Рот Мадди наполнился слюной. О боже! У нее даже слюнки потекли!
«Прекрати на него глазеть», – приказала она себе.
Ей не следовало думать об этом. Во всяком случае, не сейчас. После такого-то дня…
Ох, все это… так неправильно!..
Увы, она не могла отвести от него глаз.
«Прекрати!» – прикрикнула на себя Мадди.
Она снова попыталась отвести глаза, но не сумела. Потому что этот мужчина был произведением искусства.
– С вами все в порядке? – Его улыбка, изогнувшая чувственные губы, казалась чистым грехом. Но все же низкий рокочущий голос вывел Мадди из ступора.
Расправив плечи, она ответила:
– Да, спасибо.
Его блуждающий взгляд остановился на ее платье. Золотистая бровь приподнялась. Очевидно, он хотел задать очередной вопрос, но она, опередив его, сказала:
– Три порции виски и стакан воды.
– Три? – переспросил он с усмешкой.
– Да. Пожалуйста. – Энергично кивнув, Мадди добавила: – Можете подать все прямо сейчас.
Поскольку он продолжал смотреть на нее как на сбежавшего из психушки пациента, она сунула руку в сумочку и вытащила свою единственную банкноту. Помахала пятьюдесятью долларами перед его носом и заявила:
– Полагаю, денег хватит.
– Но если я дам вам столько виски… А вдруг вас стошнит на такое красивое платье?! – Он перегнулся через стойку, и в ноздри Мадди ударил его запах.
У нее перехватило дыхание. От него замечательно пахло – пряностями, мылом… и опасностью.
Мадди покачала головой. Что же с ней не так? Она мчалась прямиком в ад!
– Все будет хорошо. – Мадди протянула ему деньги. – Я ирландка. Мы, ирландцы, умеем пить.
– Что ж, ладно… – Бармен хмыкнул и отошел.
А Мадди наконец смогла свободно выдохнуть. И, конечно же, она пыталась не смотреть на его зад в обтягивающих выцветших джинсах. Пыталась, но все-таки…
«Прекрати и успокойся», – сказала она себе.
Ох, что же с ней неладно? Ведь у нее были проблемы и посерьезнее… О них и следовало бы подумать. Машина сломалась. С одеждой плохо. И вообще, она превратила свою жизнь в сплошной кошмар. И при этом тратила последние деньги на выпивку.
Нет-нет, ей надо образумиться и взять себя в руки. Сейчас она выпьет виски, определится с дальнейшими планами – и уйдет.
Вот только куда? Мадди понятия не имела. Будущее расстилалось перед ней кошмарной неизвестностью.
Страх и паника! Ох, никогда еще не оказывалась она в такой ситуации. Поэтому и не знала, что теперь делать. Печально. Учитывая, что ей уже двадцать восемь.
И тут новая мысль пробилась сквозь туман в мозгу – пробилась как рассвет нового дня. Ведь она свободна! Свободна так, как не была много лет! И поэтому может делать все, что захочет! Больше никто не станет заглядывать ей через плечо, никто не будет следить за ней тревожным взглядом. Может, она сейчас сумеет вспомнить девушку, какой была когда-то…
Но прежде чем Мадди успела обдумать все это, вернулся великолепный бармен. Выстроив в ряд три маленьких стаканчика, он ловким поворотом запястья наклонил над ними бутылку, наливая янтарную жидкость во все три. Наполнив стаканчики до краев, сказал:
– На здоровье.
Маделин взяла первый стаканчик и осушила его одним глотком. Алкоголь обжег горло и внутренности. И мгновенно согрел. Она потянулась за вторым стаканчиком – и выпила. После чего расслабилась, потому что теперь ей по-настоящему полегчало.
И лишь сейчас Мадди вспомнила, что давно уже ничего не ела.
А бармен по-прежнему стоял над ней, прожигая пристальным взглядом.
Мадди глотнула воды и попыталась не ерзать. Виски с рекордной скоростью сделал свое дело. В голове зашумело, а мир стал немного светлее. И с каждым мгновением ситуация казалась все менее ужасной… Да-да, она сможет. Потому что все это – лишь приключение, не более того.
А что же за приключение без конфетки для глаз?
«Конфетка» все еще стояла перед ней, отчего кожу приятно покалывало. Не в силах более бороться с собой, Маделин сдалась. И вообще, смотреть не вредно, так ведь?
Подняв голову, она встретила веселый взгляд бармена и улыбнулась. Он улыбнулся в ответ и произнес:
– Позвольте предположить, что вы ничего не ели.
– Откуда вы знаете? – Мадди провела пальцем по краю пустого стаканчика.
– Я очень проницателен в этом отношении.
Снова лишившись дара речи, Маделин взяла стакан с водой и стала с жадностью пить. Льдинки в стакане звякнули, когда она поставила его на выщербленную стойку.
– Хотите пить? – спросил бармен все тем же низким голосом.
– Важно избежать обезвоживания, когда ты пьян, – заявила Мадди.
– А почему вы так спешите надраться, принцесса?
– Перестаньте меня так называть! – Она хотела нахмуриться, но не вышло.
Вновь бросив многозначительный взгляд на ее одеяние, бармен осведомился:
– Если вам не нравится слово «принцесса», то, может быть, не стоит носить такое сверкающее платье?
– Полагаю, в этом вы правы. Обычно я ношу джинсы и футболки.
Последний стаканчик с виски все еще стоял перед ней, и она сделала маленький глоточек. Капля алкоголя осталась на нижней губе, и Мадди с жадностью ее слизнула.
Он взглянул на кончик ее языка, и глаза его потемнели. Мадди же замерла на мгновение и мысленно воскликнула: «О боже, что со мной происходит?! Ведь нужно быть хорошей девочкой, не так ли?» Ох, она была хорошей так долго, а теперь…
А может, это алкоголь сыграл с ней злую шутку, заставляя выдумывать то, чего нет на самом деле?
– Как вас зовут? – спросил вдруг бармен.
– А вас?… – пробормотала Мадди.
– Митч Райли.
Маделин вздохнула. Что ж, он откровенен. Так что придется назвать себя.
– Мадди Донован. – Она протянула ему руку.
Его пожатие было теплым и уверенным. Вернее – горячим, обжигающим, так что она тотчас отдернула руку.
– Трудный день? – спросил он.
– Можно и так сказать.
– Хотите поделиться?
– Нет, пожалуй.
– Разве вы не знаете, что обязаны исповедаться бармену? – Митч потянулся к ее пустому стакану и вновь наполнил его водой со льдом. – Вот, выпейте еще, – добавил он.
Мадди нахмурилась. Слишком многие старались указывать ей, что она должна делать. Но не подчиняться же приказам незнакомого человека – пусть даже и такого красавца…
– Вы любите командовать, – заметила она.
– Борьба с обезвоживанием – ведь это был ваш аргумент, верно? – Он прошел вдоль стойки и тут же вернулся с миской крендельков. – Вот, поешьте.
Мадди фыркнула и уставилась в миску. Почему ей всю жизнь кто-то что-то указывает, диктует свои условия?
– А если я не хочу? Что если я хочу еще виски?
Еще виски? Вряд ли это хорошая идея. Однако же… Да, конечно, она покачнется, если встанет. Но если ей нужно что-то доказать, то еще стаканчик-другой прибавят ей храбрости.
