не было так хорошо. — На его лице появляется легкая улыбка, он явно думает о своей женщине, Кловер.
— Послушай, у вас троих все в порядке с личной жизнью. Это здорово. Но я не могу ни с кем связываться, особенно с этим рыжеволосым дьяволом.
— Тогда ладно. — Он одаривает меня понимающей улыбкой и поворачивается, чтобы уйти. — Время покажет.
Я выхожу и захлопываю за ним дверь.
— Блядь! — Я ударяюсь лбом о деревянную панель.
Это нелепо. Я должен прийти в себя. Мне поможет прогулка вокруг охотничьего домика. Проверка периметра на морозе, возможно, также поможет избавиться от чертовой эрекции, которая мучает меня всякий раз, когда я вижу эти рыжие волосы в реальной жизни или в своем воображении.
Я направляюсь по коридору в жилую часть коттеджа, затем замедляю шаг, услышав голоса на кухне.
— Я не могу оставаться здесь вечно. — Это Дафна.
— Ты можешь оставаться, сколько захочешь. — Там еще одна женщина. Я думаю, это Аврора.
Я подхожу ближе и прижимаюсь к стене сразу за дверью.
Дафна тяжело вздыхает.
— Когда статья, которую я только что опубликовала, попадет в блог, она взорвется.
— Черт. Ты называла имена? — Голос Авроры становится почти шепотом.
— Если я скажу «да», ты подумаешь, что я сумасшедшая?
Последовала долгая пауза, прежде чем Аврора сказала:
— Нет, я думаю, ты чертовски храбрая.
— Но ты также в опасности, — добавляет Бэллс издалека, возможно, из кладовой. — Люди, которых ты разоблачила, были придурками? Они придут за тобой. И я не говорю о судебных исках или письмах о прекращении дела. Этим людям нужно защищать целые империи. Черт возьми, у одного из них есть собственный остров, где он держит личный бордель с нелегальными девушками.
— Я знаю. Это было в репортаже. О наркотиках, которыми он их пичкал, об условиях содержания, о том, что от
