Феликс выходит из меня и разворачивает к себе спиной. Ведет пальцами вдоль позвоночника и языком оставляет метку на плече. Засос.
А я не сопротивляюсь. Просто жду.
Пока он снова окажется во мне…
Глава 20
Все слишком быстро, бурно и головокружительно. Мозги плавятся, не желая больше спорить с телом. И фиг с ними — сейчас не до психологии.
Феликс прижимает меня на мгновение к своей каменной груди, а потом даже ахнуть не успеваю, как оказываюсь на столе. Руки скользят по гладкой поверхности, задеваю несколько пластиковых упаковок, которые летят на пол, а следом за ними и бутылка коньяка.
Но мне сейчас действительно все равно, так как рассудок пал смертью храбрых перед гормонами. Особенно когда Феликс входит в меня сзади — резко, в отличие от предыдущего раза, не давая возможности капитулировать.
— А-аа! — я выгибаюсь в спине, так как мужские пальцы держат за волосы. Слегка тянут на себя, но это так остро отдается внизу живота. Добавляет пикантности, дикого возбуждения до дрожи в ногах.
— Я так хотел тебя, моя золотая девочка! — слова Феликса пролетают мимо.
Как будто туман не только перед глазами, но и в голове. Эмоции бьют через край, а в ординаторской уже вовсю летают флюиды нашей с Феликсом страсти.
«Докатилась, Анжелика Сергеевна, на рабочем месте! С пациентом! А как же медицинская этика?» — просыпается где-то на орбите сознания противный внутренний голос, но я мысленно посылаю его к черту.
Какая, нафиг, этика, когда организм требует выплеска дофамина?
Толчок, еще один — и очередная молния разрывается, заставляя меня снова прогнуться в спине и громко застонать. Быстрее, мой хороший, я долго не выдержу. Вслух, конечно же, я этого не произношу, но мысленно повторяю:
“Не тормози, Феликс!”
Он резко останавливается, вызывая у меня протяженный стон разочарования. Офигел, что ли? Я хочу фейерверк внизу живота — свой законный оргазм.
— Твою мать, — оказывается, я произношу это вслух, так как Феликс, медленно входя в меня снова, негромко говорит:
— Повтори.
А поле резкое движение бедер — и снова мой хриплый крик. Опять выходит, но не до конца, и снова меня мучает, заставляя снова и снова выплескивать эмоции наружу.
Как будто кайф от этого ловит! Или просто решил отыграться. Но это так сладко, что я готова вновь и вновь кричать от удовольствия.
— Хочу! — сейчас я честна, потому что в голове сумбур. Что-либо придумывать в свое оправдание лень, да и стоит ли?
Это я завтра буду жалеть — и о том, что сделала, и о том, что говорила, а сегодня мне снова хочется оторваться и разорваться от сумасшедшего оргазма. Так, чтобы поджимать пальцы ног, царапать ногтями столешницу и кусать губы до крови. Чтобы перед глазами запрыгали звездочки, а тело наполнилось сладостной усталостью.
— У тебя очень аппетитная попка, — Феликс легонько шлепает, а после хватает одной рукой за бедро. Сжимает, вроде как фиксируя, и снова начинает наращивать темп.
Теперь уже без остановок, но меня надолго не хватает. Все тело покрывает мелкая дрожь, а внутри наконец-то взрывается тот комок, который давил с неимоверной силой на низ живота.
Феликс бросает мои волосы и уже двумя руками держит меня за бедра, продолжая двигаться. Еще немного, совсем чуть-чуть — и он замедляется. А после и останавливается, но я уже без сил лежу на столе, опустив голову на руки.
Мне не хочется шевелиться — что-либо объяснять тем более. Просто секс, который лишил последнего рассудка, а также…
Закончить мысль не успеваю, так как раздается стук в дверь.
Тут же находятся и силы. Глаза сейчас из орбит вылезут.
Вот это дожилась, мать твою. Лежу на столе, а сзади стоит Феликс.
Все еще во мне его орган. А мужские руки до сих пор сжимают бедра.
Я отталкиваю мужчину, не обращая внимания на его негромкий, но слишком уж назойливый стон, который так и кричит:
“Малинка, забей!”
Как метеор, ношусь по ординаторской, подхватываю с пола свою одежду и начинаю как попало натягивать на себя, не глядя на Феликса.
