И пока Даяна не вошла в ресторан, мы сохраняем молчание, провожая её взглядом.
— Что тебе известно? — резко поворачивается ко мне англичанин, пронзив меня недобрым взглядом. У Линды научился?
— Ты бы перед тем, как тащить девушку в постель узнал её чуть лучше…
— Мне не требуется твой анализ ситуации, мне вообще на твоё мнение плевать. Я спросил, что тебе известно, козёл?
— А тебе известно, что более трёх лет назад Даяна потеряла отца? Он умер, не приходя в сознание в лондонской больнице, потому что его якобы сбил пьяный водитель, скрывшийся с места преступления. Но мы ведь с тобой знаем, как богатенькие умеют заминать грязные дела, дал взятку — и ты ни при чём. Это был ты, трезвый, но невнимательный! Вы конечно же не выяснили, что это был за человек, вы предпочли поскорее забыть об этом инциденте. Даяна носит фамилию матери, иначе ты бы сразу понял, поинтересовавшись об её отце, что Даниэл Пауэр, которого вы сбили в тот злосчастный вечер, возвращаясь с крутой вечеринки, человек, которого она очень любила. Не хорошо начинать отношения с тайн, мистер Шакли.
Ещё один бледный аристократ умеющий держать своё лицо.
— Это был несчастный случай. Мою невиновность доказали. Шёл дождь, человек выскочил неожиданно. Да, мы не хотели, чтобы наши имена светились, но я не виноват в его смерти, — выдавил он холодным, безжизненным голосом.
— Но ты стал её причиной и не важно виноват ты или нет. Из-за тебя не стало её отца.
— Какая же ты тварь…
— На войне все средства хороши, — хмыкаю в ответ.
— Какая к чёрту война?! Дело касается девушки, которой ты хочешь разбить сердце!
— Нет, его разобьёшь ты. Если ты сейчас свалишь, Даяна ничего не узнает о той аварии. Ты просто уйдёшь из её жизни. Скажешь, что возникли срочные дела и вернёшься в Лондон. Сменишь номер телефона и больше не объявишься. Она немного позлится, поплачет и забудет тебя, она ведь гордая, она за тобой не побежит. А я ей помогу, позабочусь о ней и о ребёнке. Вы отзовёте иск, который возбудили против нарушения договора о суррогатном материнстве и оставите Даяну в покое.
— Хм, думаешь вот так всё просто? — вроде бы произносит спокойным тоном, а в следующую секунду снова бьёт меня в морду. — Не надейся, что так будет! — рванул он в сторону ресторана. Ну давай, у тебя кишка тонка, рассказать ей правду. Увидишь эти голубые глаза и сделаешь так, как я тебе сказал.
Дамир
Конечно же Даяна наблюдала за нашей потасовкой в окно. Она нервничает, а я не хочу, чтобы это отразилось на её состоянии и на нашем ребёнке. Только вот этот придурок не оставил мне выбора, я в любом случае заставлю её страдать. Боже, как же я этого не хочу! Как понять, что травмирует её меньше? Как нам остаться вместе и пережить весь этот кошмар?
— Я вижу, этот ваш цивилизованный разговор до добра не довёл? — хватает она меня за руку, как только я сел за столик.
— Просто твой друг обладает такой харизмой, что к ней хочется прикладываться кулаками. Милая, давай ты попробуешь успокоиться и нормально позавтракаешь. Нехорошо заставлять нашу дочь голодать, — стараюсь говорить спокойно, вот только одеревеневшее лицо отказывается улыбаться, поэтому я представляю, как это выглядит со стороны. Кажется, я пугаю её ещё больше.
— Что он тебе сказал, Дамир? Я не хочу есть, у меня пропал аппетит! Куин тебе угрожал? У него на тебя что-то есть? Ты бледный, будто тебя приговорили к расстрелу!
— В каком-то смысле так и есть. Причём сегодня меня расстреляют дважды. Но вначале я хочу, чтобы ты подкрепилась, для меня это важно и не упрямься, пожалуйста. Потом мы вернёмся в номер, где и поговорим, — мой телефон начинает звонить, я отключаю его не глядя и подзываю официанта. — Кофе, будьте добры. Американо без сахара. — Люблю тебя, — произношу, когда Даяна всё-таки принимается за свой завтрак. — Только жуй хорошо, не нужно так торопиться, дай мне тобой полюбоваться, — чуть не ляпнул «перед смертью». Потому что в любом случае — расставание для меня — это та же агония.
Двадцать минут затишья перед бурей. После чего Дяана отодвинула тарелку и решительно поднялась из-за стола:
— Я хочу наконец узнать в чём причина написанной у тебя на лице трагедии и прекратить это. Прошу, уважь меня правдой и не нужно бояться сказать лишнее, потому что я беременна и меня нужно оберегать. То, что может вызвать негодование и стресс у женщины под гормональным давление никому не ведомо и непредсказуемо. Меня могут расстроить и совершенно банальные вещи. Пойдём! — и снова она ловит мою руку и прежде, чем двинуться к выходу, крепко меня обнимает. Будем считать это хорошим знаком.
— Ладно, с чего-то нужно начинать, — вздыхаю, ерошу волосы, ловлю её взгляд. Присев на кровать Даяна замерла, приготовившись слушать. — Куин полагает, что мне нужно исчезнуть из твоей жизни, пропасть навеки вечные, если я уеду сегодня же — ты никогда не узнаешь этой правды. Он не верит, что мне хватит смелости признаться, потому что, если я сбегу ты будешь ненавидеть меня значительно меньше. Но я всё равно рискну, потому что возможно иногда я поступал как ничтожество, но я никогда не был трусом. Так как я не хочу пропадать из жизни девушки, которую полюбил всем сердцем, не хочу потерять связь со своим ребёнком, потому что у меня есть капля надежды…
— Дамир, достаточно предисловий просто скажи! — не выдерживает она этого нервного напряжения.
— Дело касается той аварии три года назад. Я рассказал тебе не все подробности. Не посчитал нужным. Как и не потрудился узнать тебя поближе, расспросить о твоей жизни. Меня слишком резко затмило этим чувством к тебе, поэтому всё, что было до наших с тобой отношений стало неважным, второстепенным и прожитым. И это было моей ошибкой. …Как я и говорил, тем вечером лил дождь, Линда затеяла скандал в машине, я психовал, превысив скорость. И тут на дорогу неожиданно выскочил человек… я попытался избежать столкновения, но было уже поздно, я всё равно сбил этого мужчину в чёрном дождевике, и повернув руль, снёс ограждение на строительной площадке… машина перевернулась. Полиция прибыла на место аварии, но так как у барона Морли были очень влиятельные друзья и сам он не последний человек в Лондоне, информация о сбитом пешеходе нигде не всплыла. Это дело замяли, признав погибшего мужчину виновным так как он переходил дорогу в неположенном месте. Наши имена не должны были всплывать, высшее общество не любит мараться. Этого мужчину звали Даниэл Пауэр… — услышав это, Даяна вскрикнула, зажав рот ладонью. Замычав, она принялась трясти головой, и в конце концов заплакала. — Куин сказал, что это был твой отец. Я очень сожалею и сочувствую твоей утрате. …Да, я послужил причиной его гибели, но я продолжаю настаивать, что это был несчастный случай. Даяна… — она так плачет, закрыв ладонями лицо, что у меня сердце разрывается. Пытаюсь сесть рядом и обнять, но она отталкивает меня с таким остервенением, что мне хочется перестать дышать.
— Уйди! Уйди отсюда, я не хочу тебя видеть!!! — кричит она и её красивое лицо исказилось от боли.
— Не уйду! — вдруг рявкаю в ответ. — Не уйду, потому что сейчас ты самое важное, что есть в моей жизни! Возможно, мы не зря встретились и любовь не зря просто так связала нас ребёнком! Я не уйду, Даяна, потому что хочу бороться за нас, и я готов вынести шквал твоих обвинений. Когда эмоции улягутся ты посмотришь на всё иначе…
— Как иначе? Глядя на тебя, я буду видеть убийцу моего отца!!!
— Тогда глядя на моего ребёнка ты тоже будешь видеть убийцу твоего отца? Может, избавишься пока не поздно?!
— Не смей кричать на меня!
— Буду кричать, чтобы докричаться! Это был несчастный случай! Он выскочил на дорогу прямо перед моей машиной в темноте под проливным дождём, словно от кого-то убегая! Я не успел нажать на тормоз, потому что это было нереально!
— Тогда я уйду! — вскакивает она, пытаясь броситься в сторону двери, и я конечно же сгребаю её в охапку, с силой прижимая к себе, пытаясь сдержать эту истерику.