Кого там черт принес?
Глава 21
Но стук продолжается, а из коридора раздается громкий бас заведующего гинекологическим отделением:
— Анжелика Сергеевна, — бабах, бабах. Кувалдой он, что ли, в дверь ломится. — Я знаю, что вы там.
Интересно, у него тоже экстрасенсорные способности проснулись?
— Орловский, я тебя придушу, — шиплю как змея, на ходу застегивая последнюю пуговицу на рубашке, а также засовывая ногу в рабочую обувь. — Додумался тоже.
— Лика, я ж не специально… — шепчет Феликс, натягивая штаны, но я лишь сверкаю глазами в его сторону, прыгая на одной ноге, так как где-то потерялся второй тапок.
— Анжелика Сергеевна, вы оглохли? — снова тарабанит этот ненормальный гинеколог, и я, на ходу поправляя волосы, а затем одергивая халат, подбегаю к двери.
Берусь пальцами за ключ и поворачиваю голову в сторону Феликса.
— Только попробуй хоть звук произнести, — шикаю, а после открываю дверь и быстренько, пока мужчина не сунул свой длинный нос в нашу ординаторскую, вылетаю в коридор, хлопая этой самой дверью прямо перед лицом Эдуарда Семеновича.
От меня он явно подобного не ожидал и даже опешил.
— С вами все в порядке? — он заглядывает мне в лицо, а я даже боюсь представить, как выгляжу в данный момент.
Дышать тяжело, да это и мелочи, по сравнению с моими горящими щеками, не менее горящими глазами и, по всей видимости, опухшими от поцелуев губами.
— Вы что хотели-то, Эдуард Семенович? — улыбаюсь, не желая вдаваться в подробности о своем же самочувствии.
— У нас случай сложный, — вздыхает мужчина, уже не обращая внимания на мой внешний вид. — Можете помочь?
— Да, конечно, — киваю, а после двигаюсь за ним следом. Оглядываюсь на двери ординаторской до того момента, пока на лестницу не выходим мы с назойливым гинекологом. Надеюсь, Феликс дорогу до палаты сам найдет, а также уберет все то безобразие, которое притащил.
И снова мысли одна затейливее другой, но я гоню их прочь. Тем более уже к гинекологии подошли, а там и вправду тяжелый случай. Надо спасать и женщину, и ребенка — куда уж тут в себе-то копаться?
Выжата как лимон, когда в ординаторскую захожу. Пусто, даже со стола убрано. Правда, в пакетах все так и стоит возле моего рабочего места, но хоть никто не увидит, и на том спасибо. Сил нет даже ручку в руках держать, но я упорно заставляю себя работать.
Чтобы не думать о Феликсе…
И о том, что я снова не смогла ему отказать, зная заранее о последствиях…
А утром сбегаю, так и не зайдя к мужчине в палату. Пришедшему врачу передаю своего ВИП-пациента и быстренько ретируюсь из отделения. Долгожданный отдых, слава Богу, подальше от Феликса. Слишком уж резко он снова вошел в мою жизнь — надо что-то с этим срочно делать.
Выходной проходит довольно быстро — здоровый сон до обеда, уборка в квартире, встреча с Маринкой на нейтральной территории, а также шопинг. Я гоню прочь мысли о Феликсе, чтобы настроение себе окончательно не портить.
Завтра мы увидимся, и я ему объясню, что наша последняя встреча — это большая ошибка. Развлеклись, получили удовольствие, пора с этим завязывать.
“А вдруг он захочет чего-то серьезного?” — внутренний голос оживает снова слишком внезапно, когда его ну совсем никто не спрашивает.
“Ты сам-то в это веришь?” — мысленно отвечаю, а после даже усмехаюсь.
Феликс и серьезно — это два несовместимых понятия. Я даже забивать себе голову подобной чушью не буду, потому что ничего для него значу.
Но поговорить придется. Даже если я не знаю, что ему сказать.
Однако утром меня ждет сюрприз — Феликс вчера выписался. Торжественно поклялся, что будет приезжать на перевязки, и свалил со своими дружками.
Козел! Мудак! Павлин общипанный!
И даже не попрощался со мной.
А ведь так искренне говорил, что скучал. Я чуть было не поверила.
